– А потом, Гарри Поттер, Добби навестил Винки и узнал, что Винки тоже дали свободу, сэр! – восторженно вскричал Добби.
Тут Винки бросилась со стула на выложенный каменной плиткой пол и осталась лежать ничком. Она била кулачками и заходилась отчаянными криками. Гермиона рухнула перед ней на колени и попыталась успокоить, но никакие слова на Винки не действовали.
Добби продолжал свой рассказ, пронзительно перекрикивая истеричные вопли:
– А потом Добби пришла в голову мысль, Гарри Поттер, сэр! «А почему бы Добби и Винки не поискать работу вместе?» – сказал Добби. «Где же найдется работа сразу для двух домовых эльфов?» – спросила Винки. Тогда Добби стал думать и придумал, сэр! В «Хогварце»! И вот Добби и Винки пришли к профессору Думбльдору, сэр, и профессор Думбльдор согласился нас принять!
Добби засиял, и его глаза опять наполнились счастливыми слезами.
– И профессор Думбльдор сказал, что будет платить Добби, сэр, раз уж Добби хочет получать заработную плату! И теперь Добби свободный эльф, сэр, и Добби получает галлеон в неделю и один выходной день в месяц!
– Но это же очень мало! – возмущенно закричала с пола Гермиона. Рыдания и стук кулачков не прекращались.
– Профессор Думбльдор предлагал Добби десять галлеонов и два выходных в неделю, – пояснил Добби, содрогаясь, будто перспектива подобного богатства и праздности его пугала, – но Добби сумел сбить цену, мисс… Добби любит свободу, мисс, но слишком много свободы ему не нужно, мисс, работу он любит больше.
– А сколько профессор Думбльдор платит тебе, Винки? – ласково спросила Гермиона.
Она жестоко ошибалась, если рассчитывала приободрить Винки. Рыдания в самом деле прекратились, и бедняжка села, но ее огромные глаза на мокром лице заполыхали свирепой яростью.
– Винки, конечно, падший эльф, но не настолько, чтоб плату получать! – запищала она. – Винки никогда так не опустится! Винки стыдится своей свободы, как и подобает!
– Стыдится? – растерялась Гермиона. – Но… Винки, брось! Это мистер Сгорбс должен стыдиться, а не ты! Ты не сделала ничего дурного, это он вел себя с тобой ужасно…
Услышав такое, Винки ладошками приплюснула уши к чепчику, чтобы ничего не слышать, и заверещала:
– Вы не смеете оскорблять моего господина, мисс! Мистер Сгорбс хороший колдун, мисс! Мистер Сгорбс правильно уволил несчастную Винки!
– Винки плохо привыкает, Гарри Поттер, – доверительно проскрипел Добби. – Винки все время забывает, что больше не принадлежит мистеру Сгорбсу. Ей теперь позволено говорить что вздумается, но она не хочет.
– А домовые эльфы не могут говорить про своего хозяина то, что думают? – спросил Гарри.
– О нет, сэр, нет, – внезапно посерьезнел Добби. – Таковы условия порабощения, сэр. Мы храним их секреты, и наше молчание, сэр, поддерживает честь семьи, и мы никогда не говорим о них дурно – хотя профессор Думбльдор сказал Добби, что на этом не настаивает. Профессор Думбльдор сказал, мы можем даже… можем…
Добби вдруг занервничал и поманил Гарри поближе. Гарри наклонился. Добби прошептал:
– Он сказал, мы можем даже называть его… старым маразматиком, если нам так нравится, сэр!
Добби испуганно захихикал.
– Только Добби так не хочет, Гарри Поттер, – он снова заговорил нормально и потряс головой, отчего уши захлопали по щекам. – Добби очень любит профессора Думбльдора, сэр, и гордится тем, что хранит его секреты.
– А про Малфоев ты теперь можешь говорить все, что хочешь? – ухмыльнулся Гарри.
В огромных глазищах промелькнул страх.
– Добби… мог бы, – с сомнением ответил эльф. Он расправил узкие плечики. – Добби мог бы сказать Гарри Поттеру, что бывшие хозяева Добби… они… плохие черные маги!
Мгновение Добби стоял, дрожа с головы до ног, потрясенный собственной смелостью, – а потом бросился к ближайшему столу и начал биться об него головой с криками:
– Плохой Добби! Плохой Добби!
Гарри схватил его за галстук и оттащил от стола.
– Спасибо, Гарри Поттер, спасибо. – Добби задыхался и потирал голову.
– Тебе просто нужно тренироваться, – сказал Гарри.
– Тренироваться! – яростно взвизгнула Винки. – Стыдиться, вот что тебе нужно, Добби! Так говорить о своих хозяевах!
– Они мне больше не хозяева! – огрызнулся Добби. – Добби больше неинтересно их мнение!
– Ты плохой эльф, Добби! – простонала Винки, и по ее лицу снова потекли слезы. – Мой бедный, бедный мистер Сгорбс, что он будет делать без своей Винки? Я ему нужна, ему надо прислуживать! Я всю жизнь заботилась о Сгорбсах, и моя мать, и бабка… ох, что бы они сказали, если б узнали, что Винки дали свободу! О, позор, какой позор! – Она зарылась лицом в юбку и завыла.
– Винки, – решительно заявила Гермиона, – я уверена, что мистер Сгорбс прекрасно справляется без тебя. Мы его недавно видели…
– Вы видели моего господина? – ахнула Винки, поднимая заплаканное лицо и вытаращивая на Гермиону огромные глаза. – Видели здесь, в «Хогварце»?
