— Они что, совсем с ума сошли, приставать к высшему составу министерства? — зашипел Перси, подозрительно наблюдая за братьями. — Никакого уважения…
Людо Шульман, однако, с относительной легкостью избавился от Фреда и Джорджа и, заметив Гарри, подошел к нему.
— Надеюсь, мои братья не очень вам докучали, мистер Шульман? — сразу же спросил Перси.
— Что? Ах, это! Нет, вовсе нет! — отмахнулся Шульман. — Нет, они просто рассказали мне кое-что еще об этих своих фальшивых палочках. Спрашивали, не могу ли я им дать совет по маркетингу. Я обещал связать их с нужными людьми в хохмазине Зонко…
Перси отнюдь не порадовала эта информация, и Гарри готов был держать пари на что угодно, что, стоит ему добраться до дома, он немедленно доложит обо всем миссис Уэсли. Значит, за последнее время амбиции близнецов сильно возросли, раз они собрались продавать свою продукцию по-настоящему.
Шульман открыл было рот, чтобы о чем-то спросить Гарри, но Перси снова вмешался:
— Как, по вашему мнению, проходит Турнир, мистер Шульман? Наш департамент вполне удовлетворен — разумеется, происшествие с Огненной чашей, — он бросил взгляд на Гарри, — было не самым приятным, но с тех пор, кажется, все проходит гладко, вы не считаете?
— О, да, — весело подтвердил мистер Шульман, — все ужасно здорово. А как делишки у старины Барти?
— О, я уверен, что мистер Сгорбс встанет на ноги в самое ближайшее время, — с важностью заявил Перси, — но пока что я вполне в состоянии закрыть собой амбразуру. Разумеется, мне приходится не только посещать балы, — он позволил себе легкомысленно посмеяться собственной шутке, — ничего подобного, нужно заниматься делами, которые пришли в полное расстройство за время его отсутствия — вы слышали, что Али Башир был пойман при попытке контрабандного ввоза в страну партии ковров-самолетов? Кроме того, мы пытаемся уговорить трансильванцев ввести международный запрет на дуэли, после Нового года у меня назначена встреча с главой их департамента магического сотрудничества…
— Пойдем погуляем, — тихо предложил Рон, — подальше от Перси…
Притворившись, что пошли за напитками, Гарри с Роном встали из-за стола, пробрались по краешку танцевальной площадки и выскользнули в вестибюль. Дубовые двери были настежь распахнуты. Гарри с Роном стали спускаться по парадной лестнице. В розовом саду мерцали и подмигивали китайские фонарики. Вскоре Гарри и Рон уже шли по красиво вьющимся тропинкам среди кустов и больших каменных статуй. Где-то рядом раздавался плеск воды, видимо, там бил фонтан. Повсюду на каменных скамейках сидели парочки. Гарри с Роном двинулись было по одной из тропинок, но, успев отойти совсем ненамного, услышали до отвращения знакомый голос:
— … не вижу повода для беспокойства, Игорь.
— Злодеус, мы не можем делать вид, что ничего не происходит! — встревоженный голос Каркарова звучал приглушенно, как будто он специально старался, чтобы его не услышали. — Вот уже многие месяцы он становится все отчетливее и отчетливее, не стану отрицать, я напуган…
— Тогда беги, — оборвал его Злей. — Беги, я что-нибудь придумаю в оправдание. Но сам я останусь в «Хогварце».
Из-за угла показались Злей с Каркаровым. Злей, с гнуснейшим выражением на лице, вытащил палочку и раздвинул ближайшие розовые кусты. Из многих кустов понесся испуганный визг, а после выскочили темные фигуры.
— Минус десять баллов с «Хуффльпуффа», Фоссет! — рыкнул Злей на прошмыгнувшую мимо девочку. — А также, минус десять баллов с «Равенкло», Стэббинс! — когда следом за ней прошмыгнул мальчик. — А вы двое что тут делаете? — добавил Злей, заметив впереди себя на дорожке Гарри и Рона. Каркаров, как понял Гарри, при виде них несколько смутился. Его рука нервно потянулась к бородке, и он начал завивать ее пальцами.
— Мы гуляем, — коротко заявил Рон, обращаясь к Злею. — Это пока не запрещено законом?
— Гуляете? Ну и гуляйте! — снова рыкнул Злей и стремительно прошел мимо. Длинная черная мантия развевалась сзади. Каркаров поспешил за Злеем. Гарри с Роном побрели дальше.
— Чего это Каркаров так засуетился? — пробормотал Рон.
— И с каких это пор они со Злеем на «ты»? — задумчиво добавил Гарри.
Они дошли уже до большого каменного оленя, над которым били высокие сверкающие струи фонтана. Над каменной скамьей высились два огромных силуэта, глядящих на воду в лунном свете. Вдруг до Гарри донеслись слова Огрида:
— Я, как вас увидал, в момент понял, — произнес он странным глухим голосом.
Гарри с Роном застыли на месте. Как-то сразу им стало понятно, что это не та сцена, на которую можно просто так взять и набрести… Гарри оглянулся назад и увидел, что там, наполовину скрытые в розовых кустах, стоят Флер Делакер и Роджер Дэвис. Он похлопал Рона по плечу и дернул головой в их сторону, имея в виду, что они могут легко скрыться в том направлении, не будучи замечены (Флер и Роджер были очень сильно заняты собой), но глаза Рона при виде Флер в ужасе расширились, он отчаянно затряс головой и затащил Гарри еще глубже в тень от оленя.
