— Старая уродливая летучая мышь в огромных очках? — еле слышно предположил Рон.
Гарри невероятным усилием сохранил невозмутимое выражение.
— Смерть, мои дорогие.
Парватти и Лаванда в ужасе прижали ладошки ко рту.
— Да, — внушительно кивнула профессор Трелани, — она подошла близко, как никогда, она кружит над головой как ястреб, опускается над замком все ниже… ниже…
Она многозначительно посмотрела на Гарри. Тот широко и откровенно зевнул.
— Я был бы потрясен гораздо сильнее, если бы она не предсказывала того же самого уже раз восемьдесят, — сказал Гарри, когда они вышли на лестницу из кабинета профессора Трелани и смогли наконец снова глотнуть свежего воздуха. — Если бы я падал замертво после каждого предсказания, я стал бы медицинским феноменом.
— Ты был бы очень настырным привидением, — подавился смехом Рон. Мимо в противоположном направлении, угрожающе сверкая глазами, как раз прошествовал Кровавый Барон. — Ладно, хоть на дом ничего не задали. Надеюсь, Гермионе, наоборот, зададут кучу всего, люблю, когда она занимается, а мы нет…
Но Гермионы не было за обедом, и не было в библиотеке, куда они заглянули после. Там сидел один только Виктор Крум. Рон на некоторое время завис за полками, наблюдая за ним и шепотом дебатируя с Гарри по поводу того, стоит ли просить автограф — но потом Рон вдруг понял, что за другими полками шныряет примерно шесть или семь девочек, обсуждая то же самое, и растерял весь энтузиазм.
— Интересно, куда она подевалась? — спросил Рон на пути назад в гриффиндорскую башню.
— Понятия не имею… Вздор.
Толстая Тетя только-только начала отъезжать вверх, как громкий топот бегущих ног возвестил о прибытии Гермионы.
— Гарри! — задыхаясь, проговорила она, резко затормозив возле него (Толстая Тетя уставилась на нее, высоко подняв брови). — Гарри, пойдем со мной — пойдем, случилось нечто необыкновенное — пожалуйста…
Она схватила Гарри за руку и потянула его назад по коридору.
— Что случилось? — удивился Гарри.
— На месте все поймешь — пошли же скорей!
Гарри оглянулся на Рона, тот ответил заинтригованным взглядом.
— Ладно, пошли, — согласился Гарри и пошел за Гермионой; Рону пришлось пробежать пару шагов, чтобы догнать их.
— А на меня, значит, можно не обращать внимания! — раздраженно прокричала вслед Толстая Тетя. — Можно не извиняться за то, что потревожили меня! Я могу и так повисеть, вся настежь, пока вы не соизволите вернуться, так, что ли?
— Ага, спасибо, — через плечо крикнул Рон.
— Гермиона, скажи хоть, куда мы идем? — не выдержал Гарри, когда они прошли уже шесть этажей и начали спускаться по мраморной лестнице в вестибюль.
— Увидишь, сейчас все увидишь! — еле сдерживая лихорадочное возбуждение, ответила Гермиона.
Спустившись с лестницы, она повернула налево и побежала по направлению к двери, за которой скрылся Седрик Диггори в тот вечер, когда Огненная чаша провозгласила их с Гарри чемпионами. Гарри никогда еще не бывал здесь. Вслед за Гермионой они с Роном спустились по каменным ступеням, но попали вовсе не в мрачный подземный коридор, аналогичный тому, который вел в подземелье Злея, а в широкую галерею с каменными стенами, ярко освещенную факелами и увешанную красивыми картинами, в основном натюрмортами с различной едой.
— Ох, подожди-ка… — медленно проговорил Гарри, оказавшись на середине галереи, — подожди минуточку, Гермиона…
— Что? — она обернулась. Ее лицо выражало нетерпеливое предвкушение.
— Я знаю, куда ты нас ведешь, — сказал Гарри.
Он ткнул Рона в бок и показал на картину, висевшую прямо за спиной Гермионы. Там была изображена огромная серебряная ваза с фруктами.
— Гермиона! — Рон тоже сообразил, в чем дело. — Опять хочешь нас вовлечь в свои дела с пукни!
— Нет-нет, ничего подобного! — затрясла головой Гермиона. — Только не пукни, Рон…
— Ах, значит, ты поменяла название? — сурово воззрился на нее Рон. — И кто же мы теперь? Фронт Освобождения Домовых Эльфов? Я не пойду в кухню уговаривать их бросить работу. Ни за что…
— А я тебя и не прошу! — нетерпеливо перебила Гермиона. — Я только что была там, просто хотела с ними поговорить, а там… Ой, ну пошли же скорей, Гарри, я покажу!
Она опять схватила его за руку, потянула к картине с фруктовым натюрмортом и указательным пальцем пощекотала громадную зеленую грушу. Та, захихикав, начала извиваться и внезапно превратилась в большую зеленую дверную ручку. Гермиона потянула за нее, открыла дверь и с силой толкнула Гарри в спину, понуждая его войти.
Он едва успел мельком разглядеть необъятное помещение с высоким потолком, такое же огромное, как и Большой зал, располагавшийся прямо над ним, с грудами сияющих медных кастрюль и сковородок вдоль стен и громадным кирпичным очагом на противоположном конце, когда из центра зала к нему вдруг бросилось нечто маленькое, с писком:
— Гарри Поттер, сэр! Гарри Поттер!
В следующую секунду это нечто с силой ударилось Гарри в живот, совершенно вышибив из него дух, и сжало в объятиях с такой силой, что Гарри испугался за свои ребра.
