— Ты! — выдохнул Гарри.
Хвост ничего не ответил. Он кончил колдовать с веревками и теперь трясущимися руками ощупывал каждый узел, проверяя, крепко ли Гарри привязан. Убедившись, что Гарри не может шевельнуть ни рукой, ни ногой, Хвост вытащил из-под плаща черную тряпку и грубо запихал ее в рот пленнику. Затем, так же молча, обошел Гарри и скрылся у него за спиной. Гарри не мог повернуть головы и видел лишь то, что перед ним.
Шагах в десяти тело Седрика. Сразу за ним в свете звезд блестит Кубок. Палочка Гарри у самых его ног. Замотанный в мантию сверток, который Гарри принял за младенца, лежит рядом с надгробьем. Кажется, и правда в нем кто-то есть: сверток неуклюже зашевелился. Гарри смотрел на него, шрам снова обожгла боль, и он вдруг отчетливо понял — он не хочет знать, что в свертке, не хочет, чтобы Хвост его развернул…
Под ногами раздался шорох. Гарри глянул вниз: по траве вокруг надгробья скользит огромная змея. Снова послышалось быстрое, прерывистое дыхание Хвоста. Похоже, он тащит что-то тяжелое. Вот он опять в поле зрения, волочит каменный котел, в котором слышится плеск воды. Котел огромный, в нем бы уместился крупный мужчина; таким Гарри не приходилось пользоваться.
Сверток, лежащий на земле, зашевелился сильнее. Находящееся там существо, казалось, рвется наружу. Хвост сунул под котел волшебную палочку, и оттуда выстрелили языки пламени. Змея поспешно уползла в темноту.
Жидкость в котле нагрелась быстро. Не прошло и пяти минут, как она уже кипела вовсю, бросая вверх пунцовые искры, словно тоже воспламенилась. Пар становился все гуще, и скоро фигура у костра превратилась в расплывчатое пятно. Кто-то в свертке теперь уже лихорадочно метался. И Гарри снова услышал пронзительный, ледяной голос:
— Скорее!
Кипящая поверхность жидкости вся превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами.
— Все готово, хозяин.
— Пора… — изрек ледяной голос.
Хвост развернул сверток, раскрыв то, что было внутри. Гарри издал задушенный кляпом крик.
Как будто Хвост перевернул камень на земле, и под ним оказалось что-то уродливое, слизистое, слепое; но увиденное было хуже, в сто раз хуже. Принесенное Хвостом на кладбище существо напоминало скорчившегося младенца. Но напоминало только очертаниями, во всем остальном оно ни капли не походило на человеческого детеныша. Чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо — такого ни у одного ребенка отродясь не было — приплюснутое, как у змеи, с блестящими красными глазами-щелками.
Существо казалось почти беспомощным. Оно протянуло ручки к Хвосту, обняло за шею, и Хвост его поднял.
В этот миг капюшон упал у него с головы, и Гарри увидел на бледном лице крайнее отвращение. Хвост поднял свою ношу над котлом, и искры, танцующие на поверхности жидкости, осветили на мгновение плоское злобное лицо. Хвост опустил существо в котел, и оно с шипением исчезло. Гарри услышал, как тельце мягко стукнулось о каменное дно котла.
Пусть, пусть он утонет, стучало в голове Гарри. Шрам его разрывался от невыносимой боли… Пожалуйста… Пусть утонет…
И тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая панический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с трудом произнес:
— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!
К ужасу Гарри, земля у него под ногами разверзлась, оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. Сверкающая поверхность, зашипев, лопнула, искры разметало по сторонам, и жидкость в котле стала ядовито-голубой.
Поскуливая от ужаса, Хвост вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхлипом:
— П-плоть… слуги… отданная д-добровольно… оживи… своего… хозяина!
Вытянул перед собой правую руку, ту, на которой нет пальца, крепко сжал кинжал в левой и замахнулся.
Гарри мгновенно понял, что сейчас будет, и успел зажмуриться. Но уши-то он не мог зажать и невольно услыхал безумный вопль, пронзивший ночь, прошедший через Гарри, как будто Хвост ударил кинжалом и его. Что-то со стуком упало на землю, Хвост захрипел, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у Гарри приступ дурноты. Он не смог открыть глаза… но даже сквозь веки увидел — зелье вспыхнуло кроваво-красным…
Хвост всхлипывал и скулил от боли. Гарри вдруг почувствовал на лице чужое дыхание и понял, что Хвост подошел вплотную к нему.
— К-кровь недруга… взятая насильно… воскреси… своего врага!
Гарри не мог ему воспротивиться. Скосив глаза, тщетно пытаясь выпутаться из веревок, увидел, как трясется серебряный кинжал в оставшейся руке Хвоста. Острый конец проколол кожу на сгибе локтя, и по разорванной мантии потекла теплая кровь. Все еще хрипло дыша от боли, Хвост вынул из кармана стеклянный пузырек и поднес к раненой руке Гарри, пузырек быстро наполнился.
Пошатываясь, Хвост вернулся к котлу и плеснул в него кровь. Жидкость мгновенно стала ослепительно белой. Покончив с приготовлением зелья, Хвост без сил упал на колени и тут же кулем повалился на землю. Он лежал скорчившись, баюкая кровавый обрубок, и тихо постанывал.
