— Это твоя новая стратегия игры со Слизерином? — Тут же «понял» Оливер Вуд. — Убедить их в том, что по полю летает невидимый паук на метле? Не уверен, что это поможет. Но идея неплохая. Креативная, я бы сказал.
Малфой на этих словах сделал фейспалм, а Поттер обиженно посмотрел на трибуну, где сидел довольный я.
Игра продолжилась, и паук начал всё ближе подбираться к беспечным игрокам. Поттер проявил свою натуру истинного героя и начал атаковать противника Ступефаями. Вот только тот и на метле был достаточно манёвренным, чтобы без проблем уклоняться от снарядов, летящих со скоростью брошенного камня. Что интересно, это ограничение на скорость было принципиальным для всех палочковых заклинаний. Поскольку рука держала палочку, то Система считала, что и лететь оно должно с такой скоростью, будто его этой рукой кинули.
Битва с невидимым акромантулом продолжалась до тех пор, пока очередной Ступефай не прилетел в капитана команды. На пару пострадавших зрителей он закрыл глаза, а вот нападение на себя самого проигнорировать уже не мог.
— Гарри! Хватит! Я понимаю, что тебе скучно играть ловцом, но это не повод портить игру всем остальным. — Вызверился Вуд.
— Но тут действительно летает невидимый паук. — Попытался оправдаться Поттер.
— О боже! — Закатил глаза капитан. — Ну летает и летает? Какая разница? Вот как он кого-нибудь загрызёт, мы выслушаем твои свидетельские показания. А сейчас не мешай нам тренироваться.
Подобные аргументы подкосили тягу Поттера к уничтожению моего питомца, и весь остаток тренировки он медленно и печально летал по периметру поля, наблюдая за полётом снитча и акромантула.
— Ну и как вам тренировка? — Поинтересовался я у Малфоя и Поттера, идущих по направлению к школе. — Думаю, уже завтра после завтрака вся школа будет знать о том, что у Гарри Поттера поехала крыша.
— Это ты во всём виноват! — Обвиняюще ткнул он в меня пальцем.
— Ну виноват, ну и что? А доказательства у тебя есть? Нету? Ну вот. Гарри, люди не верят в то, что не могут увидеть и пощупать. И неважно, маглы это или волшебники. Оливер правильно сказал. Пока паук не загрызёт кого-нибудь, никто не поверит в его существование. А некоторые, самые упёртые, не поверят в него, даже если он схарчит кого-то у них на глазах. Вот если бы ты знал заклинание раскрытия невидимок, то мог бы сделать паука видимым и доказать всем, что ты прав. А так… ты лишь сделал из себя посмешище.
Этим вечером перед сном Гарри в первый раз за всё время нахождения в школе открыл свой сборник заклинаний, чтобы самостоятельно выяснить, что там вообще в нём за заклинания присутствуют. Конечно же, заклинания снятия невидимости там не было. Но были некоторые способы опосредованного раскрытия невидимок. Но чтобы додуматься до такого использования этих заклинаний, нужно было иметь острый ум и хорошее воображение. Увы, ни того, ни другого у Поттера не наблюдалось, так что через час он разочарованно закрыл справочник и лёг спать.
А утром весь Хогвартс открыто и громко обсуждал поехавшую крышу героя Магической Британии. Значительные усилия к распространению этих слухов приложил сам Оливер Вуд, которого сильно оскорбил поттеровский Ступефай в лоб. Гарри ходил сам не свой, бросая на окружающих обиженные взгляды. Даже Малфой предпочёл пересесть, дабы самому не стать объектом пересудов. Я же ничуть не стеснялся подобной славы, а потому оказался единственным, кто сел рядом с Поттером за столом.
— Видишь, Гарри, чего стоит людская дружба и слава? — Спросил я его, намазывая тост джемом. — Вчера ты был победителем тёмного лорда, а сегодня ты псих и маньяк. А если ты завтра сможешь раскрыть тайну летающего акромантула, то опять станешь героем, и все будут утверждать, что уж они-то всегда в тебя верили. Посмотри, кто сегодня сидит за столом рядом с тобой. Друзья не стали бы сбегать, опасаясь народного гнева. Особенно, зная, что паук там действительно был.
Это я таким образом со своей слоновьей грацией кинул тысячетонную каменную глыбу в огород Малфоя, который с хмурым лицом наблюдал за происходящим в зале. Наблюдал, но на выручку не спешил.
— А тебя не пугает слава друга сумасшедшего? — Хмуро посмотрел на меня Поттер.
— С чего вдруг? С каких это пор меня начало волновать мнение окружающих? Тихо у себя в мыслях они могут думать всё, что угодно, а вот стоит им начать обсуждать меня в моём присутствии, как они сразу же познакомятся с моим чувством юмора. Или с моим гневом.
Я зыркнул на парочку старшекурсников, которые смотрели на нас и что-то обсуждали с улыбочками на лице, и улыбки с их лица тут же слетели. А взамен забурчали животы и резко увеличилось давление на задний клапан. Подскочив, они наперегонки кинулись к ближайшему туалету.
— Примерно вот так. — Прокомментировал я это событие.
— Я таких заклинаний не знаю. — Зашмыгал носом Поттер.
