Гарри приналег на еду; он уже и забыл, что это такое – настоящий голод. Он сидел с друзьями и сам не верил, что на свете бывает подобное счастье: Рон рядом, первое испытание позади, а второе – только через три месяца.
– Ух ты, тяжелое! – воскликнул Ли Джордан, взвешивая в руках золотое яйцо, которое Гарри оставил на столе. – Открой его, Гарри! Давай посмотрим, что внутри!
– По условиям, он должен отгадать загадку сам, – поспешно вставила Гермиона. – Таковы правила Турнира…
– По условиям, я должен был сам придумать, как обойти дракона, – вполголоса возразил Гарри так, чтобы услышала только она. Гермиона виновато улыбнулась.
– Правда, Гарри, давай открой! – хором поддержали несколько человек.
Ли передал яйцо Гарри. Тот запустил ногти в бороздку по окружности яйца и с усилием его раскрыл.
Внутри яйцо было полое и абсолютно пустое – но едва оно открылось, гостиную наполнил омерзительный, громкий и скрипучий вой. Нечто похожее Гарри слышал лишь однажды, на смертенинах у Почти Безголового Ника, когда оркестр привидений играл на музыкальных пилах.
– Закрывай! – возопил Фред, зажимая уши.
– Что это было? – пролепетал Шеймас Финниган, в ужасе глядя на захлопнутое яйцо. – Похоже на банши… Может, теперь будет банши вместо дракона?
– Это человек, которого пытают! – вскричал побелевший Невилл и уронил на пол сосиску в тесте. – Тебе придется противостоять пыточному проклятию!
– Ты чего, Невилл, это же противозаконно, – резонно возразил Джордж. – Не будут же они использовать пыточное проклятие против чемпионов. По-моему, это смахивает на пение Перси… Гарри, тебе, наверно, придется напасть на него, пока он в дýше…
– Гермиона, хочешь тарталетку? – предложил Фред.
Гермиона подозрительно воззрилась на тарелку, которую он ей протягивал. Фред ухмыльнулся:
– Не бойся, с этим я ничего не делал. Но вот печенья с кремом берегись…
Невилл, только что вонзивший зубы в печенье, поперхнулся и все выплюнул.
Фред засмеялся:
– Я пошутил, Невилл…
Гермиона взяла тарталетку с джемом. Потом спросила:
– Фред, вы все это взяли с кухни, да?
– Угу, – ухмыльнулся Фред и пронзительно запищал, имитируя домового эльфа: – «Все что угодно, сэр, все, что вы только захотите!» Они всегда рады помочь… жареного быка достали бы, если б я сказал, что голодный.
– А где вообще у нас кухня? – невиннейшим, равнодушнейшим голоском поинтересовалась Гермиона.
– За потайной дверью. А дверь за картиной, где ваза с фруктами. Щекочешь грушу, она хихикает и… – Фред вдруг замолчал и с подозрением посмотрел на нее: – А что?
– Да так, ничего, – быстро сказала Гермиона.
– Хочешь устроить забастовку домовых эльфов? – поинтересовался Джордж. – Думаешь перейти от листовок к восстанию?
Кое-кто загоготал. Гермиона промолчала.
– Не вздумай их огорчать. Не надо рассказывать, что им нужна одежда и зарплата! – предупредил Фред. – Только отвлекать их от готовки!
Тут всеобщее внимание переключилось на Невилла, потому что он внезапно превратился в большую канарейку.
– Ой!.. Прости, Невилл! – под дружный смех закричал Фред. – Я забыл… мы и правда заколдовали печенья!..
Впрочем, не прошло и минуты, как Невилл стал линять и, когда у него выпали последние перья, обрел свой нормальный вид. И даже засмеялся вместе со всеми.
– «Канарейки с кремом»! – провозгласил Фред, обращаясь к впечатленной толпе. – Мы с Джорджем их сами изобрели! Семь сиклей штука, прошу!
Лишь около часу ночи Гарри вместе с Роном, Невиллом, Шеймасом и Дином наконец удалились в спальню. Прежде чем задернуть занавеси балдахина, Гарри поставил на тумбочку крошечную фигурку венгерского хвосторога. Фигурка зевнула, свернулась клубком и закрыла глазки. «Вообще-то, – подумал Гарри, задергивая занавески, Огрид прав… они ничего, эти драконы…»
Начало декабря принесло в «Хогварц» ветер и дождь со снегом. Зимой замок продувался насквозь, и тем не менее Гарри с благодарностью думал о его толстых стенах и уютных каминах всякий раз, когда проходил мимо дурмштранговского корабля. Судно зверски качало на жестоком ветру, паруса яростно бились на фоне темных небес. В карете «Бэльстэка», тоже, должно быть, прохладно. Гарри замечал, что Огрид исправно снабжает коней мадам Максим их любимым односолодовым виски; от паров над кормушкой в углу загона все ученики на занятиях по уходу за магическими существами ходили навеселе. Что было очень некстати, так как они по-прежнему ухаживали за кошмарными драклами, а тут нужна трезвость ума.
– Вот я только не пойму, впадают они в спячку али нет, – поделился Огрид с классом, дрожавшим от холода на тыквенном огороде. – Видать, надо последить, не клюют ли носом… Уложим их в эти ящички…
Драклов осталось всего десять; их жажду убивать себе подобных не искоренили никакие променады. Каждый дракл дорос до шести футов в длину. Серые панцири, мощные крабьи ноги, жала, присоски и плюющие огнем хвосты – Гарри никогда не встречал созданий отвратительнее. Весь класс уныло посмотрел на громадные ящики, которые принес Огрид. В ящиках лежали подушки и пуховые одеяла.
