Огрид убрал руку, пригвождавшую Каркарова к стволу, тот сполз вниз и рухнул у корней дерева. На голову ему упало несколько веточек и листиков.
— Огрид, будь добр, проводи Гарри в замок, — велел Думбльдор.
Тяжело дыша, Огрид одарил Каркарова свирепым взглядом.
— Может, я лучше тут побуду, директор…
— Ты проводишь Гарри в школу, Огрид, — твердо повторил Думбльдор, — до самой гриффиндорской башни. Да, и… Гарри! Я хочу, чтобы ты не выходил оттуда. Что бы тебе не понадобилось — послать сову или еще что-то — все это может подождать до утра, ты меня понимаешь?
— Э-э-э… да, — Гарри с удивлением уставился на Думбльдора. Как тот узнал, что, в это самое мгновение, Гарри думал о том, что надо срочно послать к Сириусу Свинринстеля?
— Я с вами Клыка оставлю, директор, — сказал Огрид, не переставая сверлить угрожающим взором распростертого под деревом Каркарова, запутавшегося в шубе и корнях.
Они с Гарри молча прошагали мимо бэльстэковской кареты и направились к замку.
— Как он посмел, — зарычал Огрид, когда они шли вдоль озера, — как посмел обвинять Думбльдора. Как будто Думбльдор на такое способен. Как будто он вообще хотел, чтоб ты участвовал. Он беспокоится! Я Думбльдора таким сроду не видал! А ты! — Огрид вдруг набросился на Гарри, который недоуменно посмотрел на него. — Ты-то чего творишь, ходишь незнамо куда с этим чертовым Крумом! Он же с «Дурмштранга», Гарри! Он бы запросто тебя — раз, и проклял! Тебя чего, Хмури еще ничему не обучил? Спокойно даешь себя заманить…
— Крум хороший! — горячо возразил Гарри. В это время они уже взошли по парадному крыльцу в вестибюль. — Он меня не собирался проклинать, он просто хотел поговорить о Гермионе…
— Я и с ней еще побеседую! — сурово молвил Огрид, с силой топая по ступеням. — Чем меньше вы будете якшаться с этой иностранщиной, тем вам самим будет лучше. Им верить нельзя.
— Сам ты очень даже неплохо ладил с мадам Максим, — раздражившись, съязвил Гарри.
— Не говори мне о ней! — взвился Огрид. На какое-то мгновение у него вдруг сделался очень устрашающий вид. — Я ее раскусил! Хочет снова втереться мне в доверие, выведать, чего будет на третьем задании! Дудки! Нет им больше веры!
Огрид так рассвирепел, что Гарри был только рад попрощаться с ним возле Толстой Тети. Сквозь отверстие за портретом он пробрался в общую гостиную и поскорее поспешил в тот угол, где сидели Рон с Гермионой, чтобы рассказать им о случившемся.
Глава 29.СОН
— Короче, получается следующее, — Гермиона потерла лоб, — либо мистер Сгорбс напал на Виктора, либо кто-то еще напал на обоих, а Виктор его не видел.
— Скорее всего, это Сгорбс, — немедленно отозвался Рон, — поэтому-то его и не было, когда Гарри привел Думбльдора. Он сбежал.
— Не думаю, — покачал головой Гарри. — Он был такой слабый — по-моему, у него и сил не было на то, чтобы дезаппарировать или что-нибудь еще…
— С территории «Хогварца» дезаппарировать нельзя, ну сколько раз можно повторять! — не выдержала Гермиона.
— Ну хорошо… а как вам такая версия, — возбужденно выкрикнул Рон:
— Крум напал на Сгорбса — нет, послушайте! — а потом сам себя ударил Сногсшибателем!
— А мистер Сгорбс после этого испарился, да? — холодно проговорила Гермиона.
— Ах, да…
Это происходило на рассвете. Гарри, Рон и Гермиона тихонько вышли из своих спален очень рано утром и побежали в совяльню посылать записку Сириусу. Теперь они стояли и смотрели на туманный двор. У всех троих были опухшие глаза и бледные щеки, поскольку вечером они допоздна обсуждали случившееся.
— Расскажи еще раз, Гарри, — попросила Гермиона, — что именно говорил мистер Сгорбс?
— Я же уже сказал, он говорил очень непонятно, — ответил Гарри. — Говорил, что хочет о чем-то предупредить Думбльдора. Определенно упоминал Берту Джоркинс. Похоже, он считает, что она умерла. И все время твердил, что это его вина… говорил о своем сыне.
— Что ж, это действительно его вина, — презрительно процедила Гермиона.
— Он был не в себе, — продолжал Гарри, — половину времени он как будто думал, что его жена и сын живы, и еще все время разговаривал с Перси про работу, отдавал ему всякие распоряжения.
— А… напомни мне, как он сказал про Сам-Знаешь-Кого, — боязливо попросил Рон.
— Я же говорил, — без выражения повторил Гарри, — он сказал, что тот становится сильнее.
Повисло молчание.
Потом Рон с фальшивой уверенностью заявил:
— Но он же был не в себе, ты сам сказал, поэтому как минимум половина из всего — бред…
— Когда он говорил о Вольдеморте, то казался почти нормальным, — возразил Гарри, не обращая внимания на гримасу ужаса, исказившую лицо Рона, — Он с трудом мог связать два слова, но зато понимал, где он и что ему нужно. Он все твердил, что должен видеть Думбльдора.
Гарри отвернулся от окна и уставился на стропила. Большинство насестов пустовало, но в оконные проемы то и дело влетали возвращающиеся с ночной охоты совы с мышками в клювах.