— Ну и кто в этом виноват? У тебя есть книга, купить которую не могут себе позволить даже старшекурсники. А в библиотеке полно разных мелких, но довольно запоминающихся проклятий. Есть такая пословица: боятся — значит, уважают. Я же говорил, что слава победителя тёмного лорда не сможет долго тебя защищать. И вот, этот день настал. Пока ещё это просто детские игры, но уже сейчас тебе нужно учиться защищать себя и своих друзей. Тех, кого ты сам считаешь друзьями. Вот такие пироги с котятами.
А на следующий день в пятницу состоялось ещё одно эпохальное событие. Из лазарета демобилизовали Рона Уизли. Тот смог убедить учителей, что понял, осознал и всё такое. Вечером после ужина он заявился в нашей комнате с вещами и начал раскладывать их у себя в сундуке. Среди вещей нашлась и крыса, за которой всё это время ухаживал Перси. Наша дружная компания встретила незваного подселенца с удивлением. Думаю, парни уже и думать забыли о том, что когда-то тут жил какой-то Уизли, и вот нате!
Видимо, на волне всеобщего порицания Гарри, Уизли решил-таки исполнить свою заветную мечту. Подойдя к Поттеру, он прямо так и сказал:
— Гарри, давай дружить. — И протянул свою грязную потную руку в качестве жеста доброй воли.
Потенциальный друг уставился на рыжего в немом удивлении, а потом его прорвало.
— Иди в жопу, Уизли! С крысой своей дружи.
Крушение «розовых мечт» Уизли было фатальным. Можно даже сказать, что его мораль получила критические повреждения. А для закрепления эффекта я добавил ему сверху лёгкое проклятье поноса, так что умчался прочь Уизли со свистом.
— Буду я ещё с предателями крови возиться. — Пробурчал Гарри, заваливаясь на кровать и погружаясь в изучение книги с заклинаниями.
Малфой с одной стороны поддерживал произошедшее, а с другой, активно выразиться по этому поводу не мог, так как с Поттером они были в ссоре. Тот не забыл, как его «друг» свалил, стоило только появиться первым неприятностям. Не мог истинный кшатрий понять, что для торговца общественное мнение — это сам господь бог.
Мутация сознания Малфоя в сторону «ангелизации» шла медленно, но верно. Торопиться тут не стоило. Значимых изменений стоит ждать не раньше конца учебного года. А вот второй мой «проект» созревал куда быстрее, так как Лонгботом изначально был весьма близок к идее Жертвы. Он всю жизнь зависал в крепкой хватке своей бабушки, так что смена одного «вешателя» на другого сопротивления не встречала.
А в воскресенье состоялось давно ожидаемое мной явление чуда. Сразу после завтрака появилась Августа Лонгботом, которая реквизировала своего внука для «семейных нужд». А перед ужином счастливого и буквально светящегося Невилла вернули обратно. Я конечно же был в курсе подоплёки происходящего, а потому смог одним из первых узнать о том, что его родители вышли из комы и уже вполне бодро общаются с окружающими.
По показаниям Невилла, он до самого конца скрывал наличие второго зелья. Первое он начал спаивать отцу. Тот очнулся буквально на середине процесса и уже сам выхлебал остаток. Пока все радовались чуду, а доктора активно проверяли состояние пациента, Лонгботом пробрался к кровати своей матери и «оживил» уже её. Бабку это событие не обрадовало, но ругаться она не стала. Большую часть дня Невилл общался с родителями, которые мягко говоря офигевали от произошедшего. Ещё совсем недавно у них был сын-младенец, и вот, теперь у них сын-гений, сваривший зелье, вернувшее их к сознательной жизни.
Дамблдор от таких вестей ходил хмурым и пялился на меня с откровенной неприязнью. Ведь я умудрился не только запороть ему первого избранного, но и вывел из игры второго. Без желания мести, да ещё и на Хаффпафе, из Лонгботома карателя-камикадзе уже не слепить. И кто тогда будет бросаться грудью на амбразуру во имя высшего блага? Не сам ведь Дамблдор? А других вариантов кроме Поттера как бы уже и не осталось. Так что через пару дней директор пришёл к определённому выводу и решил форсировать план, вводя в игру потрёпанную, но всё ещё рабочую пешку.
1.20 Муки Выбора
Утром в среду на стол рядом с Поттером спикировала сова, сбросив письмо ему прямо в кашу. Хорошо хоть не насрала следом в чай. Или насрала, но говно волшебным образом испарилось по пути. Всё-таки, когда десятки сов пикируют над обеденным столом, подобные конфузы неизбежны. И раз никто не жалуется на дерьмо в супе, значит, предыдущие директора решили эту проблему раз и навсегда.
— Чего пишут? — Поинтересовался я, взглядом просканировав письмо на предмет проклятий.
Поттер тоже уставился на послание как баран на новые ворота. Я даже не мог сказать, пытается ли он разглядеть в нём проклятье или не может поверить, что кто-то снизошёл до написания письма ему — порицаемому и угнетаемому психу.
— Сейчас узнаю. — Наконец, отвис он, разворачивая конверт. — Хагрид приглашает меня на чай.
— У вас как раз сегодня нет тренировок по квиддичу. Так что можно будет после учёбы сходить к леснику. — Прикинул я расписание занятий.
— И чего ему нужно? — Недоумённо уставился на пергамент Поттер.
— Кто знает. Но ведь Хагрид — это один из двух человек, которые сделали тебе подарок на день рождения. И его подарком ты пользуешься каждый день.