В палату влетела медсестра, которая попыталась оттащить мужчину, но тот пребывал в состоянии невменяемого бешенства, а сил у него было куда больше, чем у тщедушной женщины. Я уже начал думать, что меня и вправду убьют, но тут в палату ворвался полицейский. Он не стал терять время на бессмысленные разговоры, а схватил дубинку и со всех дури влупил ей Дурслю в висок. Тот рухнул как подкошенный, увлекая за собой и медсестру. Я хотел приподняться и посмотреть, что с ним стало, но неожиданно… потерял сознание и отрубился.
1.02 Внедрение
На этот раз возвращение в бренный мир было куда паршивее предыдущего. Вот теперь у меня действительно болело всё. Пару дней я даже говорить не мог. А когда оклемался, попросил позвать полицейского, которому и описал всё произошедшее, не забыв упомянуть о том, что Дурсль попал в мою палату с помощью доктора.
Тут уже машина британского правосудия лязгнула как стальной капкан, и провернувшиеся шестерёнки перемололи Дурслей в труху. Мой плеер нашёлся в доме Пирса Полкисса, а тот, как только почувствовал реальную угрозу, тут же сдал Дадли. Вина Вернона была вне сомнений, но я добавил ему ещё один камень, тянущий на дно, заявив, что слышал, как он угрожал родителям других детей, которых избивал его сыночек. После этого следователи опросили упомянутых мной личностей, и, о чудо, те тут же подтвердили попытки скрыть хулиганские выходки Дадли и его банды.
День рождения у меня был восьмого июня — в самом начале каникул. А уже в середине июля состоялся суд. Меня как раз выписали из больницы, так что я смог посетить финальное заседание, на котором объявили приговор: восемь лет строгого режима для Вернона, и по четыре года воспитательной колонии для Дадли и Пирса. Кроме того, в мою пользу была взыскана компенсация в размере пятидесяти тысяч фунтов стерлингов. Бизнес и все банковские счета Дурслей были арестованы, и даже их «милый домик» попал под обеспечительные меры. По словам нашего адвоката, бизнеса по производству дрелей должно было хватить и на компенсацию, и на оплату услуг адвокатов, и на оплату медицинских расходов. Но пока суд, да дело, дом нельзя было продать или использовать в качестве залога.
Гарри Поттера я смог увидеть краем глаза во время заседания суда. Он сидел рядом с пришибленной Петуньей и тихо злорадствовал. За всё время следствия и судебных разбирательств я ни разу не упомянул имя Поттера. Я ведь помнил по канону, что как только оно всплывало в полиции или ещё где, тут же являлись «люди в чёрном» и стирали память у всех причастных. Но тут под удар попали только Дадли и Вернон Дурсль, так что их «магическая защита» не сработала, и своё они получили по полной.
Топил я Дурслей не просто так. Это был осознанный выбор. Раз уж я попал в мир Гарри Поттера, то стоит подобраться поближе к мальчику-который-выжил. Мой судебный иск надёжно и с гарантией решил проблему Гарри, избавив его от ненавистных Дурслей. Не думаю, что Петунья будет избивать своего племянника. Особенно после настолько резонансного дела и попытки её мужа убить ребёнка на глазах у свидетелей. Тут уже самого ничтожного повода может хватить, чтобы и её упечь за решётку. Получается, что я избавил Поттера от угнетателей. И в самое ближайшее время я планировал открыть для него мир магии. Правда, тут была одна небольшая проблемка. Мне достаточно было мельком взглянуть на Поттера, чтобы понять, что я являюсь самым что ни на есть обычным маглом.
Весь месяц, проведённый в больнице, я пытался ощутить в себе источник местной магии. Результаты были нулевыми. А вот стоило мне увидеть Поттера, как я тут же почувствовал источник его магии. После чего стало ясно, что у меня такого нет даже в зародыше. Впрочем, рано было отчаиваться. У меня было ещё полтора месяца до первого сентября. За это время я надеялся «взломать реальность» и записаться на обучение в Хогвартс.
На следующий день после судебного заседания я отправился гулять. Синяки местами ещё не прошли, но в целом я уже был похож на человека. Родители, конечно, вряд ли обрадовались бы моим прогулкам, вот только они упахивались на работе, а потому помешать моим планам не могли. Жили мы в том же самом городке Литтл-Уингинг, правда, в противоположном конце от дома Дурслей. Но школа у меня была та же, где учился Дадли. И в парк на прогулку я ходил в тот же самый, где Поттер обычно прятался от своих мучителей.
Вот и сегодня я отправился в этот парк. Там я надеялся перехватить Поттера и обработать его без лишних свидетелей. Запасным планом было бы посещение его дома, но там меня никто не ждал. Уж Петунья вряд ли обрадовалась бы мальчишке, из-за которого была разрушена её жизнь. Да и Арабеллу Фигг, приглядывавшую за Поттером, тоже не стоило возбуждать раньше времени.
Мой план по поиску Поттера завершился успехом. Проходя мимо большого скопления кустов, я почувствовал наличие среди них источника магической энергии. Пока ещё я не был настолько близко знаком с Гарри, чтобы отличить его источник от источника другого мага, но понадеялся, что вряд ли кто-то из волшебников решил сегодня переночевать в парке. Продравшись через кусты, я с удовлетворением увидел сидящего на земле пацана. Тот был одет в несуразную одежду, носил круглые очки, а на голове у него творился прорыв хаоса — волосы торчали во все стороны, украшенные сухими листьями и веточками.
