– И да пребудет твоя верность неколебима, Червехвост, – произнес Вольдеморт.
– Всегда, милорд… всегда…
Червехвост встал и занял место в строю, разглядывая свою новую могучую руку. Его лицо еще блестело от слез. А Вольдеморт тем временем шагнул к человеку справа от Червехвоста.
– Люциус, мой ненадежный друг, – прошептал он, остановившись. – Мне говорили, ты не отрекся от былых убеждений, хотя и считаешься в обществе добропорядочным гражданином. Насколько я знаю, ты не прочь, как встарь, возглавить пыточную бригаду? Муглам по-прежнему несдобровать. И все же ты не искал меня, Люциус… твои подвиги на финальном матче оказались всего лишь забавой, не более… а не стоило ли направить энергию в более продуктивное русло? Разыскать, например, своего господина и помочь ему?
– Милорд, я всегда был начеку, – поспешно заверил из-под капюшона голос Люциуса Малфоя. – Малейший знак от вас, легчайший намек о том, где вы находитесь, – и я немедленно явился бы к вам, и ничто бы мне не помешало…
– Но ты убежал от моего Знака, который прошлым летом запустил в небо мой верный слуга? – лениво процедил Вольдеморт, и мистер Малфой осекся. – Да-да, мне все известно, Люциус… ты разочаровал меня… в будущем я ожидаю от тебя более преданного служения.
– Разумеется, милорд, разумеется… вы так милосердны, благодарю вас…
Вольдеморт двинулся дальше и остановился, глядя в пустоту между Малфоем и следующим за ним в строю; туда вместились бы двое.
– Здесь должны стоять Лестранжи, – печально промолвил Вольдеморт. – Но их заточили в Азкабан. Они хранили мне верность. И предпочли тюрьму отречению… Когда мы откроем двери Азкабана, я осыплю Лестранжей почестями, о каких они не смели и мечтать… Дементоры перейдут на нашу сторону… они наши союзники, такова их природа… и мы возвратим изгнанных гигантов… Я верну всех моих преданных слуг, соберу армию тех, кого боится остальной мир…
Он пошел дальше. Кое-кого миновал в молчании, возле других останавливался и заговаривал.
– Макнейр… Червехвост говорил, ты работаешь на министерство магии, уничтожаешь опасных созданий? Скоро, очень скоро у тебя появятся жертвы поинтереснее, Макнейр. Лорд Вольдеморт обеспечит…
– Благодарю вас, господин… благодарю вас… – пробормотал Макнейр.
– А тут у нас, – Вольдеморт перешел к двум самым большим фигурам, чьи лица тоже были скрыты под капюшонами, – Краббе… надеюсь, на сей раз ты выступишь лучше, Краббе? А ты, Гойл?
Те неуклюже поклонились и пробубнили:
– Да, господин…
– Обязательно, господин…
– То же касается и тебя, Нотт, – тихо бросил Вольдеморт, проходя мимо сутулого человека, прячущегося в тени Краббе.
– Милорд, я смиренно простираюсь перед вами, я ваш самый верный, самый…
– Достаточно, – кивнул Вольдеморт.
Он приблизился к самому широкому промежутку в цепи и остановился, глядя в пространство пустыми, красными глазами, словно видел тех, кто должен был там стоять.
– Здесь отсутствуют шестеро Упивающихся Смертью… Трое умерли во имя своего господина. Один – трус, он не явился… он заплатит. Один, похоже, оставил меня навсегда… он, разумеется, будет убит… и еще один, самый преданный мой слуга, уже вернулся и служит мне.
Упивающиеся Смертью зашевелились; Гарри видел, как они косятся друг на друга из-под масок.
– Он в «Хогварце», этот верный мне человек, и благодаря его усилиям к нам сегодня прибыл наш юный друг… Да-да, – усмешка исказила безгубый рот Вольдеморта, и его глаза сверкнули – он взглянул на Гарри. – В день моего возрождения нас любезно посетил Гарри Поттер. Мой, если угодно, почетный гость.
Все молчали. Потом Упивающийся Смертью справа от Червехвоста шагнул вперед и заговорил из-под маски голосом Люциуса Малфоя:
– Господин, мы жаждем знать… мы умоляем вас рассказать… как вам это удалось… это чудо… как вы смогли вернуться к нам…
– Ах, это такая занимательная история, Люциус, – со вкусом произнес Вольдеморт. – И она начинается – и заканчивается – вот этим моим юным другом.
Он неспешно подошел и встал около Гарри. Все глаза обратились к ним двоим. Змея неустанно кружила рядом.
– Вы, разумеется, знаете, что этого мальчишку называют причиной моего падения? – тихо начал Вольдеморт, уставив красные глаза на Гарри, которому от невыносимой боли во лбу хотелось кричать. – Вы все знаете, что, попытавшись убить его, я потерял и свою силу, и свое тело? Его мать умерла ради его спасения – и невольно дала ему защиту, которой я, признаться, не предвидел… я не мог даже прикоснуться к нему.
Вольдеморт поднес длинный белый палец очень близко к щеке Гарри.
– Его хранила принесенная ею жертва… старый магический трюк, глупо было о нем забыть… но не важно. Теперь я могу к нему прикоснуться.
Гарри почувствовал холодное прикосновение и испугался, что от боли голова сейчас взорвется.
