— Он… м-м-м… только что пригласил Флер Делакер на бал, — объяснила Джинни. Она как будто еле-еле сдерживала улыбку, хотя и не переставала сочувственно похлопывать Рона по руке.
— Что?! — не поверил Гарри.
— Я не понимаю, что меня заставило это сделать! — в беззвучном ужасе повторил Рон. — Что на меня нашло? Там было полно народу — кругом! — я сошел с ума — все видели! Я шел мимо по вестибюлю — она стояла и разговаривала с Диггори — и тут на меня что-то накатило — и я пригласил ее!
Рон застонал и спрятал лицо в ладонях. И продолжал говорить, хотя слова с трудом можно было разобрать.
— Она посмотрела на меня как на червяка! Даже не ответила. А потом — не знаю — я вроде как пришел в чувство и убежал.
— Она же частично вейла, — сказал Гарри. — Ты был прав — ее бабушка была вейла. Так что ты не виноват, я уверен, что, когда ты проходил мимо, она старалась околдовать Диггори, а тебе досталось случайно — только она зря старается. Он идет с Чу Чэнг.
Рон вопросительно поднял глаза.
— Я ее только что пригласил, — бесцветно пояснил Гарри, — и она мне сказала.
С лица Джинни сбежала улыбка.
— Вот сумасшествие! — воскликнул Рон. — Мы одни остались без партнерш — ну, и еще Невилль. Кстати — угадай, кого он пригласил? Гермиону!
— Что?! — вскричал Гарри. Эта потрясающая новость совершенно отвлекла его от переживаний.
— Вот так-то! — Рон засмеялся и краска начала возвращаться к его щекам. — Он мне сказал после зельеделия! Говорит, она всегда такая добрая, помогает ему с уроками и все такое — но она, оказывается, сказала, что идет с кем-то еще. Ха! Как бы не так! Она просто не хотела идти с Невиллем… ну, то есть… а кто бы пошел?
— Не говори так! — с раздражением оборвала его Джинни. — Не смейся над ним…
В это время в портретное отверстие влезла Гермиона.
— Вы чего не были на обеде? — поинтересовалась она, присоединившись к ним.
— Потому что — ой, да хватит ржать! — потому что им обоим отказали девочки, которых они пригласили на бал! — сообщила Джинни.
Рон с Гарри мгновенно умолкли.
— Спасибо огромное, Джинни, — кисло процедил Рон.
— Значит, Рон, всех красивых девочек разобрали? — высокомерно бросила Гермиона. — Элоиза Мошкар хорошеет на глазах, не так ли? Что ж, я не сомневаюсь, что где-нибудь вы сумеете найти кого-нибудь, кто с вами пойдет.
Но Рон уставился на Гермиону так, как будто внезапно увидел ее в абсолютно новом свете.
— Слушай, Гермиона, а ведь Невилль прав — ты же тоже девочка…
— Какое верное наблюдение, — ядовито заметила она.
— Ну так — ты могла бы пойти с кем-то из нас!
— Нет, не могла бы, — огрызнулась Гермиона.
— Ладно, брось, — нетерпеливо махнул рукой Рон, — нам же нужны партнерши, без них мы будем выглядеть полными идиотами, у всех будут…
— Я не смогу пойти с вами, — повторила Гермиона, вдруг вспыхнув, — потому что меня уже пригласили.
— Ничего тебя не пригласили! — закричал Рон. — Ты это сказала только для того, чтобы отделаться от Невилля!
— Да неужели? — процедила Гермиона, и ее глаза угрожающе сверкнули. — Если тебе, Рон, потребовалось три года на то, чтобы заметить, что я — девочка, это еще не значит, что другим нужно столько же!
Рон воззрился на нее. А потом снова заулыбался.
— Хорошо, хорошо, ты — девочка, мы теперь знаем, — успокаивающе произнес он, — довольна? Теперь пойдешь?
— Я же сказала! — рассердилась Гермиона. — Меня уже пригласили!
И, уже во второй раз за последнее время, бросилась к спальням девочек.
— Она врет, — уверенно заявил Рон, глядя ей вслед.
— Нет, — спокойно возразила Джинни.
— И кто же ее пригласил? — резко спросил Рон.
— Я не могу вам сказать, это ее дело, — отказалась Джинни.
— Отлично, — Рон выглядел по-настоящему потерянным, — все это становится очень глупым. Джинни, ты можешь пойти с Гарри, а я тогда просто…
— Я не могу, — воскликнула Джинни, и тоже запунцовела. — Я иду с… с Невиллем. Когда Гермиона отказалась, он пригласил меня, а я подумала… ну… иначе я ведь не могу пойти, я же еще не в четвертом классе. — У нее сделался несчастный вид. — Я… пойду на ужин, — и Джинни, опустив голову, направилась к выходному отверстию.
Рон вытаращенными глазами посмотрел на Гарри.
— Что это на них на всех нашло? — вскричал он.
А Гарри в это время увидел, что в гостиную только что влезли Парватти и Лаванда. Пришло время для решительных действий.
— Подожди здесь, — велел он Рону, встал, направился прямо к Парватти и сказал:
— Парватти? Хочешь пойти со мной на бал?
С Парватти случился припадок хихиканья. Гарри терпеливо пережидал его, держа в кармане скрещенные пальцы.
— Да, ладно, пойдем, — ответила она наконец, жутко покраснев.
— Спасибо, — с большим облегчением выдохнул Гарри. — Лаванда? А ты пойдешь с Роном?
— Она идет с Симусом, — ответила за нее Парватти, и обе снова захихикали.
Гарри вздохнул.
