– Так же нельзя…
– Не учите меня, Поттер, что мне можно, а чего нельзя. А теперь – спать, быстро! Мне ещё никогда не приходилось так краснеть за гриффиндорцев.
Минус сто пятьдесят баллов. «Гриффиндор» теперь на последнем месте. Одним махом они лишились всякой надежды на кубок. У Гарри что-то оборвалось внутри. Как такое компенсируешь?
Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как Невилл долго-долго рыдал в подушку, и не знал, чем его утешить. Он понимал, что Невилл, как и он сам, в ужасе перед завтрашним днём. Что будет, когда станет известно об их подвигах?
Наутро гриффиндорцы, проходя мимо гигантских песочных часов, которые показывали количество баллов, поначалу решили, что произошла ошибка. Куда могли за ночь подеваться целых сто пятьдесят? Потом по школе поползла новость: виной всему Гарри Поттер, герой двух квидишных матчей, и ещё двое глупых первоклашек.
Только что Гарри все обожали – а теперь вдруг возненавидели. На него злились даже равенкловцы и хуффльпуффцы: вся школа жаждала лишить «Слизерин» кубка. Куда бы Гарри ни шёл, на него показывали пальцами и, говоря гадости, даже не трудились понизить голос. Одни лишь слизеринцы аплодировали, свистели и кричали:
– Спасибо, Поттер, век не забудем!
Только Рон оставался на его стороне.
– Через пару недель все забудут. Колледж столько раз терял баллы из-за Фреда с Джорджем, а их всё равно любят.
– Но ведь не по сто пятьдесят баллов разом, правда? – горестно отвечал Гарри.
– Мм… нет, – соглашался Рон.
Поздновато было исправлять положение, но Гарри поклялся никогда больше не вмешиваться не в свои дела. Хватит изображать из себя сыщика. Не зная, куда деваться от стыда, он пошёл к Древу и сказал, что уйдет из команды.
– Уйдёшь? – рявкнул Древ. – И толку? Как мы наберём обратно баллы, если ещё и в квидиш перестанем выигрывать?
Но и от квидиша было мало радости. На тренировках никто в команде с Гарри не разговаривал, а если о нём всё-таки приходилось упоминать, его называли «Ловчий».
Гермиона и Невилл тоже пострадали. Конечно, не так, как Гарри – их меньше знали, – но и с ними никто не разговаривал. Гермиона перестала поднимать руку на занятиях, не высовывалась и работала молча.
Гарри был почти рад, что скоро экзамены. Подготовка немного отвлекала. Они с Роном и Гермионой держались сами по себе и занимались допоздна: зубрили составы сложных снадобий, учили наизусть заклятия, запоминали даты важнейших колдовских открытий и гоблинских бунтов…
Где-то за неделю до начала экзаменов решимость Гарри не вмешиваться не в свои дела была подвергнута неожиданному испытанию. Он один возвращался днём из библиотеки – и вдруг услышал какое-то хныканье. Подойдя ближе к двери кабинета, он узнал голос Страунса:
– Нет… нет… только не это, умоляю…
Похоже, ему угрожали. Гарри неслышно подкрался ближе.
– Хорошо, хорошо… – всхлипнул Страунс.
И тут же торопливо вышел из класса, на ходу поправляя тюрбан. Страунс был бледен, едва не рыдал и быстро удалился, вряд ли заметив Гарри. Тот дождался, пока стихнут шаги, и заглянул в класс. Там было пусто, но дверь напротив осталась приоткрытой. Лишь на полпути к ней Гарри вспомнил, что обещал себе ни во что не вмешиваться.
Однако он не задумываясь поспорил бы на двенадцать философских камней: из класса только что вышел Снейп, и, наверное, бодрой походкой, – судя по тому, что слышал Гарри, Страунс сдался.
Гарри скорей вернулся в библиотеку, где Гермиона проверяла Рона по астрономии, и рассказал им, что видел и слышал.
– Значит, Снейп победил, – сказал Рон. – Если Страунс раскололся, как снять его заклятие…
– Но ведь есть ещё Пушок, – напомнила Гермиона.
– Может, Снейп и без Хагрида узнал, как обойти Пушка. – Рон обвёл взглядом полки с книгами. – Наверняка здесь есть справочник, где написано, как обойти гигантскую трёхглавую собаку. Что будем делать, Гарри?
В глазах Рона уже зажёгся авантюрный огонёк, но вместо Гарри ответила Гермиона:
– Идём к Дамблдору. Давно пора было. Если опять сами ввяжемся, нас точно выгонят.
– Но у нас нет доказательств! – воскликнул Гарри. – Страунс слишком боится и не сознается. Снейп скажет, что понятия не имеет, как тролль проник в школу на Хэллоуин, а он сам даже близко не подходил к третьему этажу… И кому, по-вашему, поверят, ему или нам? Не секрет же, что мы его терпеть не можем. Дамблдор решит, мы всё выдумали, чтобы Снейпа уволили. Филч нам не станет помогать и под страхом смерти, они слишком дружны со Снейпом, и вообще, чем меньше в школе учеников, тем Филчу лучше. А кроме того, не забывайте: нам не полагается знать ни про камень, ни про Пушка. Поди тут объясни.
Он убедил Гермиону, но не Рона.
– Но если мы сами немного разведаем…
– Нет, – сухо ответил Гарри. – Уже наразведывались.
Он придвинул к себе карту Юпитера и стал заучивать названия его лун.
Утром за завтраком Гарри, Гермиона и Невилл получили одинаковые записки:
Отбывать наказание вам предстоит сегодня в 23:00.