Вольдеморт тихо засмеялся ему в ухо, убрал палец и снова обратился к своей команде:
– Я ошибся в расчетах, друзья мои, должен это признать. Из-за неразумного поступка глупой женщины мое проклятие срикошетило в меня. А-а-а-ах!.. боль превыше всякой боли, друзья мои, к такому нельзя быть готовым. Я потерял свое тело, я стал меньше, чем дух, меньше, чем призрак… однако я остался жив. Кем или чем я был, я и сам не ведаю… я, кто дальше других ушел по дороге, ведущей к бессмертию. Вы знаете, какова была моя цель, – победа над смертью. Так вот, мне дана была возможность проверить себя, и, как выяснилось, некоторые мои эксперименты оказались успешны… я не погиб, несмотря на убийственное проклятие. И все же я стал совершенно беспомощен – слабейшее существо из всех живущих на земле… У меня не было надежды выкарабкаться самому… у меня не было тела, а любое заклинание, которое могло мне помочь, требовало волшебной палочки… Я только помню, как без сна и отдыха, секунду за секундой заставлял себя существовать… Затаился глубоко в лесу и ждал… конечно же кто-нибудь из моих верных слуг попробует разыскать меня… кто-нибудь придет и выполнит за меня необходимое заклинание, вернет мне мое тело… но я ждал вотще…
И снова по шеренге Упивающихся Смертью, молча внимавших своему господину, пробежала тревожная судорога. Вольдеморт затянул страшное молчание, но потом продолжил:
– У меня оставалось лишь одно умение. Я мог завладевать чужими телами. Но я не осмеливался появиться там, где много людей, я знал, что авроры повсюду, что они выслеживают меня. Иногда я вселялся в животных – предпочитая, разумеется, змей, – но едва ли это меняло дело, животные плохо приспособлены для колдовства… кроме того, мое пребывание в них укорачивало их жизни, ни одно не протянуло долго… Затем… четыре года назад… я, казалось, нашел средство вернуться к жизни. В мой лес забрел один колдун – молодой, глупый и легковерный. О таком случае я и мечтал… ибо он был учителем в школе Думбльдора… очень легко оказалось подчинить его своей воле… с его помощью я вернулся в страну, спустя некоторое время завладел его телом и стал управлять им, и он выполнял мои распоряжения. Но мой план провалился. Мне не удалось украсть философский камень. Я не смог обрести вечную жизнь… и опять из-за Гарри Поттера…
Воцарилась тишина; все кругом замерло, даже листья тиса. Упивающиеся Смертью не двигались, из-под масок посверкивая глазами на Вольдеморта и Гарри.
– Мой слуга умер, как только я покинул его тело, я снова стал слаб и немощен, как прежде, – продолжал Вольдеморт. – Я возвратился в укрытие. Не буду притворяться, я боялся, что никогда не верну былое могущество… наверное, то были самые черные дни в моей жизни… нельзя было рассчитывать, что судьба пошлет еще одного колдуна, в которого можно будет вселиться… и я уже оставил бесплодные надежды на помощь моих верных слуг…
Один-двое в строю беспокойно переступили ногами, но Вольдеморт не обратил внимания.
– А затем, меньше года назад, когда я почти оставил всякую надежду, это наконец случилось… ко мне явился мой слуга: Червехвост, вот он перед вами. Он инсценировал собственную смерть, дабы скрыться от правосудия, но потом его обнаружили те, кого раньше он называл друзьями, и тогда он решил вернуться к своему господину. Он стал искать меня там, где я скрывался, – слухи до него доходили… и, разумеется, ему помогали крысы. У Червехвоста с крысами есть некое родство, правда, Червехвост? Эти его маленькие гаденькие дружки поведали ему, что в самом сердце албанских лесов есть место, которого они избегают… Там разные мелкие животные гибнут, когда в них вселяется черная тень… Но его путь ко мне не был гладким, верно, Червехвост? Как-то раз, проголодавшись, он зашел в маленькую гостиницу на окраине того самого леса, где он рассчитывал меня найти… и кого же там встретил? Берту Джоркинс из министерства магии! А теперь смотрите, как судьба благоволит к Лорду Вольдеморту. Казалось бы, тут-то и конец Червехвосту, а вместе с ним и моим надеждам на возрождение. Но Червехвост – проявив сообразительность, какой я, признаться, от него не ожидал, – уговорил Берту Джоркинс совершить с ним небольшую ночную прогулку. Он одолел ее… и привел ко мне. И так Берта Джоркинс, которая в мгновение ока могла все испортить, оказалась истинным подарком судьбы, на какой я не смел и рассчитывать! Ибо – с небольшим принуждением – она стала настоящей золотоносной жилой всевозможной информации… Она рассказала, что в этом году в «Хогварце» проводится Тремудрый Турнир. Она назвала имя преданного мне Упивающегося Смертью, который будет счастлив служить, если я сумею с ним связаться. Она рассказала и многое другое… но, чтобы снять наложенное на нее заклятие забвения, мне пришлось применить очень сильные средства, и после извлечения всех необходимых сведений память ее и тело оказались повреждены и уже не подлежали восстановлению Она сослужила свою службу. Вселиться в нее было нельзя. Я избавился от нее.
Вольдеморт жутко улыбнулся. Красные глаза были пусты и безжалостны.
– Тело Червехвоста тоже не годилось для этой цели, поскольку все считали его мертвым, и если бы его заметили, поднялось бы слишком много шума. Однако он был трудоспособным слугою… поэтому, невзирая на то, что колдун он бездарный, Червехвост выполнял мои распоряжения, и в результате я вернул себе рудиментарное слабое тельце – временно, до получения компонентов, необходимых для подлинного возрождения… парочка заклинаний моего собственного изобр