— Вы создали… о чем вы говорите?
— Я говорил тебе, Гарри… я тебе говорил… Если есть на свете что-то, что я ненавижу, так это Упивающийся Смертью, который разгуливает на свободе. Они отвернулись от моего господина тогда, когда он более всего в них нуждался. Я ожидал, что он их накажет. Я ожидал, что он будет их пытать. Скажи мне, Гарри, скажи, что он сделал им очень больно… — на лице Хмури вдруг зажглась безумная улыбка. — Скажи, он говорил им, что только я, я один, остался ему верен?… Готов был пожертвовать собой, лишь бы доставить ему то единственное, чего он желал более всего на свете… тебя…
— Нет, это не вы… это…. не могли быть вы…
— А кто поместил в чашу заявку от твоего имени и от другой школы? Я. Кто охранял тебя от всякого, кто мог навредить тебе и помешать выиграть Турнир? Я. Кто надоумил Огрида показать тебе драконов? Снова я. Кто помог тебе понять, что ты можешь победить дракона только одним способом? Я, я, я!
Волшебный глаз Хмури отвернулся от двери. И вперился в Гарри. Кривой рот раззявился в уродливой ухмылке.
— Это было не так-то просто, Гарри, провести тебя через все эти состязания и не вызвать подозрений. Мне понадобилась вся хитрость, чтобы за твоими успехами не проглядывало мое вмешательство. Думбльдор сразу бы заподозрил неладное, если бы ты справился со всем слишком легко. Я знал: только когда ты окажешься в лабиринте, причем желательно имея фору, у меня будет шанс отделаться от других чемпионов, расчистить тебе путь. Ведь, кроме всего прочего, мне приходилось бороться и с твоей тупостью. Второе состязание… вот когда я всерьез опасался, что мы проиграем. Я следил за тобой, Поттер. Я знал, что ты не разгадал загадку, и мне опять пришлось намекнуть тебе…
— Это не вы, — хрипло возразил Гарри, — это Седрик…
— А кто сказал Седрику, что яйцо надо открывать под водой? Я! Я нисколько не сомневался, что он поделится этой информацией с тобой. Честными людьми очень просто манипулировать, Поттер. Я был уверен: Седрик сочтет себя обязанным отблагодарить тебя за подсказку про драконов — так оно и вышло. Но даже тогда, даже тогда, Поттер, ты чуть было не умудрился проиграть. Я следил за тобой постоянно… все эти скучные часы в библиотеке. Как же ты не догадался, что нужная книга все это время была у вас в спальне? Я подсунул ее тебе под самый нос, я дал ее этому мальчишке, Длиннопоппу, не помнишь? «Отличительные свойства волшебных водных растений Средиземноморья». Там ты прочел бы про жаброводоросли все, что нужно. Я рассчитывал, что ты будешь просить помощи у всех и каждого. Длиннопопп сразу же сказал бы тебе. Но нет… ты не стал. Твои дурацкие гордость и независимость чуть было не испортили все дело.
— Что мне оставалось делать? Я скормил тебе нужные сведения из других, невинных, рук. На Рождественском балу ты сказал мне, что домовый эльф по имени Добби подарил тебе носки. Я вызвал этого эльфа в учительскую, чтобы он забрал одежду в стирку. И затеял при нем громкий разговор с профессором МакГонаголл о том, кого возьмут в заложники, и о том, догадается ли Поттер использовать жаброводоросли… Твой маленький друг тут же помчался в личное хранилище Злея, а потом побежал искать тебя…
Палочка Хмури по-прежнему была направлена прямо в сердце Гарри. За плечом Хмури, в Зеркале Заклятых, двигались тени.
— Ты так долго болтался в озере, Поттер, я уж подумал, что ты утонул. Но, к счастью, Думбльдор принял твое слабоумие за благородство и решил вознаградить тебя за это. А я смог вздохнуть с облегчением.