— А ты не знаешь кого-нибудь, кто бы пошел с Роном? — он понизил голос так, чтобы Рон не мог его услышать.
— Гермиона Грэнжер? — предположила Парватти.
— Нет, ее уже пригласили.
Парватти обомлела.
— О-о-о-о… а кто? — с живейшим интересом спросила она.
Гарри пожал плечами:
— Понятия не имею. Так что насчет Рона?
— Ну…. - медленно проговорила Парватти, — наверное, моя сестра сможет… Падма, знаешь ее? Из «Равенкло». Я спрошу у нее.
— Это было бы здорово, — без выражения произнес Гарри. — Скажи мне тогда, что она ответит, ладно?
И пошел обратно к Рону, думая про себя, что этот дурацкий бал вовсе не стоит всей той суеты, которую вокруг него поднимают, а также от души надеясь, что нос Падмы Патил расположен строго по центру.
Глава 23.РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЛ
Несмотря на то, что четвероклассникам на каникулы задали немыслимо много домашних заданий, Гарри, после окончания семестра, так и не смог заставить себя заниматься и провел неделю, оставшуюся до Рождества, наслаждаясь жизнью вместе со всеми. Невзирая на каникулы, в гриффиндорской башне ничуть не убавилось народу; наоборот, казалось, что сама башня стала меньше, поскольку ее обитатели вели себя куда активнее, чем во время семестра. Громадным успехом пользовались канарейские конфетки близнецов — первые дни каникул каждую минуту кто-нибудь да покрывался перьями. Очень скоро, однако, народ приучился относиться к предлагаемым угощениям с чрезвычайной осторожностью, на случай, если внутри спрятаны канарейские конфетки, и тогда Фред признался Гарри, что они с Джорджем подумывают изобрести что-нибудь новенькое. Гарри тут же сделал себе мысленную пометку не принимать от близнецов ничего, даже печенья. Он до сих пор не мог забыть Дудли и Помадку Пуд-Язык.
И замок, и двор давно были укрыты пушистым снежным ковром. Бледно-голубая бельстэкская карета рядом с запорошенным пряничным домиком, в который превратилась хижина Огрида, казалась огромной, холодной, мороженной тыквой. Иллюминаторы дурмштранговского корабля зеледенели, снасти побелели от мороза. Домовые эльфы подавали разнообразные вкусные блюда — сытное, горячее тушеное мясо, пряные пудинги — и только одна Флер Делакер находила поводы для недовольства.
— Ета 'огвагцевская еда такая тьяжелая, — как-то раз услышали ее ворчание ребята, выходя после ужина из Большого зала (Рон прятался за Гарри, чтобы Флер его не увидела). — Я не вльезу в пагадную 'обу!
— Скажите, пожалуйста, какая трагедия! — взорвалась Гермиона, когда Флер вышла в вестибюль. — Не слишком ли много она о себе воображает, эта барышня?
— Гермиона, а с кем ты идешь на бал? — невпопад спросил Рон.
Он неустанно задавал ей этот вопрос в самые неожиданные моменты, надеясь, что как-нибудь застанет Гермиону врасплох и тогда получит ответ. Гермиона же только нахмурилась и ответила:
— Не скажу, вы будете надо мной смеяться.
— Ты шутишь, Уэсли? — вмешался Малфой, случайно оказавшийся сзади. — Только не говори, что кто-то решился пригласить это на бал? Только не это длиннозубое мугродье!
Гарри с Роном дружно развернулись на месте, а Гермиона спокойно и громко сказала, помахав кому-то за спиной у Малфоя:
— Здравствуйте, профессор Хмури!
Малфой побледнел и отскочил назад, дико озираясь — но Хмури все еще сидел за учительским столом, управляясь с тушеным мясом.
— Экий ты, оказывается, трусливый хорек, Малфой, — уничтожающе бросила Гермиона, и они с Гарри и Роном со смехом стали подниматься по мраморной лестнице.
— Гермиона, — Рон, искоса погладев на нее, вдруг наморщил лоб, — а твои зубы…
— Что мои зубы? — спросила она.
— Ну… они как-то изменились… я только что заметил…
— Конечно, изменились! А ты что хотел, чтобы я оставила себе эти бивни, которыми наградил меня Малфой?
— Нет, я имел в виду, что они изменились по сравнению с тем, какими были до его заклятия…. они такие… прямые и… и… нормального размера.
Гермиона вдруг очень хитро улыбнулась, и тогда Гарри тоже заметил: эта улыбка отличалась от той, какой он ее помнил.
— Дело в том… я тогда пришла к мадам Помфри, чтобы их уменьшить, а она поставила передо мной зеркало и велела сказать, когда зубы станут такими же как раньше, — объяснила Гермиона. — И я просто… остановила ее чуточку позже. — Она заулыбалась еще шире. — Мама с папой вряд ли обрадуются. Я уже миллион лет умоляла их позволить мне уменьшить себе зубы, а они настаивали, чтобы я продолжала носить скобки. Понимаете, они же зубные врачи, они считают, что зубы и магия — две вещи… Смотрите-ка! Свинринстель вернулся!
На вершине запорошенных волшебным инеем перил часто-пречасто трепыхал крылышками крошечный совенок. К его ноге был привязан пергаментный свиток. Проходившие мимо школьники показывали на него пальцами и смеялись, а какие-то третьеклассницы даже остановились и принялись восклицать: «Ой, смотрите, какая крошка! Ну разве не прелесть!»
— Дурак пернатый! — зашипел Рон, бросаясь вверх по лестнице и хватая птичку. — Письма надо носить прямо адресату, понял? А не устраивать из этого представление!