Гарри схватил со стола значок «ПОТТЕР ВОНЮЧКА ГОРИ» и швырнул со всей силы. Значок ударился Рону в лоб и отскочил.
– Вот так, – удовлетворенно выдохнул Гарри. – Наденешь это во вторник. Может, у тебя даже шрам останется, если повезет… ты же этого хочешь, да?
Он бросился через гостиную к лестнице; он почти ждал, что Рон его остановит, ему даже хотелось, чтобы Рон его треснул, но тот застыл в своей кургузой пижаме, и Гарри, вихрем взлетев по лестнице, долго-долго лежал потом в кровати и кипел от ярости, но так и не услышал, как Рон вернулся в спальню.
Глава двадцатаяПервое испытание
Поднявшись с постели утром в воскресенье, Гарри одевался крайне невнимательно и отнюдь не сразу сообразил, что пытается натянуть на ногу шляпу вместо носка. Пристроив наконец все детали одежды куда надо, он побежал искать Гермиону и обнаружил ее в Большом зале за гриффиндорским столом, где она завтракала вместе с Джинни. Гарри подташнивало, и есть он не стал, а просто посидел, дожидаясь, когда Гермиона отправит в рот последнюю ложку овсянки, после чего утащил ее на очередную прогулку вокруг озера. Там он рассказал ей и о драконах, и о разговоре с Сириусом.
Известие о Каркарове очень сильно встревожило Гермиону, но она сочла, что первоочередной проблемой являются драконы.
– Давай пока сосредоточимся на том, чтобы во вторник к вечеру ты был еще жив, – упавшим голосом сказала она, – а уж потом подумаем про Каркарова.
Они трижды обошли озеро, придумывая простое заклинание, которое утихомирит дракона. Никакие идеи их не посетили, и тогда оба отправились в библиотеку. Гарри притащил все книги по драконоведению, какие смог отыскать, сложил их в высоченную стопку, и они с Гермионой приступили к работе.
– Заклинания для стрижки когтей… лечение чешуйчатой гнили… это все не то, это для психов вроде Огрида, которые заботятся об их здоровье…
– «Сразить дракона крайне трудно из-за сильнейшего древнего волшебства, пропитывающего его толстую шкуру, проницаемую лишь для очень мощных заклятий…» – а Сириус сказал, «простое»…
– Давай тогда посмотрим простые учебники заклинаний, – предложил Гарри, отбросив в сторону «Людей, которые слишком сильно любили драконов».
Он принес новую стопку литературы и начал листать все книги по очереди. Над ухом у него безостановочно бормотала Гермиона:
– Есть, конечно, превращальные заклинания… но что от них толку? Разве что заменить зубы на винный мармелад, например, тогда дракон станет не такой опасный… беда в том, что в той книге пишут же, мало что проникнет под шкуру… лучше всего превратить бы его во что-нибудь, но… они такие огромные… это безнадежно… не факт, что даже профессор Макгонаголл… – или имеется в виду, что ты сам должен превратиться? Придать себе дополнительную колдовскую силу? Но это вовсе не простые заклинания, мы их даже не проходили, я о них знаю только потому, что пробовала выполнить тесты на С.О.В.У…
– Гермиона, – сквозь зубы попросил Гарри, – помолчи, пожалуйста, а? Дай сосредоточиться.
Но когда она замолчала, голова его лишь наполнилась ровным и бессмысленным гулом, который тоже сосредоточиться не давал. Гарри безнадежно водил пальцем по оглавлению брошюрки под названием «Некогда, а от злости корчит? Скорая эффективная порча»: мгновенное скальпирование… у драконов нет волос… перечное дыхание… от этого только огневая мощь усилится… языкрог… еще чего не хватало, дать ему дополнительное оружие…
– Ой нет, опять он тут!.. Неужели нельзя почитать на своем дурацком корабле? – вскипела Гермиона.
В библиотеку только что прибрел Виктор Крум, неприветливо глянул на ребят и уселся в дальнем углу над стопкой книг.
– Пойдем отсюда, Гарри, давай вернемся в гостиную… сейчас явятся его фанатки… как начнут щебетать…
И правда – когда они выходили из библиотеки, мимо на цыпочках прошествовала стайка девиц; одна повязала вокруг талии болгарский шарф.
Ночью Гарри почти не спал. Проснувшись в понедельник утром, он впервые за все время всерьез подумал, не убежать ли из «Хогварца», но, озирая обстановку Большого зала за завтраком, представил себе, каково ему тогда будет, и понял, что не сможет. Это же единственное место на земле, где он счастлив… ну, с родителями ему, конечно, в свое время тоже было очень хорошо, но этого он не помнит.
Почему-то осознание того, что лучше остаться здесь и драться с драконом, чем вернуться на Бирючинную улицу, ему помогло, слегка даже успокоило. Гарри с трудом впихнул в себя остатки бекона (горло отказывалось нормально глотать), и, встав одновременно с Гермионой, увидел, как из-за стола «Хуффльпуффа» выходит Седрик.
Седрик до сих пор не знает о драконах… единственный из всех чемпионов (если Гарри прав, и мадам Максим с Каркаровым уже рассказали о них Флёр и Круму)…
– Гермиона, встретимся в теплице, – сказал Гарри, поглядев Седрику в спину и решившись. – Иди, я тебя догоню.
– Гарри, ты опоздаешь, колокол вот-вот прозвонит…
– Я догоню, ага?
