– Ну вот, и зачем я только купил это? – Рон кивнул на шляпу и бросил страстный взгляд на омниокуляр.
– Три пары, – твердо сказал Гарри продавцу.
– Ты что… не надо. – Рон покраснел. Он всегда болезненно воспринимал то обстоятельство, что Гарри, унаследовавший от родителей небольшое состояние, гораздо богаче его.
– Зато на Рождество ничего не получишь, – успокоил Гарри, всучив ему и Гермионе по омниокуляру. – Еще лет десять, учти.
– Идет, – ухмыльнулся Рон.
– О-о-о, спасибо, Гарри, – сказала Гермиона, – а я тогда куплю программки…
Значительно облегчив кошельки, они отправились назад к палаткам. Билл, Чарли и Джинни тоже надели зеленые розетки, а мистер Уизли размахивал ирландским флагом. Фред с Джорджем остались без сувениров – все их деньги ушли к Шульману.
И тут откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий удар гонга, от которого мгновенно ожили красные и зеленые фонарики. Они зажглись среди деревьев, освещая путь к стадиону.
– Пора! – воскликнул мистер Уизли. Он оживился не меньше детей. – Пошли скорее!
Глава восьмаяКубок мира
Сжимая свои приобретения, с мистером Уизли во главе, ребята по тропе под фонариками шли по лесу. Отовсюду доносился шум многотысячной толпы – шорохи, возгласы, смех, обрывки песен. Общее лихорадочное возбуждение заражало до крайности; губы у Гарри сами расползались в широкой улыбке. Они шагали минут двадцать, громко разговаривая и перешучиваясь, и наконец вышли за лесом. Перед ними открылся гигантский стадион, окруженный необъятной золотой стеной. И хотя в темноте была видна лишь часть этой стены, Гарри стало понятно, что внутри свободно поместились бы десять кафедральных соборов.
– Рассчитан на сто тысяч мест, – сказал мистер Уизли, заметив его ошеломление. – Пять сотен министерских работали целый год. Каждый дюйм этой стены покрыт муглорепеллентным заклятием. Весь год, стоило муглам подойти, как они тут же вспоминали об очень срочных делах и убегали… бедняжки, – ласково прибавил он и повел ребят к ближайшему входу, у которого роилась шумная толпа ведьм и колдунов.
– Лучшие места! – воскликнула билетерша. – Высшая ложа! По лестнице, Артур, на самый верх.
Лестница была устлана ковром сочного пурпурного цвета. Они поднимались в густой толпе, которая постепенно рассеивалась, расходясь вправо и влево на трибуны. Но мистер Уизли и его команда продолжали карабкаться. В конце концов они достигли вершины и оказались в небольшой ложе, на самом верху, ровно посередине между золотыми шестами. Здесь в два ряда стояло примерно двадцать пурпурных кресел с позолотой. Гарри вместе со всеми Уизли уселся в первом ряду, и перед ним открылась невообразимая картина.
Сто тысяч колдунов и ведьм постепенно заполняли многоуровневые трибуны, окружавшие длинное овальное поле. Все было окутано таинственным золотистым сиянием – будто сам стадион светился. С высоты поле казалось ровным и гладким как бархат. На противоположных концах стояло по три пятидесятифутовых шеста с кольцами. Напротив Высшей ложи, почти прямо перед Гарри, располагалась гигантская грифельная доска. По ней бежали золотые строчки, словно чья-то невидимая рука писала, а затем стирала их с доски; понаблюдав еще, Гарри понял, что это реклама.
«Гуртензия»: метла для всей семьи – надежная, безопасная, со встроенной противоугонной сигнализацией… «Универсальный гигиент миссис Шваберс»: без труда – ни следа!.. «Модные магазины О’Требьена» – колдовская одежда из Лондона, Парижа, Хогсмеда…
Гарри оторвал взгляд от доски и посмотрел через плечо: кто еще сидит в Высшей ложе? Пока никого не было, кроме одного крохотного создания, занимавшего предпоследнее место в заднем ряду. Короткие ножки не свешивались с кресла, а торчали вперед, тельце на манер тоги окутывало кухонное полотенце, а лицо пряталось в ладонях. Тем не менее эти большие, как у летучей мыши, уши показались Гарри смутно знакомыми…
– Добби? – в изумлении спросил он.
Крохотное существо подняло голову и раздвинуло пальцы, обнаружив громадные карие глаза и нос, размером и формой сильно напоминавший крупный помидор. Это был не Добби – которого Гарри не так давно освободил от прежних хозяев, Малфоев, – но, несомненно, тоже домовый эльф.
– Сэр назвал меня Добби? – удивленно пропищал эльф, не отнимая пальцев от лица. Голос был еще выше, чем у Добби, тихонький, дрожащий писк, и Гарри заподозрил – хотя с домовыми эльфами не разберешь, – что это, кажется, девочка.
Рон с Гермионой резко обернулись. Они много слышали о Добби, но сами никогда его не видели. Даже мистер Уизли посмотрел с интересом.
– Извините, – сказал Гарри эльфу, – я вас перепутал с одним моим знакомым.
– Но я тоже знаю Добби, сэр! – пискнул эльф. Он, то есть она, закрывала лицо руками, как будто ее слепило, хотя Высшая ложа вовсе не была ярко освещена. – Меня зовут Винки, сэр… а вы, сэр, – остановившись на шраме, карие глаза расширились и стали как блюдца, – вы, сэр, точно будете Гарри Поттер!