– Сейчас мы вас уложим, – приговаривал Огрид, – закроем крышечками и посмотрим, чего будет.
Выяснилось, однако, что драклы не впадают в спячку, а также не любят укладываться в ящики с подушками и одеяльцами под заколачиваемые гвоздями крышки. Вскоре Огрид вовсю вопил: «Тихо, тихо, без паники!» – а драклы разбегались по тыквенным грядкам, заваленным дымящимися обломками ящиков. Большинство учеников – во главе с Малфоем, Краббе и Гойлом – через заднюю дверь вломились в хижину Огрида и забаррикадировались; Гарри, Рон, Гермиона и еще очень немногие остались помогать Огриду. Совместными усилиями, хотя и ценой многочисленных ран и ожогов, им удалось изловить и связать девять драклов; на свободе оставался только один.
– Вы, глав’дело, не напугайте его! – закричал Огрид, когда Рон с Гарри из волшебных палочек выпустили залпы огненных искр в дракла, который устрашающе надвигался, выгибая над спиной трепещущее жало. – Накиньте на жало веревку, чтоб он сородичей своих не поуродовал!
– Это была бы катастрофа! – сердито огрызнулся Рон. Они с Гарри прижимались спинами к стене хижины, отстреливаясь от дракла искрами.
– Так-так-так… Какое занятное развлечение.
Рита Вритер, прислонясь к ограде, с любопытством наблюдала за творящимся безобразием. Сегодня она надела толстый ярко-фуксиновый плащ с пурпурным меховым воротником. На руке болталась сумочка из крокодиловой кожи.
Огрид бросился на дракла и всем телом прижал его к земле; из драклова хвоста вырвался залп, и взрыв раскрошил ближайшие тыквы.
– Вы кто? – спросил Огрид у Риты, набрасывая на жало и затягивая веревочную петлю.
– Рита Вритер, корреспондент «Оракула», – просияла Рита. Сверкнули золотые зубы.
– Вроде Думбльдор распорядился больше вас в школу не пущать, – слегка нахмурившись, проговорил Огрид. Он слез с немного помятого дракла и за веревку потянул его к сородичам.
Рита сделала вид, будто слов Огрида не слышала.
– А как называются эти забавные зверьки?! – вскричала она, улыбаясь еще шире.
– Взрывастые драклы, – пробурчал Огрид.
– Да что вы! – живо воскликнула Рита. – Никогда о таких не слышала… а откуда они?
Гарри увидел, как из-под косматой черной бороды выползает тускло-багровый румянец, и сердце у него оборвалось. В самом деле, где Огрид раздобыл этих уродов?
Гермиона, видимо, подумала о том же самом и немедленно вмешалась:
– Правда, они очень интересные? Правда, Гарри?
– Что? А, да… ой… ужасно интересные, – сказал Гарри, когда она наступила ему на ногу.
– Ах, и ты здесь, Гарри! – оглянувшись, вскричала Рита. – Значит, тебе нравятся уроки ухода за магическими существами? Твой любимый предмет?
– Да, – решительно кивнул Гарри.
Огрид заулыбался во весь рот.
– Прелестненько, – сказала Рита, – прелестненько. И давно вы здесь учителем? – обратилась она к Огриду.
Гарри видел, как ее взгляд пропутешествовал от Дина (чью щеку пересекал глубокий порез) к Лаванде (чья мантия была сильно опалена) и Шеймасу (дувшему на обожженные пальцы), а потом к окнам хижины, за которыми столпился почти весь класс – народ прижимал носы к стеклам и дожидался, пока утихнет сражение.
– Второй год всего, – ответил Огрид.
– Чудненько… Не хотите дать мне интервью, нет? Поделиться опытом по уходу за магическими существами? «Оракул» по средам дает зоологическую колонку – впрочем, я уверена, вы и сами знаете. Мы могли бы просветить публику насчет этих… пулястых граклов.
– Взрывастых драклов, – воодушевился Огрид. – Э-э-э… да, пожалуй, чего ж нет-то?
Гарри такой поворот ужасно не понравился, но не было никакого способа внушить это Огриду, не привлекая внимания Риты, и пришлось молча наблюдать, как они договариваются о встрече в «Трех метлах» под конец недели для спокойной продолжительной беседы. Вскоре в замке прозвонил колокол, и урок закончился.
– Что ж, до свидания, Гарри! – весело попрощалась Рита Вритер, когда он с Роном и Гермионой направился к школе. – До пятницы, Огрид!
– Она переврет все, что он скажет, – вполголоса сказал Гарри.
– Будем надеяться, он не ввозил драклов нелегально, – в отчаянии вздохнула Гермиона. Они переглянулись – чего еще ждать от Огрида!
– Огрид уже сто раз такое творил, а Думбльдор все равно его не увольнял, – утешил обоих Рон. – В худшем случае ему придется избавиться от драклов. Извините… я сказал – в худшем? Я хотел сказать – в лучшем!
Гарри с Гермионой рассмеялись и, приободрившись, отправились на обед.
Во второй половине дня Гарри искренне наслаждался парой прорицания; им уже в который раз велели составлять гороскопы, но теперь, когда они с Роном помирились, это опять стало смешно. Профессор Трелони, которая была так довольна, когда они напредсказывали себе всех и всяческих смертей, очень скоро ужасно раскипятилась: она повествует о безмерно разрушительном влиянии Плутона, а Гарри и Рон фыркают.