— Что же ви поняли, Ог'ид? — заинтересовалась мадам Максим, и в ее низком голосе отчетливо прозвучали мурлыкающие нотки.
Гарри не желал ничего этого слышать; он знал, что Огрид пришел бы в ужас, узнав, что его подслушивают в такой ситуации (по крайней мере, сам Гарри точно бы пришел) — если бы это было возможно, он заткнул бы уши пальцами и начал бы громко мычать, но, реально, это был не выход. Вместо этого Гарри попытался заинтересовать себя жуком, ползущим по спине северного оленя, но, к несчастью, жук оказался недостаточно увлекательным существом, чтобы заставить забыть о следующих словах Огрида:
— Я просто понял, что… что вы такая же как я… у вас это кто, мама или папа?
— Я… не понимаю, о чем ви, Ог'ид…
— У меня — мама, — тихо сказал Огрид, — она была одна из последних в Британии. Яс'дело, я ее не больно-то хорошо помню… ушла она от нас, понимаете. Мне тогда было три. Не было у нее материнских чувств… Ну, да у них это не в натуре, правда? Не знаю, чего с ней сталось… может, уж померла, откуда мне знать…
Мадам Максим промолчала. И Гарри, вопреки всем своим намерениям, оторвался от изучения жука и, глядя поверх оленьих рогов, стал слушать… раньше Огрид никогда не вспоминал о своем детстве.
— Отцу она разбила сердце. Он был маленький такой, папаша мой. К шести годам я уж мог его поднять и поставить на комод, когда он меня уж очень доставал. Он тогда хохотал… — голос Огрида сорвался. Мадам Максим слушала неподвижно, видимо, глядя на воду. — Папаша растил меня один…. а потом помер, как раз когда я в школу пошел. Там уж мне самому пришлось пробиваться. Думбльдор очень мне помог. Очень он ко мне добрый…
Огрид достал большой шелковый платок в горошек и трубно высморкался.
— Ну да неважно… хватит про меня-то уж. А вы? У вас-то это с какой стороны?
Мадам Максим вдруг вскочила со скамьи.
— Становится прохладно, — произнесла она — но, что бы там не происходило с погодой, она не была такой холодной, как ее голос. — Думаю, мне пора.
— А? — тупо отозвался Огрид. — Нет, не уходите! Я ж раньше никогда не встречал… других!
— Каких таких дгугих? — ледяным тоном осведомилась мадам Максим.
Гарри, например, сразу понял, что Огриду лучше бы не отвечать; он стоял, сжав зубы, и изо всех сил надеялся, что тот промолчит — но все было напрасно.
— Других полугигантов, конечно же! — воскликнул Огрид.
— Да как ви смеете! — завизжала мадам Максим. Ее визг трубным гласом прорезал мирную тишину ночи; Гарри услышал, как сзади Флер с Роджером отскочили от розового куста. — Мне еще никогда не наносили такого оскогбления! Полугигант? Муа? У меня… у меня…. пгосто шигокая кость!
Она сорвалась с места, распугивая с кустов разноцветные облачка фей. Огрид оторопело сидел на скамейке и глядел ей вслед. Было слишком темно, и выражение его лица нельзя было различить. Затем, минуту или даже больше спустя, он встал и побрел прочь, не к замку, а через черный двор по направлению к своей хижине.
— Все, — сказал Гарри, — пошли…
Но Рон не шевелился.
— Что такое? — спросил Гарри, поглядев на него.
Рон повернулся к Гарри с самым серьезным видом.
— Ты знал? — прошептал он. — Что Огрид полугигант?
— Нет, — пожал плечами Гарри, — а что такого?
По тому, каким взглядом ответил ему Рон, он сразу понял, что в очередной раз продемонстрировал полную неосведомленность в делах колдовского мира. Воспитанный Дурслеями, Гарри не имел ни малейшего представления о таких вещах, которые для колдунов являлись само собой разумеющимися, правда, чем дальше Гарри учился в школе, чем реже сталкивался с подобными явлениями. Но сейчас было ясно, что ни один нормальный колдун не сказал бы: «а что такого», узнав, что у одного из его друзей мать была гигантесса.
— Объясню в замке, — еле слышно сказал Рон, — пошли…
Флер с Роджером куда-то скрылись, возможно, в некую более уединенную кущу. Гарри с Роном вернулись в Большой зал. Парватти с Падмой сидели теперь очень далеко, окруженные целой толпой бэльстэковских мальчиков, а Гермиона снова танцевала с Крумом. Гарри и Рон выбрали столик подальше от танцевальной площадки и сели.
— Итак? — понукнул Гарри Рона. — Что за дела с этими гигантами?
— Ну, они… они… — Рон мучительно подыскивал слова, — не очень хорошие, — неловко закончил он.
— Ну и что? — не понял Гарри. — Огрид-то сам хороший!
— Я знаю, но… черт, неудивительно, что он держит это в секрете! — Рон покачал головой. — Я-то всегда думал, что он в детстве попался под злое Дутое заклятие… не хотел спрашивать…
— Но кому какое дело, что его мать гигантесса? — спросил Гарри.
— Ну… его знакомым — никакого, они же знают, что он неопасный, — медленно проговорил Рон. — Но только… Гарри, понимаешь, они злые, гиганты. Как сказал сам Огрид, это у них в натуре, они как тролли… им просто нравится убивать, и все. Правда, в Британии их не осталось.
— А куда они делись?