— Привет. — Поздоровался я с героем магической Британии.
— Привет. — Зашуганно ответил тот. — Ты решил отомстить мне за Дадли?
— Чего? — Не сразу понял я суть претензий.
— Это ведь Дадли избил тебя. Я тебя на суде видел.
— Дурсли своё уже получили. — Махнул я рукой. — Я к тебе по другому вопросу.
— Да? По какому?
— Ты в курсе, что ты — маг?
Мой вопрос подействовал на Поттера как удар пыльным мешком по голове.
— Ч-чего? — Вылупился он на меня.
— Того. Тебя ведь Дурсли избивали за то, что ты совершал чудеса. То разбитая чашка склеится, то ты на крышу телепортируешься. Ну и всё такое.
— А ты откуда знаешь? — Недоверчиво воззрился на меня доморощенный волшебник. Он поднялся на ноги и уставился на меня как кролик на удава.
— Так я тоже маг. — Подбоченился я. — Позволь представиться. Дункан Маклауд из клана Маклаудов.
— Маг? И что ты можешь? — Глаза у Гарри загорелись от мысли о том, что он не один такой ненормальный.
— Ну, пока немного. Телекинез могу показать.
Пока я говорил с Поттером, то чувствовал, как магическая энергия изливается из его тела в окружающее пространство. Стоило этой энергии попасть в мою ауру, как она тут же подхватывалась, закручивалась и поглощалась мной. Мои ощущения при этом можно было описать как «жажда магии». Даже тех крох, которые я смог поглотить за минуту разговора, хватало, чтобы усилить мою способность влиять на окружающий мир. Я и так за месяц смог натренировать телекинез до уровня, когда его можно было заметить без специального оборудования. Но сейчас я почувствовал, что могу показать куда больше.
Я сосредоточился, развернул свою ауру и сконцентрировал внимание на небольшом пожелтевшем листочке, валяющемся на земле. Моя внутренняя энергия вышла из Манипура-чакры, поднялась в Аджна-чакру, после чего прошла через «третий глаз» и «телепортировалась» в область пространства вокруг листочка. Ощущения при этом были весьма интересными. Я почувствовал, что мои мысли соприкоснулись с реальностью и «зацепились» за неё. Обычно, мысли существуют в «параллельной реальности» относительно материального мира, но сейчас эти два слоя бытия соприкоснулись.
Я направил сложенные указательный и средний пальцы правой руки на лист и сделал вращательное движение рукой, одновременно отодвигая её назад. Следуя этому жесту, лист оторвался от земли и взмыл в воздух. А я почувствовал, что недавно поглощённая мной «магическая энергия» позволила «нарушить законы природы» с меньшим сопротивлением. Мир будто прогнулся и позволил мне «отодвинуть» силу притяжения в сторону.
— Ух ты! — Воскликнул Поттер, глядя на летающий листок с горящими глазами. — А я тоже так смогу?
— Сможешь. — Кивнул я. — Хватай листок.
Гарри протянул руку и аккуратно взялся двумя пальцами за листочек. Я почувствовал, как лист сопротивляется моему воздействию, после чего резко рассеял энергию сознания и «закрыл третий глаз». Несмотря на браваду, подобный фокус был для меня отнюдь не лёгким.
— Вот это да! Настоящая магия! — Всё никак не мог успокоиться Поттер.
— Тише! Обычные люди не должны знать о магии. — Одёрнул я его, оглядываясь по сторонам.
— Да? А почему?
— Потому что магия — только для избранных. Простые смертные ненавидят магию на уровне инстинктов. Потому что там, где действует магия, обычные люди долго не живут. И за тысячи лет у них выработался инстинкт, что если заметил магию, то нужно или убежать, или запинать мага, пока тот не колданул чего-нибудь эдакого.
Тема была злободневная, и улыбка у Поттера сразу увяла.
— Тебя Вернон из-за этого избил? — Поинтересовался он.
— Нет. У него крышу сорвало, потому что я сказал ему правду в лицо. Некоторые люди будут улыбаться, пока ты клевещешь на них, но стоит сказать правду, и они тут же вцепятся тебе в горло. Таких психов лучше превентивно отстреливать, не подпуская на дистанцию прыжка.
— И как их опознать?
— Ну, тут опыт нужен. Главное внимательно следить за окружающими. Если видишь, что на безобидную правду люди нервно реагируют, то это верный признак.
— Ясно. — Гарри повертел листочек в руках и перевёл взгляд на меня. — А можешь научить меня этому, как его там, телехренезу?
— Телекинезу могу научить. Телехренез — это совсем жуткое колдунство. До такого лучше не доводить. — Ответом на мою шутку был непонимающий взгляд. — Ой, ладно. Только предупреждаю, быстро у тебя вряд ли получится. Потребуется минимум пара дней на тренировки.
— Что нужно делать? — Поттер опять вдохновился и смотрел на меня взором, горящим потусторонней зеленью. Интересно, ночью он будет похож на некрона?