"Гарри, как голова, не болит?"
Гарри помотал шевелюрой. Кажется, нет.
"Встать сможешь? Если нет, то не утруждай себя понапрасну. Ты за эти два дня слишком устал".
"Нет, смогу, смогу, конечно", - Гарри решительно вскочил с кресла, и тут комната, сделав ему неприятный сюрприз, слегка покачнулась, дрогнула и осторожно встала на место, легонько вибрируя. Валери подхватила его под руку.
"Я тебе поесть принесла".
"Спасибо, я не хочу", - пробормотал Гарри, даже не посмотрев на соблазнительное блюдо, полное горячих пирогов дядюшки Лоуфа. Осада пока не сказалась на Хогвартсе настолько, чтобы экономить запасы провизии, и пироги пахли как всегда превосходно, но у Гарри внутри все сжалось в отвратительный колкий комок при мысли о еде.
"Вижу, ты больше хочешь поговорить?" - она легко присела возле Гарри, приобняв его за плечи и потянув за собой на пол. От нее как всегда пахло чем-то приятным, теплым и цветочным. - "Ведь правда?"
"Не знаю", - Гарри постарался отвернуться, но упорный комок настиг его как раз тогда, когда Валери решительно взяла Гарри за подбородок и повернула его лицо к себе.
"Думаешь о том, что произошло там, у ворот?"
Он кивнул, изо всех сил сжав зубы, чтобы ни единый всхлип не вырвался изнутри, как у глупой девчонки. Но внутри все было таким же сухим и колким, как раньше. И это испугало его еще больше.
"И что именно ты об этом думаешь, Гарри?" - в синих глазах он не мог ничего прочитать, их выражение было неуловимо.
"Я не знаю".
"Что тогда ты чувствуешь?"
"Я... убил человека? Да?"
Руки Валери Эвергрин притянули его голову еще ближе, покачали и положили к себе на колени. Он тяжело и прерывисто вздохнул, когда они медленно, ласково начали перебирать его длинные черные волосы, испугавшись того, что мог почувствовать в этот преступный момент, но то, чего он боялся, не пришло. Вместо этого появилось ощущение легкости... и тоски, и воспоминание о том, как он помогал ей разливать чай за столом в Доме на Болотах, а рядом сидел Глор и что-то рассказывал Винки, а та, смущенно поводя ушками, водружала супницу в центр стола, усиливая этим торжественный момент семейности их трапезы. Повинуясь какому-то непонятному чувству, Гарри отчаянно впился пальцами в руку Валери, чтобы это воспоминание не ушло, не закончилось, продолжалось как можно дольше до того момента, когда она отбросит его, точно мерзкую падаль, и скажет, что ей противно находиться в одной комнате с убийцей.
"Говори, говори, Гарри".
"Он был в двух шагах от меня. А палочка у меня была в левой руке. Сам не знаю, для чего я ее переложил, наверное, чтобы легче было держать кинжал, но я и сам не понимаю, почему мне кинжал нужно было держать в правой руке. Я хочу сказать, что палочка - это для меня куда более естественное средство защиты, так зачем же было полагаться на магловское оружие, это все равно, что произнести Авада Ке... в общем, ощущения, наверное, те же, как и от Смертельного Проклятия, но это ужасно, так мерзко и опустошительно, вот он стоит перед тобой - живой, и несется на тебя и кричит: "Измена!", а через секунду у него в груди уже торчит кинжал, а у меня болит рука, точно я слишком сильно замахнулся, и сначала не понимаешь, почему, а потом приходит осознание того, что я натво... что я сделал. И это продолжается. Продолжается, как в замедленной съемке. И кинжал снова у меня в руке, а он несется на меня, а рядом стоите вы и смотрите на..."
"И он бы убил меня, потому что я не успела бы развернуться, чтобы остановить его, а он спас меня, Гарри".
Она сказала это просто и задумчиво, и в первую же секунду Гарри опешил и замолчал. Рука, замершая на мгновение, продолжила поглаживать его по голове.
"Это правда? Вы бы не успели?" - спросил он после того, как обдумал все и увидел в новом свете. И тут же его ослепила другая мысль. - "Вы сказали - он?! Значит, это был не я? Это был не мой нож?"
"Не твой. Там было много других людей: Годрик, Алистер, леди Эдит, сэр Кэдоген. Но профессор Снейп смог прийти ко мне на помощь раньше".
"Профессор успел первым?"
"Да. О, кажется, я превращаюсь в его подобие - все время думаю, как же заплачу ему этот долг".
Гора свалилась с плеч юноши. И взгромоздилась на плечи профессора, подумал Гарри.
"Этот человек", - шепотом сказал юноша, и его кулак снова нервно сжался, как камень. - "Он был живой, ходил, дышал... А теперь он мертв. Неужели оттого, что профессор убил его, теперь что-то изменится в будущем?"
"Кто знает, Гарри. Это - время. Мы не в силах сдержать его ход и не знаем, как оно может реагировать на наши поступки, являются ли они его частью или нет. Но профессор спас меня. Видимо, мне с этим теперь придется жить ", - невесело усмехнулась она. Они оба замолчали.
"Я не хочу оставаться здесь", - вдруг вырвалось у Гарри. - "Я не хочу жить там, где чтобы спастись самому, надо кого-то убивать! Я хочу домой!"
"Там - дементоры", - кратко заметила Валери.