— Д-добби? — выдохнул Гарри.
— Добби, сэр, Добби, конечно, Добби! — запищал голос откуда-то от его пупка. — Добби многие дни надеялся повидать Гарри Поттера, сэр, и вот Гарри Поттер сам пришел повидаться с Добби, сэр!
Добби отпустил дорогого гостя и отступил на несколько шагов назад, радостно оглядывая Гарри. Огромные, размером с теннисный мяч, зеленые глаза наполнились слезами от счастья. Эльф выглядел точно так же, каким Гарри его и запомнил: нос-карандашик, уши как у летучей мыши, длинные пальчики и ступни — только одежда была другой, совсем другой.
Когда Добби служил у Малфоев, он всегда носил одно и то же — старую грязную наволочку. Теперь же его одежда состояла из самых немыслимых предметов; пожалуй, с подбором гардероба он справился даже хуже, чем колддуны на финале кубка. В качестве шляпы Добби использовал стеганный чехольчик на чайник, к которому он приколол множество разнообразных значков; галстук с узором из подков прикрывал голую грудь, далее следовали детские футбольные шорты и, наконец, носки — по одному от двух разных пар. Один из этих носков, как понял Гарри, был тот самый, черный, который он снял со своей собственной ноги с тем, чтобы хитростью заставить мистера Малфоя отдать его Добби и тем самым освободить эльфа. Другой носок пестрел яркими розово-оранжевыми полосками.
— Добби, что ты здесь делаешь? — в полнейшем изумлении спросил Гарри.
— Добби пришел в «Хогварц» и получил работу, сэр! — скрипуче похвастался Добби. — Профессор Думбльдор дал Добби и Винки работу, сэр!
— Винки? — переспросил Гарри. — Она тоже здесь?
— Да, сэр, да! — воскликнул Добби, схватил Гарри за руку и потащил вглубь кухни по проходу между двумя из четырех длинных деревянных столов. Гарри заметил, что расположение этих столов точно такое же, как и столов четырех колледжей наверху, в Большом зале. Сейчас на них не было никакой еды, поскольку ужин уже кончился, но Гарри не сомневался, что всего час назад они ломились от яств, которые через потолок отправлялись наверх, на соответствующий стол.
В кухне находилось не меньше сотни эльфов. Они стояли, источая любезные улыбки, кланялись и делали реверансы Гарри, когда Добби проводил его мимо них. Все они были одеты в форму: кухонное полотенце с хогварцевским гербом, завязанное на манер тоги, как в свое время у Винки.
Добби остановился у выложенного кирпичом очага и показал пальцем.
— Винки, сэр! — объявил он.
Винки сидела у огня на стуле. В отличие от Добби, она, очевидно, не сама нашла себе одежду. На ней была аккуратная короткая юбочка, блузка и подходящая к ним голубая шапочка с прорезями для ушей. Однако, если все предметы одежды Добби блистали ухоженной чистотой и выглядели как с иголочки, то Винки не заботилась о своем платье вовсе. Блузка была заляпана пятнами от супа, а на юбке красовалась прожженная дырка.
— Здравствуй, Винки, — поприветствовал ее Гарри.
У Винки задрожали губы. А потом она, точно так же, как после финального матча, разразилась слезами, брызнувшими из огромных карих глаз на блузку.
— О Боже, — произнесла Гермиона. Они с Роном вслед за Гарри и Добби прошли в дальний конец кухни. — Винки, не плачь, пожалуйста, не плачь…
Но Винки только сильнее зарыдала. А Добби продолжал счастливо смотреть на Гарри.
— Не пожелает ли Гарри Поттер чашечку чая? — спросил он визгливо и громко, чтобы перекричать всхлипывания Винки.
— Э-э-э… да, хорошо, — согласился Гарри.
В то же мгновение раздалось деловитое топотание, и к нему трусцой подбежали шесть домовых эльфов с огромным серебряным подносом, на котором стояли чайник, чашки для Гарри, Рона и Гермионы, кувшин с молоком и большое блюдо бисквитов.
— Хорошо работаете! — восхитился Рон. Гермиона насупилась, поглядев на него, но эльфы выглядели польщенными; они очень низко поклонились и ретировались.
— А сколько ты уже здесь? — поинтересовался Гарри, когда Добби протянул ему чашку.
— Всего неделю, Гарри Поттер, сэр! — радостно отрапортовал Добби. — Добби посетил профессора Думбльдора, сэр. Понимаете, сэр, домовому эльфу, которого уволили, сэр, очень трудно снова найти себе работу, сэр, очень-очень трудно…
При этих словах Винки громко взвыла, из носа-томата потекло, но она не сделала ни единой попытки остановить этот ручей.
— Добби путешествовал по стране целых два года, сэр, и все пытался найти работу, сэр! — визгливо продолжал Добби. — Но Добби не нашел работы, сэр, потому что ему теперь нужна заработная плата!
Услышав это, остальные домовые эльфы, с интересом внимавшие разговору, отвели глаза, как будто Добби сказал что-то неприличное.
Зато Гермиона, наоборот, поддержала:
— И правильно, Добби!
— Благодарю вас, мисс! — зубасто улыбнулся ей Добби. — Только большинство колдунов не хотят платить домовым эльфам, мисс. «С какой стати мы должны платить домовому эльфу» — вот что они говорили и захлопывали дверь прямо у Добби перед носом! Добби любит работать, но он хочет носить одежду и хочет, чтобы ему платили, Гарри Поттер… Добби нравится быть свободным!