То же самое было с Крумом: он вытащил алого китайского огнешара под номером «3» и, глазом не моргнув, уставился в пол.
Седрик опустил руку в мешочек и достал серо-голубого шведского тупорыла с номером «1». А Гарри добыл то, что осталось: венгерского хвосторога под номером «4». Он посмотрел на своего дракончика – хвосторог расправил крылышки и обнажил миниатюрные зубки.
– Ну вот! – провозгласил Шульман. – Теперь каждый знает своего соперника, а номер на шее означает порядок выхода на поле, да? Я сейчас уйду – я комментирую состязания. Мистер Диггори, когда услышите свисток, просто выходите на поле, хорошо? Что еще… Гарри? Можно тебя на два слова? Снаружи?
– Э-э-э… конечно, – ничего не соображая, ответил Гарри, поднялся и вслед за Шульманом вышел из палатки. Тот отвел Гарри подальше, остановился между деревьями и отечески спросил:
– Ты как себя чувствуешь? Может, тебе что-нибудь принести?
– Что? – даже не понял Гарри. – А… нет, спасибо.
– У тебя есть план? – Шульман заговорщицки понизил голос. – Потому что, если не возражаешь, конечно, я с радостью поделюсь кое-какими идейками. Я имею в виду, – продолжал Шульман, понижая голос еще сильнее, – ты же у нас как бы вне программы, Гарри… и если я могу чем-то помочь…
– Нет, – отрезал Гарри, сам понимая, что поспешный ответ прозвучал грубо, – нет, я… уже придумал, что делать. Спасибо.
– Никто не узнает, Гарри, – подмигнул Шульман.
– Да нет, спасибо, все хорошо, – сказал Гарри, недоумевая, почему он без конца повторяет эти слова, хотя на самом деле ему еще ни разу не бывало так плохо. – У меня есть план, и я…
Где-то вдалеке прозвучал свисток.
– Батюшки, мне надо бежать! – спохватился Шульман и умчался.
Гарри зашагал к палатке и увидел, как оттуда появляется совсем позеленевший Седрик. Проходя мимо, Гарри попытался пожелать ему удачи, но выдавил только гортанный хрип.
Гарри вернулся в палатку к Флёр и Круму. Спустя пару секунд снаружи донесся рев толпы, видимо означавший, что Седрик вошел в загон и оказался лицом к лицу с живым прототипом своей фигурки…
Гарри и не догадывался, что сидеть и слушать будет так ужасно. Публика, точно единое многоголовое существо, вскрикивала… визжала… ахала, глядя на то, что проделывал Седрик, пытаясь пробраться мимо шведского тупорыла. Крум упорно глядел в пол. Флёр вместо Седрика мерила шагами палатку. А комментарии Шульмана только усугубляли кошмар… Жуткие картины возникали в голове у Гарри, когда он слышал:
– О-о-о, чуть не попался, совсем чуть-чуть… Вот рисковый парень!.. Хороший ход – жаль, не помогло!..
А затем, минут через пятнадцать, раздался оглушительный гул, который мог означать только одно: Седрик обошел дракона и схватил золотое яйцо.
– Очень, очень хорошо! – кричал Шульман. – Ну – что нам скажут судьи?
Но он не произнес оценки вслух; видимо, судьи показывали их публике.
– Один закончил, осталось трое! – заорал Шульман, когда вновь прозвучал свисток. – Мисс Делакёр, прошу вас!
Флёр дрожала с головы до ног. Когда она, высоко задрав подбородок и крепко зажав в руке палочку, выходила из палатки, Гарри даже проникся к ней некоторой симпатией. Он и Крум остались вдвоем – сидели у противоположных стен и избегали встречаться взглядами.
Повторилось все то же самое…
– О, не уверен, что это разумно! – доносились до них веселые вопли Шульмана. – О!.. Почти что… Теперь осторожно!.. Святое небо, я думал, она его схватит!
Через десять минут трибуны разразились аплодисментами… Значит, Флёр тоже выполнила задание. Пауза… судя по всему, показывают оценки Флёр… снова рукоплескания… потом, в третий раз, свисток.
– На поле выходит мистер Крум! – провозгласил Шульман, и Крум косолапо удалился, оставив Гарри в одиночестве.
Он сейчас особенно чутко ощущал свое тело; ощущал, как сильно бьется сердце, как от страха сводит пальцы… и в то же время, глядя на стены палатки и слушая, откуда-то очень издалека, шум толпы, он словно бы витал над самим собой…
– Очень смело! – орал Шульман. Гарри услышал кошмарный, пронзительный вопль китайского огнешара. Публика судорожно вдохнула. – Вот это храбрость!.. И… Есть! Он добыл яйцо!
Рукоплескания осколками разбитого стекла рассыпались в холодном воздухе. Крум закончил выступление – теперь черед Гарри.
Он встал, заметив мимоходом, что ноги превратились в желе, и замер в ожидании. Прозвучал свисток. Гарри вышел из палатки. Ужас его достиг крещендо. И вот уже, миновав рощицу, он вошел в загон.
Открывшуюся перед ним картину он увидел будто в очень ярком цветном сне. С трибун, магически воздвигнутых с того дня, как он побывал здесь в прошлый раз, смотрело великое множество лиц. А через загон на Гарри злобными желтыми глазами уставился хвосторог – приспустив крылья, дракониха склонялась над кладкой. Чудовищная чешуйчатая ящерица молотила по земле шипастым хвостом, оставляя отметины длиною в ярд. Трибуны очень шумели – ободряли или нет, Гарри не понимал и не интересовался. Пришло время сделать то, что нужно сделать… сконцентрировать всю волю на том, в чем его единственное спасение…
Гарри поднял палочку.