— Если бы Злей меня не задержал, — горько сказал Гарри, — мы могли бы успеть. — «Директор занят, Поттер… Что за ерунда, Поттер?» Трудно было не лезть?
— Может, он не хотел, чтобы вы успели! — сразу же закричал Рон. — Может — подожди — а за сколько, как ты думаешь, он мог добраться до леса? Ты не думаешь, что он мог опередить вас с Думбльдором?
— Нет, если только не превратился в летучую мышь, — ответил Гарри.
— С него станется, — буркнул Рон.
— Нужно повидать Хмури, — решила Гермиона. — Нужно узнать, нашел ли он мистера Сгорбса.
— Если у него была с собой Карта Мародера, то ничего сложного в этом не было, — повел плечом Гарри.
— Если Сгорбс не удрал за пределы территории, — заметил Рон, — она же показывает только внутри границ…
— Ш-ш-ш! — вдруг цыкнула Гермиона.
Кто-то взбирался в совяльню. Гарри слышал приближение двух спорящих друг с другом голосов:
— … это шантаж, вот что это такое, из-за этого у нас могут быть жуткие неприятности…
— … вежливыми мы уже были, а теперь пора показать зубы, как он. Он же не захочет, чтобы в министерстве узнали, чем он…
— Говорю тебе, если написать это в письме, то будет шантаж!
— Да-а, но если мы после этого получим кучу денег, ты же не будешь возражать, правильно?
Дверь в совяльню с шумом распахнулась. Через порог переступили Фред с Джорджем и застыли на месте при виде Гарри, Рона и Гермионы.
— Вы что тут делаете? — одновременно спросили Рон и Фред.
— Посылаем письмо, — в унисон ответили Гарри и Джордж.
— Как, в такое время? — выпалили Гермиона и Фред.
Фред ухмыльнулся.
— Отлично — мы вас не спрашиваем, а вы — нас.
В руках он держал запечатанный конверт. Гарри бросил на него быстрый взгляд, но Фред, то ли случайно, то ли нарочно, переместил пальцы и закрыл имя адресата.
— Что ж, не смеем вас задерживать, — клоунски-вежливо поклонился Фред и показал на дверь.
Рон не пошевелился.
— Кого вы шантажируете? — спросил он.
Улыбка исчезла с лица Фреда. Гарри заметил, что Джордж кинул на Фреда еле заметный взгляд, прежде чем улыбнуться Рону.
— Ты что, с ума сошел, я просто пошутил, — небрежно махнул рукой он.
— Непохоже, — не поверил Рон.
Близнецы переглянулись.
Потом Фред с резкостью ответил:
— Я тебе уже говорил, Рон: не суй свой нос не в свое дело, если тебе нравится его теперешняя форма. Сомневаюсь, конечно, что это так, но…
— Если вы кого-то шантажируете, это мое дело, — уперся Рон. — Джордж прав, из-за этого у вас могут быть страшные неприятности.
— Говорю тебе, я пошутил, — заверил Джордж. Он подошел к Фреду, вытащил письмо из его руки и стал привязывать к лапке ближайшей амбарной совы. — Ты становишься похож на нашего дорогого старшего брата, вот что я тебе скажу, Рон. Продолжай в том же духе, и тебя назначат старостой.
— Ничего не назначат! — горячо возразил Рон.
Джордж отнес сову к окну, и та улетела.
Он развернулся и усмехнулся, глядя на Рона:
— Тогда перестань всех учить, кому что делать. Все, до новых встреч!
Они с Фредом ушли. Гарри, Рон и Гермиона посмотрели друг на друга.
— Вы не думаете, что они что-то знают? — зашептала Гермиона. — Про Сгорбса и все такое?
— Нет, — покачал головой Гарри, — если бы они узнали что-то настолько серьезное, они бы кому-нибудь рассказали. Они бы рассказали Думбльдору.
У Рона, тем не менее, был неуверенный вид.
— Что такое? — спросила его Гермиона.
— Ну… — медленно начал Рон, — я не знаю, сказали бы они или нет. Они… В последнее время у них навязчивая идея, они хотят заработать денег, я это заметил, когда общался с ними… когда… когда… ну, вы понимаете…
— Когда мы с тобой не разговаривали, — закончил за него Гарри. — Да, но шантаж…
— Это из-за хохмазина, — счел нужным объяснить Рон, — я сначала думал, что они так говорят просто чтобы поддразнить маму, но они и в самом деле хотят его открыть. В «Хогварце» им остался всего год, они без конца твердят, что пора подумать о будущем, что папа им помочь не сможет, и что надо же с чего-то начинать.
Теперь смутилась Гермиона.
— Да, но… они ведь не пойдут против закона, чтобы добыть деньги. Нет?
— Не пойдут? — скептически произнес Рон. — Откуда я знаю… они не очень-то задумываются, когда нарушают правила, разве нет?
— Да, но это же закон, — испуганно воскликнула Гермиона. — Это вам не глупые школьные правила… наказанием за шантаж будет не какое-нибудь жалкое взыскание! Рон… может, тебе лучше сказать Перси…
— Ты в своем уме? — взвился Рон. — Сказать Перси! Он немедленно превратится в Сгорбса и сдаст их властям! — он посмотрел в проем, куда улетела сова Фреда с Джорджем, а потом закончил:
— Пойдем завтракать.
— Как вы думаете, еще рано идти к профессору Хмури? — спросила Гермиона, когда они спускались по винтовой лестнице.
— Да, — уверенно ответил Гарри, — он, наверное, вышибет нас сквозь дверь, если мы его разбудим на рассвете. Он подумает, что мы хотим напасть на него во сне. Давайте подождем до перемены.