– Никогда мне всего этого не запомнить, – не выдержал однажды Рон, швырнул перо и с тоской уставился в окно библиотеки. За окном сиял первый по-настоящему весенний день. Небо чистое, незабудковое, и в воздухе чувствовалось приближение лета.
Гарри разыскивал «бадьян дикий» в «Тысяче волшебных трав и грибов» и оторвался от книжки, только когда Рон крикнул:
– Хагрид! А ты что делаешь в библиотеке?
Гигант, шаркая, вышел из-за полок, пряча что-то за спиной. В плаще из чёртовой кожи он выглядел здесь неуместно.
– Да глянул тут кой-чего, – ответил он так уклончиво, что троица тут же заинтересовалась. – А вам что занадобилось? – И вдруг спросил подозрительно: – Вы ведь не по Фламелеву душу, нет?
– Мы сто лет назад выяснили, кто он такой, – важно сообщил Рон. – А ещё мы знаем, что охраняет твой пёсик, – это философский ка…
– Ш-ш-ш! – Хагрид испуганно огляделся. – Чего орёшь, сдурел?
– Кстати, мы хотели задать тебе пару вопросов, – вмешался Гарри. – Например, кто или что, кроме Пушка, охраняет камень?
– Ш-Ш-Ш! – снова зашипел Хагрид. – Слушьте – забегайте ко мне попозже. Не обещаю, что всё расскажу, только нечего на каждом шагу болтать, ученикам про это знать не положено. Подумают ещё, что я проболтался…
– Тогда до встречи, – сказал Гарри.
Хагрид, шаркая, удалился.
– А что это он там прятал? – задумчиво произнесла Гермиона.
– Думаешь, что-нибудь про камень?
– Пойду-ка взгляну, в каком разделе он копался. – Рон был только рад отвлечься от учебы. Он вернулся через минуту со стопкой книг и кучей свалил их на стол. – Драконы! – шёпотом воскликнул он. – Хагрид читал про драконов! Только посмотрите: «Породы драконов Великобритании и Ирландии», «От яйца до чудовища», «Справочник драконовода».
– Хагрид всегда хотел дракона – сам мне признался, в первую же встречу, – вспомнил Гарри.
– Но это же противозаконно, – сказал Рон. – Разведение драконов запрещено Колдовской Конвенцией 1709 года, это всем известно. Как колдунам скрываться от маглов, если они будут держать у себя во дворе драконов? А кроме того, их невозможно приручить, они опасны. Видели бы вы, какие у Чарли ожоги от диких румынских!
– Но в Британии ведь нет диких драконов? – спросил Гарри.
– Конечно, есть, – ответил Рон. – Обыкновенные валлийские зелёные и гебридианские чёрные. Вот министерству магии забота. Колдуны то и дело стирают память маглам, которые видели драконов.
– Что же такое задумал Хагрид? – нахмурилась Гермиона.
Подойдя к хижине час спустя, они с удивлением обнаружили, что окна плотно занавешены. Хагрид сначала крикнул:
– Кто там? – а уж потом впустил их и быстро захлопнул дверь.
Внутри стояла духота. Несмотря на теплую погоду, в очаге полыхал огонь. Хагрид заварил чай и предложил гостям бутерброды с мясом горностая, от которых они отказались.
– Ну, чего спросить-то хотели?
Не было смысла ходить вокруг да около. И Гарри спросил:
– Можешь сказать, кто или что, кроме Пушка, охраняет философский камень?
Хагрид нахмурился.
– Яс’дело, не могу, – отрезал он. – Во-первых, сам не знаю. А вы и так уже шибко умные, так что и мог бы – не сказал. Раз камень здесь, значит, надо. Его чуть не украли из «Гринготтса» – ну, да это вы скумекали и сами. Ума не приложу, как вы про Пушка выведали.
– Ой, Хагрид, перестань – нам ты, может, и не хочешь говорить, но сам всё прекрасно знаешь. Здесь же ничего не происходит без твоего ведома, – ласково и вкрадчиво произнесла Гермиона. Борода Хагрида дёрнулась – он улыбнулся. – Нам скорее интересно, кто организовал охрану, – продолжала Гермиона. – Кому, кроме тебя, доверяет Дамблдор?
От этих слов Хагрид гордо выпятил грудь. Гарри и Рон восхищённо посмотрели на Гермиону.
– Ну, это… Небось не страшно, ежели я скажу… Дайте-ка вспомнить… У меня Пушка взял… Потом учителя заклятия наложили… Профессор Спарж… профессор Флитвик… профессор Макгонаголл… – Хагрид загибал пальцы, – профессор Страунс… Ну и сам Дамблдор тоже, яс’дело, руку приложил. Погодь, кого-то запамятовал… Ах да, профессор Снейп.
– Снейп?
– Ага. Вы опять за старое? Слушайте, Снейп защищал камень, на кой ему этот камень красть?
Гарри знал: Рон и Гермиона думают о том же, что и он. Если Снейп обеспечивал защиту камня, ему ничего не стоило выяснить, какие заклятья наложили остальные учителя. Возможно, он уже все их знает – кроме, похоже, заклятия Страунса и что делать с Пушком.
– Ты ведь один знаешь, как пройти мимо Пушка, Хагрид? – тревожно спросил Гарри. – И никому не скажешь, да? Даже учителям?
– Ни-ни, ни единой живой душе! Только мы с Дамблдором знаем.
– Хоть что-то, – тихо сказал Гарри друзьям. – Хагрид, можно открыть окно? Я уже закипаю.