– Акцио «Всполох»! – прокричал он.
И стал ждать, всеми фибрами души надеясь, молясь… вдруг не получится… вдруг метла не прилетит… от окружающего его отделяла какая-то зыблющаяся, прозрачная завеса, точно жаркое марево, и от этого загон и лица людей как будто плавали в воздухе…
И тут Гарри услышал – к нему неслась метла. Он повернулся и увидел, как из-за леса стремительно приближается «Всполох». Метла ворвалась в загон и выжидательно повисла перед Гарри. Публика зашумела сильнее… Шульман тоже что-то кричал… но слух у Гарри больше не работал как надо… слышать было не нужно, не важно…
Он закинул ногу на древко, оттолкнулся от земли. И спустя мгновение случилось чудо…
Как только он воспарил, как только ветер разворошил ему волосы, как только лица публики сделались просто булавочными головками телесного цвета, а дракон уменьшился до размеров собаки, Гарри понял, что не просто покинул землю, но оставил внизу страх… очутился в своей стихии…
Это – очередной квидишный матч, вот и все… обычный квидишный матч, а хвосторог – особо мерзкая команда противника…
Он посмотрел вниз на кладку, надежно защищенную передними лапами дракона, и сразу увидел среди цементно-серых яиц одно сверкающе-золотое. «Итак, – сказал себе Гарри, – отвлекающий маневр… поехали…»
Он нырнул. Голова хвосторога повернулась за ним; Гарри знал, что задумал дракон, и вовремя вышел из пике; огненный снаряд пролетел как раз там, где он оказался бы, если б не свернул… но Гарри было наплевать… все равно что увиливать от Нападалы…
– Вот это да, парень умеет летать! – заорал Шульман, перекрывая визги и охи. – Мистер Крум, как вам?
Гарри кружил в вышине; хвосторог следил за ним, вертя длинной шеей, – если продолжать в том же духе, у чудовища закружится голова – но лучше не медлить, не то дракон опять дохнет огнем…
Едва хвосторог открыл пасть, Гарри снова нырнул, но на сей раз ему повезло меньше – огнем, к счастью, не опалило, но дракон ударил хвостом, Гарри шарахнулся влево, и один шип задел его по плечу, пропорол мантию…
Он почувствовал боль, услышал крики и стоны с трибун, но порез вроде был неглубокий… Гарри просвистел позади дракона, и ему в голову пришла мысль…
Дракониха не хотела взлетать, она слишком боялась за кладку. Она вертелась, извивалась, складывала и расправляла крылья, не сводя с Гарри страшных желтых глаз, но покинуть своих детенышей не решалась… и тем не менее надо ее заставить, а то ему никогда не добраться до золотого яйца… трюк в том, чтобы сделать это медленно, осторожно…
Он принялся летать у нее перед носом, туда-сюда, не очень близко, чтобы она не пыталась отогнать его огнем, но все-таки недалеко, чтобы не сводила глаз. Ее голова с оскаленными зубами, мотаясь из стороны в сторону, следила за ним вертикальными зрачками…
Гарри взлетел повыше. Голова хвосторога поднялась следом, шея вытянулась во всю длину, качаясь, как змея перед факиром…
Гарри поднялся еще на несколько футов, и чудище разочарованно взревело. Он был как муха – муха, которую так хотелось прихлопнуть; она забила хвостом, но ей было не достать до Гарри… дракониха плюнула огнем, но он увернулся… челюсти широко распахнулись…
– Давай же, – понукал Гарри, дразняще вертясь перед ней, – давай, поймай меня… вставай, лентяйка…
И тогда она встала на задние лапы, расправила наконец огромные кожистые крылья – размах как у небольшого самолета, – а Гарри спикировал. Не успела дракониха понять, что случилось и куда он исчез, Гарри с умопомрачительной быстротой слетел к земле, к кладке, не защищенной когтистыми передними лапами, – отпустил древко – схватил золотое яйцо…
И, прибавив скорости, был таков. Он мчался над трибунами, надежно зажав под здоровой рукой тяжелую добычу. Вдруг ему словно включили громкость – в первый раз он нормально расслышал шум с трибун. Там оглушительно вопили и рукоплескали, как ирландские болельщики на кубке мира…
– Вы посмотрите! – кричал Шульман. – Вы только посмотрите! Самый юный чемпион первым добыл яйцо! Что ж, это уравнивает шансы мистера Поттера!
К хвосторогу сбегались драконоводы – успокоить чудовище, а от входа в загон к Гарри, размахивая руками, спешили профессор Макгонаголл, профессор Хмури и Огрид, и даже издали было видно, как они улыбаются. Гарри полетел над трибунами обратно – барабанные перепонки разрывались от грохота – и мягко приземлился, чувствуя на душе небывалую легкость… Он прошел через первое испытание, он не погиб…
– Это было потрясающе, Поттер! – закричала профессор Макгонаголл, едва он слез с метлы, – что с ее стороны было непомерной похвалой. Она показала на его плечо (и Гарри заметил, что у нее трясутся руки): – Срочно идите к мадам Помфри, потом судьи объявят результат… сюда… она уже, наверное, закончила с Диггори…
– Молодчина, Гарри! – прохрипел Огрид. – Просто молодчина! Против хвосторога, это ж надо, ты ж знаешь, Чарли сказал, это самый страш…