л себя и сдержанно кивнул. "И если вы - единственная искра надежды, которая еще у нас осталась, попытайтесь сжечь его навсегда". "Я обещаю, сэр". "И... вы же не хотите, чтобы профессор Эвергрин пришлось хоронить вас так же, как миссис Уизли - своего сына?" "Нет, сэр", - Гарри шумно перевел дух. "Тогда идите, Поттер. Идите, и да хранит вас Мерлин. Идите же!", - вдруг громко прорычал Снейп, точно его до смерти раздражало присутствие Гарри. "Простите меня, профессор", - вдруг, сам не зная почему, выпалил Гарри. "Что? За что, Поттер?" "Не знаю. За все, наверное", - Гарри затаил дыхание. Снейп хмурился. - "За то, что мне никогда не давались зелья, за то, что никогда не слушал вас внимательно, за то, что думал, будто вы..." "Довольно, Поттер, прекратите это словоизвержение!" "Простите меня, профессор. Ну, пожалуйста. На всякий случай. Вдруг..." "И без всяких "вдруг", Поттер", - огрызнулся профессор Снейп. - "Спокойной ночи". "Спокойной ночи, сэр".
Выйдя из подземелий, Гарри автоматически направился в свою комнату, но вдруг остановился на середине движущейся лестницы. Черт возьми, я же забыл сходить в конюшню и выбрать лошадь на завтра, устало подумал Гарри и обессилено повернул обратно. Для того чтобы попасть на конюшню, ему пришлось преодолеть несколько постов из учеников Ровены и работников замка. Грозный дядюшка Лоуф сурово сдвигал могучие брови и изо всех сил старался не пропустить Гарри к лошадям, потому что путь к ним лежал через открытый для стрел нападавших участок. Гарри пришлось прилюдно наложить на самого себя Отталкивающее Заклятие, чтобы хмурый дядюшка Лоуф отступился и открыл ему дорогу. Заклятие оказалось не лишним: пока Гарри в темноте пробирался через открытый участок двора, от него отскочили две длинные оперенные стрелы, а третья, короткая и толстая, явно выпущенная из арбалета, вонзилась в посыпанную соломой землю прямо перед ним. Осаждавшие, очевидно, не хотели упустить случая нанести "проклятым колдунам" хоть какой-то урон, несмотря на хлипкое временное перемирие. Профессор Снейп был прав: на честную игру с их стороны надеяться не приходилось, а от выкриков и шума сотен человек за стенами Хогвартса охватывала дрожь. У дверей конюшни нес службу дедушка Мастерс, вернее, не нес службу, а преспокойно похрапывал на своем посту. Гарри миновал его нечесаную бороду, в которой застрял жмых и опилки, и вошел в конюшню. Лошади, в основном спали, некоторые из них тихо дремали, положив головы на коновязь, а пожилой костлявый битюг сэра Кэдогена усиленно подкреплялся в углу свежим сеном - это было единственное занятие, которому старый коняка всегда предавался с воодушевлением. Гарри медленно пошел между загонами, выбирая себе коня и стараясь вспомнить, какая из лошадей оказала больше сноровки на его занятиях с валлийским рыцарем. К сожалению, о большинстве лошадей этого нельзя было сказать, в основном эти кони использовались не как верховые животные, а как тягловые. В углу стояла белоснежная кобыла леди Ровены, большие темные глаза с длинными ресницами медленно рассматривали Гарри, точно лошадь раздумывала, доверять ему или нет. Гарри поднял из кормушки пучок сена и протянул его лошади. Та внимательно обследовала подношение, а потом деликатно взяла его у Гарри из рук. Точно так же я когда-то кормил Риока, с болью вспомнил Гарри, осторожно поглаживая шелковистую гриву белой красавицы. Как же давно это было... Конь, стоящий в соседнем стойле, внезапно взбрыкнул и тоненько заржал, ему в ответ отозвался еще один конь - большой и мускулистый, серый в яблоках, кажется, принадлежащий мастеру Годрику. Скоро вся конюшня зашевелилась, лошади заворочались в своих стойлах и беспокойно заржали, будто взволнованно переговариваясь между собой. Только один конь не обращал внимания на шум, создаваемый остальными лошадьми, он лишь один раз встрепенулся, недовольно мотнул головой, оглядывая буянов, а затем, точно потеряв интерес к ночной перепалке собратьев, преспокойно переступил ногами, устраиваясь поудобнее, и вновь закрыл глаза, всем видом выражая презрение к тем нарушителям спокойствия, которые вели себя так не