Когда Гарри добежал до подножия мраморной лестницы, Седрик был уже на вершине. Его окружала толпа приятелей-шестиклассников. Говорить при них не хотелось; эти самые люди при встречах с Гарри неустанно цитировали Риту Вритер. Гарри пошел за Седриком на отдалении и увидел, что тот свернул к классу заклинаний. Тут у Гарри родилась одна идея. Он остановился, достал палочку и тщательно прицелился:
– Диффиндо!
Рюкзак Седрика лопнул по шву. Книжки, перья, пергаменты посыпались на пол. Разбилось несколько чернильниц.
– Оставьте, я сам, – раздосадованно сказал Седрик друзьям, наклонившимся было, чтобы ему помочь. – Скажите Флитвику, что я сейчас подойду…
На это Гарри и рассчитывал. Он спрятал палочку, подождал, пока остальные скроются в классе, и кинулся по коридору, где теперь не было никого, кроме них с Седриком.
– Привет, – сказал Седрик, подбирая с полу забрызганный «Курс высших превращений». – У меня рюкзак порвался… совсем новый, представляешь?
– Седрик, – сказал Гарри, – первое испытание – драконы.
– Что? – Седрик удивленно поднял глаза.
– Драконы, – быстро повторил Гарри, опасаясь, что профессор Флитвик может выйти посмотреть, что задержало Седрика. – Их четыре, по одному на каждого, и мы должны будем мимо них пробраться.
Седрик продолжал глазеть на него. В серых глазах Гарри распознал ту же панику, которая с субботнего вечера владела им самим.
– Ты уверен? – понизив голос, спросил Седрик.
– На все сто, – ответил Гарри. – Я их видел.
– Но как тебе удалось? Мы же не должны…
– Не важно, – поспешно перебил Гарри. Он знал, что у Огрида будут жуткие неприятности, если правда выплывет наружу. – Но знаю не только я. Флёр и Крум тоже, скорее всего, – и Каркаров, и Максим видели драконов.
Седрик, с охапкой заляпанных книжек, перьев и пергаментных свитков в руках, медленно поднялся. На плече болтался рваный рюкзак. Он не отрывал от Гарри взгляда, в котором сквозило удивление, смешанное с подозрением.
– А почему ты мне это говоришь? – спросил он.
Гарри не поверил своим ушам. Если бы Седрик сам видел драконов, у него не возникло бы такого вопроса. Встретиться с этими чудовищами неподготовленным Гарри не пожелал бы даже злейшему врагу – ну разве, может быть, Малфою или Злею…
– Это… справедливо, – ответил он. – Мы все знаем… мы на равных.
Седрик не сводил с него недоверчивого взгляда, и тут Гарри услышал за спиной знакомое клацанье. Он обернулся; из соседнего класса вышел Шизоглаз Хмури.
– Идем со мной, Поттер, – раскатисто позвал он. – Диггори, свободен.
Не ожидая ничего хорошего, Гарри посмотрел на Хмури. Слышал ли тот, о чем они говорили?
– Э-э-э… Профессор, мне нужно на гербологию…
– Ничего, Поттер. В мой кабинет, пожалуйста…
Гарри побрел за ним, гадая, что теперь будет. А если Хмури захочет узнать, откуда Гарри известно о драконах? И как он поступит: пойдет к Думбльдору и донесет на Огрида или попросту превратит Гарри в хорька? Что ж, хорьку проще пробраться мимо дракона, смутно подумал Гарри, хорек маленький, с пятидесяти футов и не разглядишь…
Следом за Хмури он вошел в кабинет. Учитель прикрыл дверь и повернулся к Гарри, уставившись на него обоими глазами, волшебным и нормальным.
– Ты поступил очень благородно, Поттер, – тихо сказал Хмури.
Гарри не нашелся, что ответить; такой реакции он совершенно не ожидал.
– Садись, – велел Хмури, и Гарри сел, озираясь.
Он бывал в этом кабинете при двух предыдущих хозяевах. Во времена профессора Чаруальда стены были сплошь увешаны глянцевыми фотографиями, с которых подмигивал собственно профессор. А при профессоре Люпине здесь водилась масса удивительнейших злых существ, которых учитель добывал, чтобы показывать детям на уроках. Теперь же кабинет был заставлен кучей на редкость странных предметов – видимо, Хмури пользовался ими в бытность аврором.
На письменном столе стоял большой треснувший стеклянный волчок. Гарри сразу узнал горескоп, у него был такой же, только гораздо меньше. В углу на столике возвышалось нечто напоминающее сильно изогнутую золотую телевизионную антенну. Она тихонько гудела. Напротив Гарри на стене висело зеркало, только оно ничего не отражало. Внутри двигались туманные, расплывчатые фигуры.
– Нравятся мои детекторы зла? – поинтересовался Хмури, внимательно наблюдавший за Гарри.
– А это что? – Гарри показал на золотую антенну.
– Сенсор Секретности. Если рядом кто-то лжет или что-нибудь скрывает, он вибрирует… Здесь, конечно, от него проку мало, слишком много помех – ученики то и дело врут, почему не выполнили домашнее задание. Гудит с самого моего приезда. Горескоп вообще пришлось отключить – день и ночь свистел. Он сверхчувствительный, ловит малейшее шевеление в радиусе мили. Разумеется, не только детские шалости, – прибавил он.
– А зеркало?..
– Это Зеркало Заклятых. Видишь, там рыщут мои заклятые враги? Это нестрашно, пока не видны белки их глаз. А вот тогда я открываю сундук.