– Да, – ответила Гермиона. – Они с мистером Шульманом – судьи на Тремудром Турнире.
– И мистер Шульман здесь? – пискнула Винки и, к великому удивлению Гарри (да и Рона с Гермионой, судя по их лицам), снова рассердилась: – Мистер Шульман плохой колдун! Очень плохой! Мой господин его не любит, о нет, совсем не любит!
– Шульман – плохой? – удивился Гарри.
– О да – Винки часто закивала. – Мой господин доверял Винки секреты! Но Винки не расскажет… Винки хранит секреты господина…
И снова утонула в слезах; были слышны ее горькие всхлипы:
– Бедный, бедный хозяин, нет у него больше Винки, некому ему помочь!
Больше от Винки не удалось добиться ни единого разумного слова, и ее оставили плакать. Ребята допили чай под счастливую болтовню Добби о том, как хорошо ему живется свободным эльфом, и о планах относительно его денежных накоплений.
– В следующий раз Добби купит себе джемпер, Гарри Поттер! – радостно объявил он, показывая на голую грудь.
– Знаешь что, Добби, – проговорил Рон, проникшийся к эльфу большой симпатией, – я подарю тебе тот, что мама свяжет мне на Рождество, – она их всегда вяжет. Тебе нравится свекольный цвет?
Добби был в восторге.
– Может, придется его немного усадить, чтобы он был тебе как раз, – продолжил Рон, – но к твоей чайной бабе очень подойдет.
Когда ребята собрались уходить, толпа эльфов сгрудилась вокруг, предлагая взять с собой угощение. Гермиона отказалась, с болью глядя, как они кланяются и делают реверансы, а Гарри с Роном набили карманы кремовыми пирожными и пирожками.
– Большое спасибо! – поблагодарил Гарри эльфов, провожавших гостей до двери. – Увидимся, Добби!
– Гарри Поттер… а можно Добби иногда будет приходить? – робко спросил эльф.
– Конечно, можно, – ответил Гарри, и Добби просиял.
– Знаете что? – обратился к друзьям Рон, когда они поднимались по лестнице в вестибюль. – Я все эти годы восхищался Фредом и Джорджем, как лихо они таскают с кухни еду, – а оказывается, это раз плюнуть! Они там только рады ее раздавать!
– Мне кажется, это лучшее, что могло случиться с эльфами, – сказала Гермиона на мраморной лестнице. – Что Добби получил здесь работу. Эльфы увидят, как ему хорошо, что он свободен, и постепенно до них дойдет, что и им тоже нужно освободиться!
– Будем надеяться, они не станут сильно приглядываться к Винки, – отозвался Гарри.
– О, она утешится, – заверила Гермиона, хоть и не без сомнения. – Первый шок пройдет, она привыкнет к «Хогварцу» и сразу поймет, насколько ей лучше без этого Сгорбса.
– А по-моему, она его любит, – невнятно пробурчал Рон (он только что приступил к пирожному).
– Зато не любит Шульмана, а? – добавил Гарри. – Интересно, что такого говорил про него Сгорбс дома?
– Например, что он плохо управляет своим департаментом, – ответила Гермиона, – и, если смотреть правде в глаза… такое мнение небезосновательно.
– И все-таки я бы лучше работал на него, чем на Сгорбса, – заявил Рон. – У Шульмана хоть чувство юмора есть.
– Главное, чтобы Перси тебя не услышал, – слегка улыбнулась Гермиона.
– А чего такого? Перси так и так не хотел бы работать на человека с чувством юмора. – Рон приступил к шоколадному эклеру. – Перси не распознал бы шутку, даже если б она танцевала перед ним голая в чайной бабе Добби.
Глава двадцать втораяНеожиданное испытание
– Поттер! Уизли! Вы будете слушать или нет?! – хлыстом прорезал тишину раздраженный голос профессора Макгонаголл на занятиях по превращениям в четверг. Гарри с Роном подпрыгнули на месте и подняли глаза.
Урок почти закончился. Все уже было сделано: морские чайки, которых они превращали в морских свинок, заперты в большой клетке на столе профессора Макгонаголл (свинка Невилла щеголяла чудесным оперением); домашнее задание («Покажите на конкретных примерах, как адаптировать трансформационные заклятия при межвидовом превращении») переписано с доски. Колокол прозвонит с минуты на минуту, и Гарри с Роном, застигнутые врасплох на задней парте посреди фехтовального поединка фальшивыми палочками Фреда с Джорджем, подняли глаза – у Рона в руке жестяной попугай, у Гарри – резиновая селедка.
– Раз Поттер и Уизли соблаговолили повести себя сообразно возрасту, – профессор Макгонаголл ожгла их сердитым взглядом, а голова селедки поникла и беззвучно упала на пол – ее откусил Ронов попугай, – я должна сделать объявление. Приближается Рождественский бал – традиционное мероприятие Тремудрого Турнира, а кроме того, прекрасная возможность для всех нас ближе познакомиться с иностранными гостями. На бал допускаются школьники с четвертого класса – хотя при желании вы можете пригласить и младших…
Лаванда Браун пронзительно хихикнула. Парвати Патил с силой пихнула ее под ребра, сама усиленно работая лицевыми мышцами, чтобы победить смех. Обе они обернулись к Гарри. Профессор Макгонаголл не обратила на девочек внимания, что, по мнению Гарри, было в высшей степени несправедливо – ведь им с Роном она только что сделала выговор.