по-джентльменски по отношению друг к другу. Гарри с интересом оглядел коня: широкая грудь, ни капли жира, мощные, но изящные ноги - настоящее сокровище. Сокровище, недовольно поморщилось, когда Гарри осторожно, как его когда-то учила мисс Эвергрин, уговорил коня открыть рот, чтобы определить его возраст по зубам. Конь был, по всей видимости, чуть старше Риока и даже мастью похож, хотя характер у животного был явно не такой игривый, как у Гарриного коня, оставшегося в далеком ХХ веке. Недовольный джентльмен сурово фыркнул Гарри в ладонь и брезгливо отстранился, точно ему не понравилось, что грязные руки парня были измазаны в зелье. Гарри только собрался вытереть ладони о свои ужасающе узкие средневековые штаны, но не успел: конь вдруг резво встрепенулся, принюхался, точно его вдохновил запах мелиссы, входящей в состав напитка, и принялся энергично слизывать с рук человека остатки так привлекательно пахнущего корма. Затем он поднял на Гарри удивленный взгляд и фыркнул. Пар из его ноздрей согрел парню руки и осел на ладонях знакомыми голубоватыми звездочками. О, Мерлин, что я натворил, всполошился Гарри. Снейп же убьет его, это ж надо было дать Зелье, Увеличивающее Колдовскую Силу, - лошади! Конь тут же точно вырос в объемах. Его шерсть залоснилась на боках, в глазах заблестели любопытные искорки, а бока стали круче и мощнее. Под кожей обрисовались большущие, могучие мышцы, грива заструилась по спине длинными вьющимися локонами, а огромный хвост удивленно и немного агрессивно взвился вверх, демонстрируя определенную степень недовольства перед такими изменениями. Конь захрапел, выдувая из ноздрей целую стаю искр, и Гарри потрясенно присел, испугавшись, что одна из них подожжет солому на полу конюшни. Но самое ужасающее было впереди: конь медленно подошел поближе к Гарри, нагнулся к нему (к этому времени животное достигало в холке уже не меньше пяти ярдов) и удивленно лизнул его в лоб, точно щеткой пройдясь шершавым языком по до странности индифферентному к близкому соседству с Вольдемортом шраму. Шрам зачесался, а конь, рассмотрев Гарри повнимательнее, все же решил отнестись благожелательно к этому странному существу, предложившего ему какое-то приятное, но необычное угощение. Конь радостно заржал, от чего стены конюшни слегка качнуло, и за его спиной раскрылись большие прозрачные крылья. Мерлин, что я сделал с конем! Мастер Годрик укокошит меня за это! Впрочем, интерес к содеянному преступлению пересилил гаррины опасения, и он осторожно, бочком приблизился к коню. По крайней мере, из всех верховых животных, которые здесь есть, это - самый потрясающий экземпляр... Когда Гарри с сожалением покидал конюшню, конь на прощание тихонько заржал, от чего солома перед ним взвилась в воздух, а ясли чуть не перевернулись. Они с Гарри расстались уже друзьями. Остатки зелья были дочиста слизаны с рук, а сидеть на спине между крыльями неожиданно оказалось весьма удобно. "До завтра... большой Риок", - тихо прошептал Гарри, закрыл дверь конюшни и осторожно прокрался мимо мастера Мастерса, продолжающего с упоением храпеть на своем посту. Он вошел в замок, пробрался мимо Годрика, проверявшего стражу, стоявшую у каждого поворота на первом этаже, и каждого узкого, точно бойница, окошка, мимо что-то увлеченно строчившего при свете палочки Тео, и остановился у приоткрытой двери в Большой зал, где над столом склонились неясные тени, показавшиеся Гарри похожими на леди Рэйвенкло и мисс Эвергрин. Ровена что-то быстро писала, при свете факелов и каминов Гарри различил мелькание ее пера и полураспустившуюся белокурую косу, упавшую на плечо. Валери задумчиво стояла над столом и палочкой заставляла передвигаться на нем какие-то фигурки, похожие на шахматные. Гарри посмотрел на нее: бледная, но на лице уже ни следа отчаяния, которое так малодушно охватило ее несколько часов назад. Перед Гарри стоял Начальник по Расследованию Особо Тяжких Преступлений Сил Зла - собранная, спокойная, профессор Эвергрин выглядела совершенно готовой к завтрашнему дню. В руке у нее Гарри различил какой-то кусок пергамента, покрытый обширными кляксами.