"Плевать! Я найду способ с ними справиться! Ведь даже Дамблдор нашел способ защитить Хогвартс когда-то: даже такой сумасшедший способ, как послать моего отца в прошлое за свитком Ллуда. Чем мы хуже? Мы тоже можем что-то придумать, чтобы вернуться и победить всех дементоров! Я сегодня видел слишком много смертей, а там, снаружи, собралось еще несколько сотен людей, и они все хотят нашей смерти. Что же нам придется делать, если они начнут штурмовать замок?"
"Мы с тобой похожи, Гарри", - пробормотала Валери. Она притянула к себе парня и задумчиво чмокнула его в макушку. - "Мы оба ужасные идеалисты. Но, к сожалению, в жизни бывают такие ситуации, когда приходится наступать на свои идеалы, чтобы спасти кому-то жизнь. И таким как ты или я всегда больнее осознавать это. Помнишь, как Глориан и его родичи спасли нас от лесных троллей?"
"Помню", - еще бы, забыть такую бойню.
"Мне тогда было очень, очень страшно, но у меня были вы, вы все, и нельзя было отступить. Глор тоже беспокоился о нас".
"У него совсем другие понятия о том, что правильно, а что - нет", - вырвалось у Гарри, прежде чем он сообразил, что это неэтично.
"Да. Поэтому я и не вышла за него замуж. Для него любая жизненная ситуация с несколькими выходами - критическая. Он видит все пути, но не признает их, наверное, в этом Эльфы отличаются от людей. Глориан всегда действует в такой ситуации, будто хочет обрубить все возможные способы ее решения, кроме одного. А он увидел единственно возможный путь, чтобы меня спасти. И пусть этот путь был самым тяжелым для него, он сделал это. И он не просто сожалеет, он просто поедом ест себя за такие поступки. Глор бы не сожалел, он бы просто забыл об этом".
Гарри понял, что ее все еще мучает совесть. Наверное, мы и в этом похожи, мучительно подумал он и прижался к ее ладони горячим лбом.
"Искать то, что мы считаем единственно возможным выходом из ситуации, видеть возможности и жалеть о том, что не все они тебе доступны, ощущать муки совести и сомнения после того, как ты принял решение - это так по-человечески, Гарри. И ты - человек. В такой ситуации, когда тебе приходится вставать перед выбором, не думай о себе, как о боге или дьяволе, просто прими то, что случилось, и не ищи себе ни оправданий, ни наказания. Не позволяй своим страхам пожрать тебя, как это позволил своим профессор Снейп".
"Но я же..."
"Ты ничем не отличаешься от других людей, Гарри. Маги, магглы, все мы одинаково устроены. Какая разница, кто сильнее или могущественнее? Мы все состоим из плоти, крови и нехитрых желаний. Да еще, наверное, совести, которая не дает нам спать по ночам, заставляя кусать подушку и думать, думать, думать впустую о том, что мы уже не можем изменить, после того, как сделали свой выбор. Ты - обычный человек, и тоже будешь рано или поздно страдать оттого, что неправильно с кем-то поступил. Глор... ну... он просто устроен по-другому, по-другому воспитан. Звери же в образе человеческом отличаются от людей тем, что у них совести нет вообще. Они ни о чем не сожалеют".
Вольдеморт, подумал Гарри, и тут же мороз пробежал у него по спине. Он оправдывает Глора, но в такой ситуации - чем он лучше Вольдеморта? Но кто знает, что может еще произойти, а что если ему самому придется стать таким? Сердце Гарри сжалось. Его отец - простил бы он, если бы узнал, что Гарри стал убийцей, нисколько об этом не сожалея? А мама?..
"Профессор Люпин", - начал Гарри, - "говорил мне, что..."
"Он смотрит на тебя сквозь призму величия твоего отца, человека, которым Римус всегда восхищался. Но мы не подобны своим родителям. Мы другие. Мы - не их инструменты, и мы - не инструменты в руках тех, кто хочет видеть нас такими же, как и наши предки. Мы инструменты лишь в наших собственных руках. Поэтому не позволяй никому управлять тобой. И себе не позволяй подчиняться тем эмоциям, которые способны превратить тебя из человека в хнычущую, вечно угнетенную размазню. Решай сам. И - думай".
"Спасибо..." - Гарри перевернулся на бок, и увидел небо в ее пронзительно синих глазах. Глаза улыбнулись, и он, осмелев, осторожно заметил. - "Вы говорили, что я должен уметь сам решать свои проблемы, а не плакаться вам в жилетку каждый раз, а я..."
"Надеюсь, такого раза, такого повода больше не будет", - пробормотала Валери. - "Это место ужасно для всех вас", - неожиданно сказала она. - "Нельзя закалять чувства человека, насильно сталкивая его со смертью и болью".
О чем это она?
"И я должна все сделать, чтобы вернуть вас всех домой... пока вы еще можете повзрослеть без постороннего вмешательства... Возможно, я нашла способ, но он тоже потребует кое от кого серьезного решения... Хотя... все лучше, чем если это сделаешь ты сам..."
Дверь скрипнула и впустила непроглядный мрак знакомых черных одежд.
"Я вижу, Поттер уже в порядке", - каркнул знакомый саркастический голос. - "Интересно, каким образом вы его излечили, профессор?"
"Да тем же, каким и вас лечила когда-то", - отпарировала Валери, поднимаясь с медвежьей шкуры на полу. Она отряхнулась. - "Мы просто поговорили. Вот и все".