— И разумеется, сегодня в лабиринте тебе было гораздо легче, чем было бы при обычных условиях, — продолжал Хмури. — Все потому, что я был рядом. Я патрулировал у стен лабиринта, видел, что происходит внутри, и мог отгонять от тебя всякую нечисть. Я обездвижил Флер Делакер. Я наложил проклятие подвластия на Крума, чтобы он покончил с Диггори и освободил тебе дорогу к Кубку.
Гарри расширенными глазами смотрел на Хмури. Как это может быть?… Друг Думбльдора, знаменитый аврор… поймавший столько Упивающихся Смертью… какой-то бред…
Туманные тени в Зеркале Заклятых обретали все более ясные очертания. За плечом у Хмури Гарри видел силуэты трех людей, подходящих все ближе и ближе. Сам Хмури их не замечал — он не сводил волшебного глаза с Гарри.
— Черному Лорду не удалось прикончить тебя, а он этого так хотел, — прошептал Хмури. — Только представь, как он вознаградит меня, когда узнает, что я сделал это за него. Сначала я дал ему тебя — а именно в тебе он нуждался больше всего, чтобы возродиться — а теперь я убью тебя вместо него. Меня вознесут надо всеми Упивающими Смертью. Я буду самый близкий, самый дорогой ему человек… я стану ему роднее сына…
Нормальный глаз Хмури выкатился из орбиты, а волшебный по-прежнему был прикован к Гарри. Дверь была заперта. Гарри понимал, что выхватить палочку вовремя не удастся…
— У нас с Черным Лордом, — с видом безумца выкрикнул Хмури, — много общего. Например, у нас обоих ужасные отцы… ужасные. И мы оба вынуждены всю жизнь страдать от того, что нас назвали в их честь, теми же именами. И оба имели удовольствие… огромное удовольствие… прикончить своих отцов ради установления Черного Порядка!
— Ты псих, — не удержался Гарри, — настоящий псих!
— Ах, значит, я псих? — не контролируя себя, взревел Хмури. — Это мы еще посмотрим, кто псих! Посмотрим, кто псих, теперь, когда Черный Лорд вернулся, а я на его стороне! Он вернулся, Гарри Поттер, ты не сумел победить его… зато сейчас — я сумею победить тебя!
Хмури воздел палочку, открыл рот, Гарри быстро сунул руку в карман, чтобы достать свою палочку…
— Ступефай! — с ослепительной красной вспышкой, с грохотом и треском, дверь кабинета взорвалась…
Хмури отшвырнуло назад, он упал на пол. Гарри, не успевший отвести взгляд от того места, где только что был Хмури, смотрел теперь в Зеркало Заклятых на Альбуса Думбльдора, профессора Злея и профессора МакГонаголл. Он обернулся и увидел их же в дверном проеме. Первым, выставив вперед волшебную палочку, стоял Думбльдор.
И, в этот момент, Гарри впервые осознал, почему про Думбльдора говорят, что он единственный колдун, которого боится Вольдеморт. Вряд ли можно было себе представить более устрашающий взгляд, чем тот, которым Думбльдор пронзал лежащее на полу без сознания тело Шизоглаза Хмури. На лице директора не было и следа обычной доброжелательной улыбки, в глазах не посверкивали лукавые огоньки… каждая черточка древнего лица горела холодной яростью… от Думбльдора исходила властная сила, он будто бы источал жар…
Он шагнул в кабинет, подсунул ногу под тело Хмури и, толкнув, перекатил его на спину, лицом вверх. Злей вошел следом, глядя в Зеркало Заклятых на свое отражение, свирепо осматривающее комнату.
Профессор МакГонаголл кинулась прямо к Гарри.
— Пойдем, Поттер, — прошептала она. Тонкая линия рта кривилась, как будто она сейчас расплачется. — Пойдем… в больницу…
— Нет, — резко возразил Думбльдор.