Мистер Филч будет ожидать вас в вестибюле.
Профессор М.Макгонаголл
Гарри так переживал из-за потери ста пятидесяти баллов, что и думать забыл про наказание. Он ждал, что Гермиона посетует, мол, целая ночь потеряна для занятий, но та не произнесла ни слова. Как и Гарри, она считала, что наказание справедливо.
В одиннадцать вечера они попрощались с Роном в гриффиндорской гостиной и, захватив Невилла, спустились в вестибюль. Филч уже был там – с Малфоем. Гарри совсем забыл, что Малфой тоже наказан.
– За мной, – рявкнул Филч, зажигая фонарь и выводя всех четверых из замка. – Теперь-то сто раз подумаете, прежде чем правила нарушать. – Он злобно осклабился. – О да… Тяжкий труд и боль – вот лучшие учителя, как я всегда говорю… Жаль, прежние наказания отменили… Подвесить бы вас за руки к потолку на пару деньков… У меня ведь и цепи сохранились – держу в порядке и маслицем смазываю, вдруг понадобятся… Так, ну, пошли, что ли… И не вздумайте сбежать, только хуже будет.
Они пересекали тёмные угодья замка. Невилл всхлипывал. Гарри гадал, что за наказание их ждёт. Должно быть, нечто поистине ужасное, иначе Филч бы так не радовался.
Луна светила ярко но набегавшие облака то и дело погружали маленькую процессию во тьму. Впереди замаячил свет в хижине Хагрида. Издали окликнули:
– Филч, ты? Давай поспешай, пора бы уж.
Гарри чуть приободрился; если им предстоит поработать с Хагридом, всё не так плохо. Вероятно, лицо его выдало, поскольку Филч процедил:
– Ты, видать, рассчитываешь профилонить пару часов с этим олухом? Ошибаешься, юноша, – вы пойдёте в лес, и я вам так скажу: вряд ли целыми и невредимыми вернутся все.
Невилл тихо застонал, а Малфой остановился как вкопанный.
– В лес? – переспросил он, и самоуверенности в его голосе поубавилось. – Но туда ночью нельзя – там же всякое… оборотни, говорят…
Невилл вцепился Гарри в рукав и жалко пискнул.
– Ну, уж это ваши заботы, – ехидно проскрипел Филч. – Про оборотней раньше надо было думать.
Навстречу из темноты выступил Хагрид, по пятам за ним бежал Клык. Хагрид нёс большой арбалет, через плечо висел колчан со стрелами.
– Наконец-то, – сказал он. – Жду-пожду, полчаса уже. Гарри, Гермиона, вы как? Порядочек?
– Нечего с ними цацкаться, Хагрид, – холодно сказал Филч. – Они вообще-то наказанные.
– Вы поэтому опоздали, да? – Хагрид неодобрительно нахмурился. – Мораль им читал? Не твоя это забота, Филч. Сделал дело и гуляй – дальше я сам.
– Вернусь на рассвете, – отозвался Филч. – За останками, – ядовито прибавил он и заковылял обратно в замок, а его фонарь ещё долго подпрыгивал в темноте.
Малфой повернулся к Хагриду.
– Я в этот ваш лес не пойду, – заявил он, и Гарри не без злорадства расслышал в его голосе страх.
– Придётся, коли хочешь остаться в «Хогвартсе», – свирепо ответил Хагрид. – Напакостил – умей отвечать.
– Ходить в лес – работа служителей, ученикам это не полагается! Я думал, нас заставят что-нибудь переписывать! Да если б мой отец знал, чем меня тут заставляют заниматься, он бы…
– Сообщил тебе, что такой уж в «Хогвартсе» порядок, – прорычал Хагрид. – Переписывать, скажешь тоже! Толку-то с того? Либо принеси пользу, либо катись отсюда. Коль твоему папаше больше нравится, чтоб тебя выгнали, ступай и собирай барахлишко. Валяй.
Малфой не пошевелился. Он гневно взглянул на Хагрида, но опустил глаза.
– То-то, – сказал Хагрид. – Так, слушаем меня. Дело опасное, чтоб никто у меня не геройствовал. Идите-ка сюда на минуточку.
Он подвёл их к самому краю леса и, подняв фонарь повыше, осветил узкую извилистую тропинку, терявшуюся меж толстых чёрных стволов. Все заглянули в лес, и ветерок взъерошил им волосы.
– Гляньте, – проговорил Хагрид, – видите, на земле светится? Серебряная такая? Это кровь единорожья. Где-то там единорог, покалечило беднягу… Уже второй за неделю. В ту среду нашёл одного мёртвого. Пойдём этого искать. Может, прикончим, чтоб не мучился.
– А если тот, кто его покалечил, найдёт нас первым? – в страхе спросил Малфой.
– Вас в лесу не тронут, ежели держитесь меня или Клыка, – успокоил Хагрид. – С тропы ни ногой. Так. Разделяемся, идём по следу в разные стороны. Кровища вон повсюду, он тут со вчерашней ночи крутится.
– Я пойду с Клыком, – поспешно заявил Малфой, глядя на острые зубы пса.
– Лады, – согласился Хагрид. – Но предупреждаю, трусло он страшное. В общем, Гарри и Гермиона со мной, Драко и Невилл – с Клыком. Кто найдёт единорога, шлите зелёные искры. Достаньте-ка палочки да потренируйтесь… ага, вот так… а ежели кому помощь нужна, пусть шлёт красные, мы отыщем. Короче, осторожней, ну и… двинулись.