Котел кипел, сверкающие искры летели во все стороны, от их слепящего блеска все вокруг погрузилось в непроглядную черноту. Но ничего не происходило…
Пусть утонет, пусть произойдет ошибка, молил Гарри.
Но искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще, и Гарри больше не видел ни Хвоста, ни Седрика — пар заполнил все.
…Зелье не вышло… он утонул… пожалуйста… пожалуйста… пусть он умрет…
Но вот в облаке пара, идущего из котла, начали возникать очертания высокого, худого, как скелет, человека, и Гарри окатила леденящая волна ужаса.
— Одень меня, — произнес из пара ледяной голос.
Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку, Хвост с трудом встал на ноги, поднял левой рукой с земли черную мантию с капюшоном и одной рукой накинул ее на голову и плечи хозяина.
Живой скелет ступил из котла на землю, не сводя глаз с Гарри. А Гарри не мог отвести взгляд от бледного как смерть лица. Три года его преследовали в ночных кошмарах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей…
Лорд Волан-де-Морт возродился.
Глава 33ПОЖИРАТЕЛИ СМЕРТИ
Волан-де-Морт отвел взгляд от Гарри и принялся осматривать собственное тело. Его руки с напоминающими паучьи лапы длинными бледными пальцами ощупывали лицо, грудь, ноги. Красные глаза, зрачки которых, подобно кошачьим, превратились в щелочки, горели в темноте еще пронзительнее. Охваченный восторгом, он вытянул вперед руки и начал сгибать и разгибать пальцы, не обращая ни малейшего внимания ни на окровавленного, лежащего на земле Хвоста, ни на огромную змею, которая снова приползла и обвилась вокруг памятника с привязанным к нему Гарри. Волан-де-Морт запустил одну из своих неестественно длинных рук в карман мантии и вытащил оттуда волшебную палочку. Он нежно погладил ее, а потом поднял и направил на Хвоста. Тот в мгновение ока взлетел в воздух и рухнул к подножию памятника, к которому был привязан Гарри. Всхлипы и стоны стали громче. Волан-де-Морт поднял свои багровые глаза на Гарри и засмеялся пронзительным, ледяным смехом.
Хвост обернул свой обрубок мантией, и теперь она блестела от пропитавшей ее крови.
— Милорд… — задыхаясь, простонал он, — милорд… вы обещали… вы же обещали…
— Протяни руку, — процедил небрежно Волан-де-Морт.
— Хозяин… спасибо, хозяин…
Хвост протянул свой окровавленный обрубок, но Волан-де-Морт снова захохотал:
— Другую руку, Хвост.
— Хозяин, пожалуйста… пожалуйста…
Волан-де-Морт наклонился над своим слугой, дернул вперед его левую руку и одним движением задрал рукав мантии выше локтя. Гарри увидел на коже какой-то знак, похожий на красную татуировку, в которой, приглядевшись, узнал Черную Метку, такую же, как появилась в небе во время Чемпионата мира: череп с вылезающей изо рта змеей. Волан-де-Морт внимательно осмотрел Метку, не замечая громких всхлипов Хвоста, которые уже превращались в судорожные рыдания.
— Она снова здесь, — тихо произнес он, — они снова ее заметят… теперь мы посмотрим… теперь мы узнаем…
И он прижал свой длинный указательный палец к Метке на руке Хвоста.
Шрам на лбу Гарри снова обожгла боль, а от вопля Хвоста зазвенело в ушах. Волан-де-Морт убрал палец, и Гарри увидел, что Метка стала угольно-черной.
С выражением злобного удовлетворения на лице Волан-де-Морт выпрямился и огляделся вокруг.
— Сколько же окажется храбрецов, которые явятся сюда, когда они почувствуют это? — прошептал он, запрокидывая голову и всматриваясь в звезды. — И сколько окажется глупцов, которые решат держаться подальше отсюда?
Он стал расхаживать взад-вперед перед Гарри и Хвостом, то и дело окидывая взглядом кладбище. Через минуту-другую он снова посмотрел на Гарри, остановился, и жестокая улыбка исказила его змееподобное лицо.
— Ты, Гарри Поттер, стоишь на останках моего покойного отца, — тихо прошипел он. — Он был маглом и дураком… как и твоя дорогая мамочка. Но они оба пригодились нам, не правда ли? Твоя мать погибла, защищая тебя… а я сам убил своего отца, и посмотри, как он мне помог, уже будучи покойником…
Волан-де-Морт снова расхохотался и принялся мерить шагами кладбище, а змея скользила за ним в траве.
— Видишь этот дом на склоне холма, Поттер? Там жил мой отец. Моя мать, колдунья, жила в этой деревне и влюбилась в него. Но он бросил ее, когда она рассказала ему кто она такая… Он не любил магию, мой папаша… Он бросил ее и вернулся к своим маглам-родителям еще до моего рождения, Поттер, а она умерла, родив меня, и я вырос в магловском приюте… Но я поклялся найти его… я отомстил ему, этому дураку, который дал мне свое имя… Том Реддл…
Он не останавливался ни на минуту, переводя взгляд с одной могилы на другую.