– Нельзя, Гарри, извини, – отказал Хагрид и бросил взгляд в очаг.
Гарри тоже посмотрел.
– Хагрид! Что это?
Но он уже и так догадался. Посреди очага, под чайником, лежало громадное чёрное яйцо.
– А-а… – промолвил Хагрид, беспокойно теребя бороду. – Это… Э-э-э…
– Где ты его взял, Хагрид? – Рон присел на корточки у огня, чтобы получше рассмотреть яйцо. – Оно же стоит целое состояние!
– Выиграл, – похвастался Хагрид. – Давеча в деревне. Пошёл пропустить пару кубков, ну и перебросился в картишки с одним типом. А он, по-моему, и рад был его с рук сбыть.
– Что ты с ним будешь делать, когда он вылупится? – спросила Гермиона.
– Ну, я тут это… порылся в книжках… – Хагрид вытянул из-под подушки здоровенный том. – В библиотеке взял. «Выращивание драконов для выгоды и удовольствия» – устарела, конечно, но все сведенья есть. И что яйцо надо держать в огне – потому что мамки на них дышат, понимаете? – и что, как вылупится, раз в полчаса давать ведро бренди с цыплячьей кровью. А тут вот – как определять породу по яйцу. У меня норвежский зубцеспин! Редкость, вот так вот.
Он был страшно доволен собой, но Гермиона не разделяла его радости.
– Хагрид, ты живёшь в деревянном доме, – напомнила она.
Но тот не слушал. Он весело что-то мурлыкал, вороша угли.
Таким образом, прибавилось новое беспокойство: как бы не узнали, что Хагрид держит у себя запрещённого дракона.
– Интересно, какая она бывает, спокойная жизнь? – вздохнул Рон.
Вечер за вечером они героически сражались с домашними заданиями. Гермиона теперь составляла учебное расписание и для Гарри с Роном, чем доводила их до бешенства.
А однажды за завтраком Хедвига принесла Гарри записку от Хагрида. Всего одно слово: «Вылупляется».
Рон предложил прогулять гербологию и поскорей отправиться в хижину. Но Гермиона и слушать не захотела.
– Гермиона, ну сколько ещё раз в жизни нам доведётся наблюдать, как вылупляется дракон?
– Нам надо на уроки, и мы наживём неприятности, но это пустяки в сравнении с тем, что ждёт Хагрида, когда выяснится, чем он занимается у себя в…
– Тихо! – шепотом прикрикнул Гарри.
В паре шагов от них стоял Малфой – замерев и насторожившись. Что он успел услышать? Гримаса его Гарри не понравилась.
Рон с Гермионой пререкались всю дорогу до теплиц, и в конце концов Гермиона согласилась сбегать к Хагриду на большой перемене. Едва раздался удар колокола, возвещавший окончание урока, они побросали совки и побежали к опушке. Хагрид приветствовал гостей, весь красный и страшно довольный.
– Почти уже вылупился! – Он провел их внутрь.
Яйцо лежало на столе. По скорлупе шли глубокие трещины. Внутри что-то шевелилось и странно щёлкало.
Все четверо придвинули стулья к столу и, затаив дыхание, сели наблюдать.
Вдруг что-то хрустнуло, и скорлупа развалилась на части. На стол выпал драконий младенец – малосимпатичный. Гарри решил, что он похож на чёрный и мятый зонтик. Шипастые крылья, огромные в сравнении с чёрным компактным тельцем, длинное рыльце с широкими ноздрями, зачаточные рожки, выпученные оранжевые глаза.
Малыш чихнул. Из ноздрей вылетели искры.
– Ну не красавец? – мурлыкнул Хагрид. Он протянул руку и хотел погладить новорождённого пальцем по голове. Тот огрызнулся, показав острые зубки. – Ишь ты, лапуля! Признал мамку!
– Хагрид, – спросила Гермиона, – а быстро они растут, норвежские зубцеспины?
Хагрид открыл было рот, но вдруг побледнел, вскочил и бросился к окну.
– Что такое?
– Кто-то подглядывал в щель за занавесками, пацан какой-то – вон, обратно в школу почесал!
Гарри стремглав кинулся к двери и выглянул. Даже издали он узнал эту фигуру.
Дракона видел Малфой.
Всю неделю еле заметная улыбка Малфоя нервировала Гарри, Рона и Гермиону. Почти всё свободное время они сидели в сумеречной хижине Хагрида и взывали к его здравому смыслу.
– Дракона надо выпустить, – убеждал Гарри. – На волю.
– Не могу, – упирался Хагрид. – Он ещё кроха, помрёт.
Все посмотрели на дракона. За неделю кроха вымахал в три раза. Из ноздрей валил дым. Хагрид был так с ним занят, что забросил всё остальное. По полу валялись пустые бутылки из-под бренди вперемешку с куриными перьями.
– Звать его буду Норберт, – поведал Хагрид, умилённо глядя на дракона. – Он меня уже узнаёт, вы посмотрите. Норберт! Где мамочка? А? Где мамочка?
– Шарики за ролики заехали, – констатировал Рон на ухо Гарри.
– Хагрид, – громко позвал Гарри. – Через две недели твой Норберт перестанет помещаться в доме. А Малфой в любой момент донесёт Дамблдору.
Хагрид прикусил губу.
– Я это… знаю, что нельзя его тут оставлять, но пока… не могу ж я его выбросить.
Гарри вдруг повернулся к Рону: