– Што ше, мы срашалишь храбро, – произнес мрачный голос за спиной у Гарри.
Он оглянулся – это высказался болгарский министр магии.
– Так вы говорите по-английски! – возмутился Фудж. – И зачем же вы весь день заставляли меня кривляться?!
– Што ше, это было ошень сабавно, – пожал плечами болгарский министр.
– И сейчас, когда ирландская команда облетает круг почета в сопровождении группы поддержки, в Высшую ложу вносят КУБОК МИРА!!! – загрохотал Шульман.
Гарри вдруг ослеп – Высшая ложа волшебным образом озарилась ослепительным белым светом. Теперь зрители видели, что происходит внутри. Сощурившись, Гарри заметил, как в ложу пыхтя поднялись два колдуна – они притащили ящик с золотым кубком. Колдуны протянули кубок Корнелиусу Фуджу, все еще оскорбленному тем, что его безо всякой необходимости вынудили целый день пользоваться языком жестов.
– Давайте как следует поприветствуем наших доблестных проигравших – сборную Болгарии! – прокричал Шульман.
С лестницы в ложу вошли семь побежденных болгарских игроков. Зрители одобрительно аплодировали; Гарри видел, как на трибунах засверкали многие тысячи омниокулярных линз.
Один за другим болгары проходили между рядами в ложе и обменивались рукопожатием сначала со своим министром, а затем с Фуджем; Шульман выкрикивал их имена. Крум, последний в строю, выглядел ужасно. Черные глаза грозно блистали на окровавленном лице. Он все еще держал в руке Проныру. У Гарри создалось впечатление, что на земле Крум не так ловок. У него была утиная походка, и он сильно сутулился. Зато, когда объявили его имя, стадион чуть не взорвался от рукоплесканий.
Затем вошла команда Ирландии. Эйдана Линча поддерживали Моран и Коннолли; второй удар, похоже, оглушил беднягу, и глаза у него странно остекленели. Тем не менее он счастливо заулыбался, когда Трой и Квигли подняли кубок и трибуны разразились одобрительным грохотом. У Гарри от аплодисментов уже онемели руки.
Наконец, когда ирландцы удалились, чтобы проделать на метлах еще один круг почета (Эйдан Линч сидел позади Коннолли, крепко уцепившись за его талию и улыбаясь довольно бессмысленно), Шульман направил палочку себе на горло и пробормотал: «Квайетус».
– Об этом матче будут вспоминать годами, – хрипло выговорил он, – такой неожиданный поворот… жалко, что быстро закончилось… ах да… да, я вам должен… сколько?
Ибо Фред с Джорджем только что перелезли через спинки кресел и стояли перед Людо Шульманом с широченными ухмылками на лицах и протянутыми руками.
Глава девятаяСмертный знак
– Не вздумайте говорить матери, что играли на деньги, – умоляюще сказал мистер Уизли Фреду с Джорджем, когда все они медленно спускались из ложи.
– Не волнуйся, пап, – отозвался Фред, ликуя, – у нас на эти деньги большие планы, мы совсем не хотим, чтоб их конфисковали.
Мистер Уизли как будто собрался спросить, что за планы, но, поразмыслив, явно решил, что не желает знать.
Скоро они уже медленно двигались в толпе, что текла со стадиона к лагерю. Потом возвращались по освещенной фонариками тропе, и в ночном воздухе далеко разносилось пронзительное пение. Над головами, радостно прихехекивая, шныряли лепреконы со светильничками в руках. Добравшись наконец-то до палаток, ребята поняли, что совершенно не хотят спать, а поскольку вокруг все равно стоял дикий гвалт, мистер Уизли согласился, что сначала можно бы и выпить по чашке какао. И вот они уже весело обсуждали матч; у мистера Уизли возникли какие-то разногласия с Чарли по поводу драки во время игры, и, лишь когда Джинни заснула прямо за крошечным столом, расплескав по полу горячий шоколад, мистер Уизли положил конец пересказам наиболее интересных моментов и настоял, чтобы дети немедленно ложились. Гермиона с Джинни удалились в соседнюю палатку, а Гарри и Уизли переоделись в пижамы и забрались в койки. На другой стороне лагеря по-прежнему громко пели и кто-то чем-то гулко колошматил.
– Какое счастье, что я не на дежурстве, – сонно пробормотал мистер Уизли, – и не мне говорить ирландцам, что праздновать уже хватит.
Гарри лежал на верхней койке над Роном и смотрел в брезентовый потолок, периодически освещаемый фонариками пролетающих лепреконов. Он проигрывал в памяти лучшие приемы Крума, и ему не терпелось оседлать собственный «Всполох», попробовать Обманку Вральского… почему-то Оливер Древ со всеми его ползучими диаграммами так и не смог толком объяснить, как она выполняется… Гарри видел себя в мантии, со своей фамилией на спине, и воображал, каково это, когда стотысячная толпа ревет в ответ на эхом разносящееся по стадиону: «Встречайте… Поттера!»
Гарри так и не понял, заснул он или нет, – фантазии о том, как он летает подобно Круму, вполне могли перейти в настоящий сон, – но точно понял, что внезапно мистер Уизли наяву закричал:
– Вставайте! Рон – Гарри – давайте же, подъем, живо!
Резко сев, Гарри провез головой по брезенту.
– Сотакое? – невнятно спросил он.
Каким-то образом сразу стало ясно: беда. Теперь в лагере шумели иначе. Пение прекратилось. Слышались крики и топот бегущих ног.