Гарри тут же поймал себя на мысли, что завидует ей. Она - женщина, и всегда может сперва выплакаться, хмуро подумал он, а потом вновь собраться с силами и порешить всех черных магов в округе. Валери Эвергрин вполне на такое способна. Интересно, знает ли она ужасную историю профессора Снейпа? Она вполне могла прочитать ее в его личном деле, если занималась преступлениями Упивающихся Смертью. Может, она держит профессора на почтительном расстоянии от себя именно потому, что знает подробности фактов, навечно запятнавших его биографию?
Гарри оторвался от щели в двери и поплелся на свой этаж. Судя по тишине в комнатах, все уже спали, хотя где-то в конце коридора Гарри разглядел стоящих в карауле Уоррингтона и Теда Тойли. Странно было видеть их вместе, но мозг Гарри не задержался на этом. Парень осторожно приоткрыл дверь своей спальни и проскользнул внутрь. Рон, Невилл, Дин и Симус тихо посапывали в своих кроватях, Невилл нервно ворочался во сне, а Симус спал на спине, неуклюже и по-детски открыв рот. К кровати Рона был прислонен щит, на котором еще блестела непросохшая краска: видимо, Дин уже успел над ним потрудиться. На черном поле в золотом кольце извивался алый дракон, держащий в зубах цветок лилии. Гарри осторожно погасил масляную лампу возле подушки Рона, положил щит и меч на кровать и на цыпочках отправился в соседнюю комнату, где у них была "ванная". "Ванная" представляла собой узкое помещение с громадным тесовым корытом, в котором могли уместиться все пятеро гриффиндорцев сразу. К всеобщему сожалению, в Англии одиннадцатого века еще не изобрели ни ванны, ни горячей воды, текущей по водопроводным трубам, поэтому воду, каждый день приносимую работниками, приходилось нагревать самим с помощью заклятия, не забывая обновлять его каждый раз, как только она остывала. С этим неудобством Гарри уже смирился, поэтому он аккуратно прикрыл за собой дверь, наложил на нее Заглушающие Чары, чтобы шумом воды не разбудить своих соседей, и с помощью Переливающего Заклятия начал наполнять корыто водой из большого чана. Пришлось изрядно попотеть, но, в конце концов, вода в корыте дошла до самого верха. "Калефакто", - пробормотал Гарри. Вода в импровизированной ванне забулькала, закипая, как в чайнике. Похоже, он немного переборщил, и ему придется садиться в кипяток, хмыкнул он, интересно, это тоже последствия выпитого им зелья? Пока вода остывала, Гарри стянул сапоги, швырнул их на деревянный топчан в уголке, прошлепал босыми ногами к узенькой полочке у окна и при свете волшебной палочки зашуршал сложенными на полке мешочками с успокаивающими травами для ванны; сейчас ему как никогда нужно было расслабиться. Бросив в корыто горсть сухого чабреца пополам с тысячелистником и тертый корень валерианы, он с наслаждением почувствовал запах, исходящий от воды и принялся с остервенением срывать с себя одежду: проклятые узкие штаны полетели в один угол, промокшая от пота серая рубашка - в другой, мантия - в третий. Гарри попробовал ногой воду - уже начала остывать, развязал шнурок, стягивающий его отросшие до плеч волосы, - и с удовольствием опустился в корыто, отметив, что закон маггла по имени Архимед