– Я и с ней еще побеседую! – сурово молвил Огрид, топая по ступеням. – Чем меньше якшаться с этой иностранщиной, тем вам самим лучше. Им верить не след.
– Сам ты очень даже неплохо ладил с мадам Максим, – разозлился Гарри.
– Не говори мне о ней! – взвился Огрид. На миг у него вдруг сделался очень устрашающий вид. – Я ее раскусил! Хочет в доверие опять втереться, выведать, что будет за третье испытание! Дудки! Нет им больше веры!
Огрид жутко рассвирепел, и Гарри был только рад попрощаться с ним возле Толстой Тети. Сквозь дыру за портретом он пробрался в общую гостиную и кинулся в тот угол, где сидели Рон с Гермионой, – рассказать им, что случилось.
Глава двадцать девятаяСон
– Короче, получается следующее, – Гермиона потерла лоб, – либо мистер Сгорбс напал на Виктора, либо кто-то напал на обоих, а Виктор его не видел.
– Скорее всего, Сгорбс, – немедленно отозвался Рон. – Потому его и не было, когда Гарри привел Думбльдора. Сбежал.
– Сомневаюсь, – покачал головой Гарри. – Он был слабый – по-моему, у него и сил не хватило бы дезаппарировать или еще что…
– С территории «Хогварца» нельзя дезаппарировать, ну сколько раз повторять! – не выдержала Гермиона.
– Ну хорошо… а как вам такая версия, – разволновался Рон. – Крум напал на Сгорбса – нет, вы послушайте! – а потом сам себя ударил сногсшибателем!
– А мистер Сгорбс после этого испарился? – холодно поинтересовалась Гермиона.
– Ах да…
Светало. Гарри, Рон и Гермиона тихонько вышли из спален очень рано утром и побежали в совяльню посылать записку Сириусу. Теперь они стояли и смотрели на туманный двор. У всех троих были опухшие глаза и бледные щеки: вечером они допоздна обсуждали случившееся.
– Расскажи еще раз, Гарри, – попросила Гермиона. – Что именно говорил мистер Сгорбс?
– Я же уже сказал, он говорил очень непонятно, – ответил Гарри. – Говорил, что хочет о чем-то предупредить Думбльдора. Определенно упоминал Берту Джоркинс. Похоже, он считал, что она умерла. И все время твердил, что это его вина… про сына говорил.
– Что ж, это – действительно его вина, – презрительно процедила Гермиона.
– Он был не в себе, – продолжал Гарри, – половину времени он как будто думал, что его жена и сын живы, и еще все время разговаривал с Перси про работу, отдавал ему всякие распоряжения.
– А… напомни, как он сказал про Сам-Знаешь-Кого? – боязливо попросил Рон.
– Я же говорил, – без выражения повторил Гарри, – он сказал, что тот сильнее.
Повисло молчание.
Потом Рон с фальшивой уверенностью заявил:
– Но он же был не в себе, значит, как минимум половина – бред…
– О Вольдеморте-то он говорил вполне связно, – возразил Гарри, не замечая, как вздрогнул Рон. – С трудом языком ворочал, это да, зато понимал, где он и что ему нужно. Все твердил, что должен видеть Думбльдора.
Гарри отвернулся от окна и уставился на стропила. Большинство насестов пустовало, но в оконные проемы то и дело влетали совы – с мышками в клювах они возвращались с ночной охоты.
– Если бы Злей меня не задержал, – горько сказал Гарри, – мы могли бы успеть. «Директор занят, Поттер… Что за ерунда, Поттер?» Трудно было не лезть?
– Может, он не хотел, чтоб вы успели! – встрепенулся Рон. – Может, погоди – а быстро он мог добраться до леса, как думаешь? А вдруг он вас с Думбльдором опередил?
– Разве что превратился в летучую мышь, – ответил Гарри.
– С него станется, – буркнул Рон.
– Нужно повидать Хмури, – решила Гермиона. – Узнать, нашел ли он мистера Сгорбса.
– Запросто, если у него была Карта Каверзника, – заметил Гарри.
– Если Сгорбс не удрал за территорию, – заметил Рон. – Она же показывает только внутри границ…
– Ш-ш-ш! – вдруг сказала Гермиона.
Кто-то взбирался в совяльню. Гарри слышал, как приближаются два голоса – они спорили:
– …это шантаж, натурально, вляпаемся – мама
не горюй…
– …мы пытались вежливо, теперь пора тоже показать зубы. Он же не захочет, чтобы в министерстве узнали, чем он…
– Говорю тебе, если написать это в письме, выйдет шантаж!
– Да-а, но, если мы получим кучу откупных, ты же не будешь возражать, правильно?
Дверь в совяльню с грохотом распахнулась. Через порог переступили Фред с Джорджем и застыли при виде Гарри, Рона и Гермионы.
– Вы что тут делаете? – одновременно спросили Рон и Фред.
– Посылаем письмо, – в унисон ответили Гарри и Джордж.
– Ни свет ни заря? – выпалили Гермиона и Фред.
Фред ухмыльнулся:
– Отлично – мы вас не спрашиваем, а вы – нас.
В руках он держал заклеенный конверт. Гарри бросил быстрый взгляд, но Фред, то ли случайно, то ли нарочно, сдвинул пальцы и закрыл имя адресата.
– Что ж, не смеем вас задерживать. – Фред отвесил клоунский поклон и показал на дверь.
Рон не пошевелился.
– Кого вы шантажируете? – спросил он.
Улыбка исчезла с лица Фреда. Джордж покосился на него, затем улыбнулся Рону и небрежно произнес:
– Ты что, с ума сошел? Я просто пошутил.