Гарри соскользнул с койки, потянулся к одежде, но мистер Уизли, сам натянувший джинсы поверх пижамы, крикнул:
– Нет, Гарри, нет времени – хватай куртку и на улицу, быстро!
Гарри сделал так, как ему велели, и выскочил на улицу, Рон – за ним следом.
В свете уже немногочисленных костров было видно, как люди убегают в лес, спасаясь от чего-то страшного – оно надвигалось по полю, странно пыхало огнем и, кажется, стреляло. Раздавались глумливые возгласы, взрывы хохота и пьяный ор; затем яркий зеленый свет вдруг озарил сцену действия.
По полю медленным маршем, выставив палочки вверх, двигалась тесная организованная группа колдунов. Гарри сощурился… у них не было лиц… потом он разглядел, что они в капюшонах и масках. Над ними высоко в воздухе в нелепых позах трепыхались четыре фигуры. Колдуны в масках были как кукловоды, а люди в воздухе – как марионетки на невидимых ниточках, что тянулись от волшебных палочек. Две летящие фигурки были очень маленькие.
К марширующей колонне присоединялись новые и новые колдуны. Они смеялись и вздымали палочки к парящим телам. Толпа все увеличивалась и сметала палатки с дороги. Гарри видел, как пару раз кто-то из участников процессии волшебной палочкой взрывал палатку, чтоб не мешала пройти. Некоторые палатки загорелись. Отчаянные крики сделались громче.
Люди в воздухе попали в пятно света над полыхавшей палаткой, и Гарри узнал одного – мистер Робертс, распорядитель. Еще трое, судя по всему, были его жена и дети. Один из участников марша, взмахнув палочкой, перевернул миссис Робертс вниз головой; ее ночная рубашка задралась, обнаружив объемистые панталоны; бедная женщина изо всех сил старалась прикрыться, а безумная толпа внизу в тошнотворном восторге верещала и улюлюкала.
– Гады, – прошептал Рон, увидев, как в шестидесяти футах над землей младший ребенок вдруг завертелся волчком. Крохотная головка беспомощно болталась из стороны в сторону. – Сволочи…
Натягивая куртки поверх ночных рубашек, подбежали Гермиона и Джинни. За ними следовал мистер Уизли. В то же самое мгновение из палатки мальчиков выскочили Билл, Чарли и Перси. Они были полностью одеты, рукава закатаны, палочки наизготовку.
– Мы поможем министерству, – заглушая шум, прокричал мистер Уизли. Он сам закатывал рукава. – Дети, бегите в лес и не теряйте друг друга! Я приду за вами, как только все успокоится!
Билл, Чарли и Перси уже мчались навстречу жуткой колонне; мистер Уизли кинулся вдогонку. Отовсюду сбегались представители министерства. Толпа, что шагала под семейством Робертсов, все приближалась.
– Пошли. – Фред схватил Джинни за руку и потянул к лесу.
Гарри, Рон, Гермиона и Джордж побежали за ними. На опушке они обернулись. Под семейством Робертсов собралось еще больше народу; представители министерства пытались пробиться в центр толпы к фигурам под капюшонами, но это было сложно. Судя по всему, министерские опасались использовать заклятия – боялись уронить Робертсов.
Цветные фонари, освещавшие дорогу к стадиону, давно потухли. Меж деревьев ощупью пробирались чьи-то темные силуэты; плакали дети; холодный ночной воздух вибрировал от тревожных, панических возгласов. Какие-то люди, чьих лиц Гарри не различал, толкали его со всех сторон. Затем Рон завопил от боли.
– Что случилось? – перепугалась Гермиона, остановившись так резко, что Гарри уткнулся в нее. – Рон, ты где? Ой, да что же это я – люмос!
Ее палочка зажглась и узким лучом осветила дорожку. Рон распластался на земле.
– Об корень споткнулся, – сердито проворчал он, поднимаясь.
– И неудивительно, с такими-то ножищами, – раздался позади тягучий, надменный голос.
Гарри, Рон и Гермиона круто развернулись. Неподалеку, прислонившись спиной к дереву и скрестив руки на груди, стоял чрезвычайно довольный Драко Малфой. Судя по всему, он из-за деревьев наблюдал за происходящим в лагере.
Рон послал Малфоя в такое место, которое – Гарри был в этом уверен – ни за что бы не осмелился упомянуть при миссис Уизли.
– Надо же, какие выражения. – Бледные глаза Драко тускло блеснули. – И не лучше ли вам поторопиться? Вы же не хотите, чтобы заметили ее?
Он кивнул на Гермиону, и в тот же миг в лагере как будто взорвалась бомба. Ярко-зеленый отсвет озарил деревья.
– Это ты о чем? – вызывающе спросила Гермиона.
– Грейнджер, они охотятся за муглами, – равнодушно бросил Малфой. – Ты что, тоже хочешь всем продемонстрировать трусы? Если хочешь, подожди здесь… они сюда и идут… хоть повеселимся.
– Гермиона – ведьма, – рявкнул Гарри.
– Считай как тебе нравится, Поттер, – зловеще ухмыльнулся Малфой. – Если ты полагаешь, что они не в силах распознать мугродье, оставайся здесь.
– Думай, что мелешь! – выкрикнул Рон и шагнул к Малфою. Всем было прекрасно известно, что «мугродье» – очень оскорбительное обозначение колдунов и ведьм, происходящих из семьей муглов.