– Да, точно, – подтвердил Гарри.
– Но Добби только о вас и твердит, сэр! – Винки чуточку опустила руки. Вид у нее был ошеломленный.
– Как у него дела? – поинтересовался Гарри. – Как ему свобода?
– Ах, сэр, – Винки покачала головой, – ах, сэр, не хочу вас обижать, сэр, но вот мое мнение, сэр, что вы не очень-то помогли Добби, когда дали ему свободу.
– Почему? – Гарри этого совершенно не ожидал. – Что с ним такое?
– Свобода ему в голову ударила, сэр, – грустно ответила Винки. – Много стал о себе понимать, сэр. Не сыскать ему работы, сэр.
– Почему?
Винки понизила голос на пол-октавы и прошептала:
– Подавай ему заработную плату, сэр.
– Плату? – тупо повторил Гарри. – А… что тут плохого?
Винки была так глубоко потрясена его словами, что немного сдвинула пальцы и снова почти спрятала лицо.
– Домовым эльфам не платют, сэр! – приглушенно пискнула она. – Нет-нет-нет, я Добби так и сказала, иди, говорю, найди себе хорошую семью и угомонись, Добби. А у него-то в голове идеи, а это ж эльфу не подобает. Будешь так продолжать, Добби, это я ему говорю, тебя сцапают и в момент сволокут в департамент по надзору за магическими существами, будто гоблина какого.
– Вообще-то, – сказал Гарри, – ему бы давно пора отдохнуть.
– Домовым эльфам отдыхать не след, Гарри Поттер, – твердо заявила Винки из-под пальцев. – Домовые эльфы должны выполнять, чего сказано. Я вот смерть как не люблю высоты, Гарри Поттер, – она глянула на край ложи и судорожно сглотнула, – но, коли хозяин велит тут сидеть, я и сижу, сэр.
– Зачем же он посылает вас сюда, если знает, что вы боитесь высоты? – нахмурился Гарри.
– Хозяин… хозяин велел мне держать для него место, Гарри Поттер, он очень занятой человек, – объяснила Винки, мотнув головой на соседнее пустое кресло. – Винки очень бы хотела вернуться в палатку хозяина, Гарри Поттер, но Винки всегда выполняет, чего ей велят, Винки хороший домовый эльф.
Она еще раз испуганно глянула на край ложи и в ужасе сомкнула пальцы. Гарри повернулся к остальным.
– Значит, это домовый эльф? – пробормотал Рон. – Странные они какие.
– Это ты еще Добби не видел, – с жаром заявил Гарри.
Рон достал омниокуляр и принялся проверять, как он работает, рассматривая людей на противоположной трибуне.
– Вот это да! – завопил он, вертя рычажок повторного проигрывания. – Я могу заставить вон того старика еще раз поковырять в носу… и еще… и еще…
Гермиона тем временем с воодушевлением листала программку в бархатной обложке с кисточкой.
– Перед матчем выступят группы поддержки команд, – прочитала она вслух.
– О, это всегда интересно, – сказал мистер Уизли. – Сборные привозят с собой волшебных существ своей родины, что-то вроде талисманов, ну и чтобы, как говорится, себя показать…
Следующие полчаса ложа постепенно заполнялась зрителями. Мистер Уизли без конца здоровался за руку с явно очень важными работниками министерства. Перси до того часто вскакивал на ноги, что со стороны могло показаться, будто его посадили на ежа. А когда в ложу вошел сам министр магии Корнелиус Фудж, Перси поклонился так низко, что у него свалились и разбились очки. Донельзя смутившись, он починил их волшебной палочкой и больше с кресла не вставал, но завистливо косился на Гарри, которого Корнелиус Фудж приветствовал как доброго знакомого. Им раньше доводилось встречаться, и Фудж отечески потряс руку Гарри, спросил, как дела, и представил другим колдунам.
– Гарри Поттер, вы его знаете! – громко прокричал он болгарскому министру, облаченному в роскошное одеяние из черного бархата, отороченного золотом. Тот, по всей видимости, не понимал по-английски ни слова. – Гарри Поттер… ах, да что же это такое… вы знаете, кто он… мальчик, которого не смог убить Сами-Знаете-Кто… вы точно его знаете…
Болгарский министр вдруг заметил шрам и, тыча в него пальцем, громко и безостановочно залопотал.
– Наконец-то разобрались, – устало вздохнул Фудж, обращаясь к Гарри. – У меня с языками не очень, тут нужен Барти Сгорбс. А, да вот же и его домовый эльф место ему занял… очень кстати, а то эти болгарские морды выпрашивали себе все лучшие места… Смотрите-ка, Люциус!
Гарри, Рон и Гермиона дружно повернулись. По второму ряду к трем пустующим креслам – прямо позади мистера Уизли – пробирались не кто иные, как бывшие хозяева Добби: Люциус Малфой, его сын Драко и какая-то дама, очевидно, мать Драко.
Гарри и Драко Малфой стали лютыми врагами с самой первой поездки в «Хогварц-экспрессе». Бледный мальчик с острым лицом и платиновыми волосами, Драко очень сильно походил на отца. Его мать, тоже блондинка, высокая и стройная, была бы красавицей, если б не гримаса – как будто под носом у нее намазано чем-то вонючим.
– А, Фудж, – поравнявшись с министром, произнес мистер Малфой и протянул руку. – Как поживаете? Вы, кажется, не знакомы с моей женой? Нарцисса… и наш сын Драко.