— Думбльдор, это необходимо — посмотрите на него — после того, что он пережил…
— Он останется, Минерва, потому что он должен понять, — коротко объяснил свое решение Думбльдор. — Понять — значит принять, а только приняв, он сможет оправиться от пережитого. Он должен знать, кто заставил его испытать все то, что он испытал, и почему.
— Хмури, — оторопело произнес Гарри. Его не оставляло чувство нереальности происходящего. — Как это мог быть Хмури?
— Это не Аластор Хмури, — спокойно сказал Думбльдор. — Ты никогда не встречал настоящего Аластора Хмури. Настоящий Хмури не увел бы тебя от меня после того, что случилось сегодня. Как только он забрал тебя, я все понял — и пошел следом.
Думбльдор склонился над безжизненным телом и запустил руку под робу. Он достал фляжку и связку ключей. Затем повернулся к Злею и МакГонаголл.
— Злодеус, пожалуйста, принесите мне самое сильное исповедальное зелье, какое только у вас есть, а затем пойдите на кухню и приведите эльфа по имени Винки. Минерва, прошу вас, сходите к домику Огрида, там, на тыквенном огороде, вы найдете большую черную собаку. Отведите ее в мой кабинет и скажите, что я скоро буду, а потом возвращайтесь сюда.
Если Злей и МакГонаголл и сочли эти распоряжения странными, то не подали виду. Оба сразу же повернулись и покинули кабинет. Думбльдор прошел к сундуку с семью замками, вставил первый ключ в замок и открыл крышку. Под ней лежало множество книг. Думбльдор закрыл крышку, вставил в замок второй ключ и снова открыл сундук. Книги исчезли, на этот раз внутри оказались сломанные горескопы, перья, пергамент и нечто похожее на плащ-невидимку. Гарри с удивлением наблюдал за тем, как Думбльдор вставляет в замки третий, четвертый, пятый и шестой ключи, и всякий раз в сундуке обнаруживается разное содержимое. Наконец он вставил в замок седьмой ключ, и, когда откинулась крышка, у Гарри вырвался крик изумления.
Внутри оказалось десятифутовой глубины яма, что-то вроде подземной комнаты. На полу спал худой и, судя по виду, долго голодавший, настоящий Шизоглаз Хмури. Деревянной ноги не было, вместо волшебного глаза под веком виднелась пустая глазница, несколько прядей спутанных волос были неровно обстрижены. Гарри ошеломленно переводил взгляд с одного Хмури, спящего в сундуке, на другого, лежащего без сознания на полу кабинета.
Думбльдор забрался в сундук, опустился внутрь и легко спрыгнул на пол возле спящего Хмури. Склонился над ним.
— Обездвижен — под воздействием проклятия подвластия — очень слаб, — констатировал он. — Естественно, он был нужен им живым. Гарри, брось сюда мантию этого негодяя. Аластор совсем замерз. Его нужно будет сразу же показать мадам Помфри, но его жизнь вне опасности.
Гарри сделал то, о чем его попросили. Думбльдор укрыл Хмури плащом, тщательно его подоткнув, и выбрался из сундука. Затем взял со стола фляжку, отвинтил крышку и перевернул фляжку горлышком вверх. На пол упали капли густой, вязкой жидкости.
— Это Всеэссенция, Гарри, — сказал Думбльдор. — Видишь, как все просто — и как гениально. Ведь Хмури пьет только из своей фляжки, эта его отличительная особенность всем известна. Самозванцу, разумеется, нужно было держать настощего Хмури под рукой, чтобы иметь возможность изготавливать новые порции зелья. Посмотри на его волосы… — Думбльдор бросил взгляд на дно сундука. — Самозванец обстригал их в течение всего года, видишь, какие они неровные? Но, кажется, сегодня вечером наш мнимый Хмури, будучи в возбужденном состоянии, забыл о регулярности, с которой нужно принимать зелье… по часам… каждый час… скоро увидим.