– Непохоже, – сказал Рон.
Близнецы переглянулись.
Потом Фред резко ответил:
– Я тебе уже говорил, Рон: не суй нос не в свое дело, если тебя устраивает его теперешняя форма. Не понимаю, конечно, как она может нравиться, но…
– Если вы кого-то шантажируете, это мое дело, – уперся Рон. – Джордж прав, вы можете вляпаться в неприятности.
– Говорю тебе, я пошутил, – заверил Джордж. Он подошел к Фреду, забрал письмо и стал привязывать к лапке ближайшей сипухи. – Ты прямо как наш дорогой старший братец, вот что я тебе скажу, Рон. Продолжай в том же духе – старостой назначат.
– Ничего не назначат! – взвился Рон.
Джордж отнес сову к окну, и та улетела. Он с усмешкой обернулся к Рону:
– Тогда кончай учить, кому что делать. Все, до новых встреч!
И близнецы ушли. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
– Как думаете, может, они что-то знают? – зашептала Гермиона. – Про Сгорбса?
– Нет, – покачал головой Гарри. – Если б дело было настолько серьезное, они бы кому-нибудь рассказали. Пошли бы к Думбльдору.
Рон тем не менее замялся.
– Что такое? – спросила его Гермиона.
– Ну… – протянул Рон, – я не знаю, сказали бы они или нет. Они… В последнее время помешались на деньгах, это очень заметно. Я когда тусовался с ними… когда… когда… ну…
– Когда мы с тобой не разговаривали, – закончил за него Гарри. – Да, но шантаж…
– Это из-за хохмазина, – сказал Рон. – Я сначала думал, они просто маму дразнят, но они правда хотят открыть хохмазин. В «Хогварце» им остался всего год, они без конца твердят, что пора подумать о будущем, а папа им помочь не может, и надо же с чего-то начинать.
Теперь смутилась Гермиона.
– Да, но… они ведь не пойдут против закона, чтобы добыть деньги. Нет?
– Не пойдут? – скептически произнес Рон. – Откуда я знаю… правила нарушать – это им запросто.
– Да, но закон! – испугалась Гермиона. – Это вам не глупые школьные правила… наказание за шантаж – не какое-нибудь жалкое взыскание! Рон… может, стоит сказать Перси…
– Ты в своем уме? – возмутился Рон. – Сказать Перси! Да он небось похлеще всякого Сгорбса сдаст их властям! – Он посмотрел в проем, куда улетела сова близнецов, и прибавил: – Пошли завтракать.
– Как думаете, к профессору Хмури еще рано? – спросила Гермиона, когда они спускались по винтовой лестнице.
– Да, – уверенно ответил Гарри. – Он, наверное, вышибет нас сквозь дверь, если мы его разбудим на рассвете. Решит, что мы пришли напасть на него во сне. Подождем до перемены.
Еще никогда история магии не тянулась так долго. Гарри беспрестанно смотрел на часы Рона – свои он в конце концов перестал носить, – но их стрелки двигались до ужаса медленно, и Гарри готов был поклясться, что эти часы тоже не работают. Все трое очень устали и с радостью подремали бы на партах; даже Гермиона ничего не записывала, а сидела, подперев рукой подбородок, и мутным взором глядела на профессора Биннза.
Когда колокол наконец прозвонил, они помчались по коридорам к классу защиты от сил зла и увидели выходящего оттуда профессора Хмури. Он, видимо, тоже сильно вымотался. Веко нормального глаза обвисло, из-за чего лицо перекосилось больше обычного.
– Профессор Хмури! – позвал Гарри, продираясь к нему сквозь толпу.
– Здравствуй, Поттер, – пророкотал Хмури. Волшебный глаз провернулся, следуя за двумя первоклашками, и те испуганно ускорили шаг. Глаз вкатился внутрь головы и следил за мелкотой, пока они не завернули за угол. Тогда Хмури снова заговорил: – Заходите.
Он посторонился, пропуская ребят, потом, хромая, тоже ступил внутрь и притворил дверь.
– Вы нашли его? – спросил Гарри безо всякой преамбулы. – Мистера Сгорбса?
– Нет, – ответил Хмури. Он доковылял до стола, сел, со стоном вытянул деревянную ногу и вытащил фляжку.
– А вы пользовались картой? – спросил Гарри.
– Разумеется. – Хмури отхлебнул из фляжки. – Последовал твоему примеру, Поттер. Призвал ее из кабинета в лес. Сгорбса на ней не было.
– Значит, он дезаппарировал? – встрял Рон.
– С территории «Хогварца» нельзя дезаппарировать, Рон! – гавкнула Гермиона. – Но есть и другие способы исчезнуть, да, профессор?
Волшебный глаз, подрожав, остановился на Гермионе.
– Ты тоже могла бы подумать о карьере аврора, – сказал он ей. – У тебя, Грейнджер, котелок варит.
Гермиона вспыхнула от удовольствия.
– По крайней мере, он не был невидим, – проговорил Гарри, – невидимок карта показывает. Значит, покинул территорию.
– Вот только сам ли? – с готовностью подхватила Гермиона. – Или кто-то его заставил?
– Да, кто-то мог бы… например, втащил на метлу и вместе с ним улетел, да? – поспешно вставил Рон и с надеждой уставился на Хмури: не предложит ли тот и ему избрать карьеру аврора?
– Похищение исключать нельзя, – буркнул Хмури.
– Значит, – продолжал Рон, – вы думаете, он где-то в Хогсмеде?