Гарри сел на стул, стоящий перед письменным столом Думбльдора. Пару-тройку минут он провел, наблюдая за тихонько похрапывающими бывшими директорами и директрисами, обдумывая только что услышанное и водя пальцами по шраму. Шрам больше не болел.
Здесь, в кабинете Думбльдора, Гарри почувствовал себя много спокойнее, зная, что очень скоро сможет рассказать про свой сон. Он обвел взором стены позади стола. Вот стоит на полке залатанная, потрепанная шляпа-сортировщица. Рядом с ней, в стеклянном ларце, лежит великолепный серебряный меч с инкрустированной рубинами рукоятью. Гарри сразу узнал этот меч — во втором классе ему как-то раз довелось достать его из шляпы-сортировщицы. Меч когда-то принадлежал Годрику Гриффиндору, основателю Гарриного колледжа. Сейчас Гарри задумчиво смотрел на меч, вспоминая, как чудесное оружие пришло ему на помощь, когда никакой надежды на спасение уже не было, и вдруг заметил серебристое световое пятнышко, танцующее на стекле ларца. Он оглянулся, чтобы отыскать источник света, и увидел яркое серебристо-белое сияние, широкой полосой исходящее из неплотно прикрытой дверцы черного шкафчика. Гарри поколебался, бросил нерешительный взгляд на Янгуса, а потом встал, прошел в другой конец кабинета и открыл дверцу шкафа.
Внутри обнаружилась неглубокая каменная раковина с диковинной резьбой по краям: рунические письмена, которых Гарри не мог прочитать. Серебристый свет излучало содержимое этой раковины — очень странное, Гарри никогда в жизни не видел ничего похожего. Невозможно было сказать, что это за субстанция, жидкость или газ. Это было яркое, белое, непрерывно движущееся серебро; поверхность его то и дело шла рябью, как вода на ветру, но затем субстанция воздушно разделялась на части и ровно клубилась подобно облакам. Больше всего это было похоже на свет, ставший жидким — или на ветер, ставший твердым — Гарри никак не мог решить, что точнее.
Ему захотелось потрогать это вещество, выяснить, каково оно наощупь, но четырехлетний опыт существования в колдовском мире подсказывал: глупо совать пальцы в чашу с неизвестной субстанцией. Поэтому Гарри достал волшебную палочку, воровато огляделся, потом снова перевел взгляд на содержимое раковины и потыкал его. Серебряная поверхность начала стремительно кружиться.
Гарри наклонился ниже, практически засунув голову внутрь шкафчика. Серебристое вещество сделалось прозрачным как стекло. Он вгляделся внутрь, ожидая увидеть каменное дно раковины — но вместо этого под поверхностью загадочного вещества увидел, словно сквозь круглое окошко в потолке, огромный зал.
Освещение в зале было тусклое; Гарри даже показалось, что это, скорее всего, подземное помещение — окон там не было, а по стенам горели факелы, такие же, что освещали «Хогварц». Опустив голову так низко, что кончик носа находился всего в каком-нибудь дюйме от стекловидной поверхности, Гарри увидел бесчисленное множество людей, рядами сидящих вдоль стен зала на разноуровневых, поднимающихся вверх скамьях. Внизу, в центре зала стояло пустое кресло. Самый вид этого кресла был зловещий: с подлокотников свисали цепи, видимо, затем, чтобы приковывать тех, кто в него садится…
Что это за место? Это точно не «Хогварц», насколько ему известно, в замке нет подобного зала. Более того, толпа, заполняющая загадочное помещение на дне раковины, состоит из взрослых людей — в «Хогварце» и не наберется такого количества учителей. Гарри показалось, что все они чего-то ждут — никто ни с кем не разговаривает, и все головы повернуты в одном направлении, хотя пока ничего, кроме остроконечных верхушек шляп, не видно.
Поскольку раковина была круглой, а зал, на который смотрел Гарри, квадратным, то разглядеть, что происходит в углах, не представлялось возможным. Он наклонился еще ниже и повернул голову, стараясь заглянуть туда…
И кончиком носа коснулся странного вещества.
Кабинет Думбльдора с силой содрогнулся — Гарри швырнуло головой вперед и стало утягивать внутрь серебристой субстанции…
Но он вовсе не ударился головой о каменное дно. Нет, он падал в ледяную черноту, его как будто затягивало в водоворот…
Внезапно, он вдруг обнаружил, что находится внутри раковины и сидит на одной из последних скамей, высоко над всеми остальными. Он посмотрел вверх, ожидая увидеть круглое окошко, сквозь которое только что наблюдал за происходящим здесь, внизу, но не увидел ничего, кроме темного каменного потолка.
Гарри, часто дыша, завертел головой. Никто из находящихся в зале людей (а их было не меньше двухсот) не обращал на него внимания. Интересно, почему никто не заметил свалившегося с потолка четырнадцатилетнего мальчика? Гарри повернулся к сидящему рядом колдуну и у него вырвался громкий удивленный возглас, гулко отозвавшийся в тишине зала.
С ним рядом сидел Альбус Думбльдор.
— Профессор! — задушенным шепотом вскричал Гарри. — Простите… я не хотел… я только смотрел в раковину у вас в кабинете… я… где мы?
Но Думбльдор даже не шелохнулся и не ответил. Он не обратил на Гарри ни малейшего внимания. Подобно другим колдунам, сидящим на этой скамье, он неотрывно смотрел в дальний конец зала, на дверь.
Некоторое время Гарри ошарашено глазел на Думбльдора, потом обвел непонимающим взором выжидательно молчащую аудиторию, потом снова посмотрел на Думбльдора… И тут до него дошло…
Однажды Гарри уже попадал в такое место, где никто его не видел и не слышал. В тот раз он провалился в страницу зачарованного дневника прямо в воспоминания другого человека… Если он не ошибается, сейчас происходит примерно то же самое…
Гарри поднял правую руку, мгновение поколебался, а затем поводил ею перед носом у Думбльдора. Тот не повернулся, не моргнул, не пошевелился. По Гарриному мнению, это решало вопрос: настоящий Думбльдор не стал бы его вот так игнорировать. Значит, он, Гарри, находится внутри чьих-то воспоминаний, и это — не сегодняшний Думбльдор. В то же время, эти воспоминания не слишком давние, так как здешний Думбльдор такой же седой, как и нынешний. Только что это за место? Чего ждут все эти люди?
Гарри пригляделся повнимательнее. Зал — как он и заподозрил, еще когда смотрел сверху — скорее всего, был подземным. Здесь царила жуткая атмосфера, на стенах не было ни картин, ни украшений, только множество поднимающихся ровными рядами скамей, расположенных так, чтобы отовсюду было видно кресло с цепями на подлокотниках.
Не успел Гарри прийти к какому-либо заключению относительно этого места, как вдруг раздались шаги. Дверь в углу подземелья отворилась, и вошло трое людей — а точнее, один человек и два дементора по бокам.
У Гарри внутри все похолодело. Дементоры, высоченные существа, чьи лица скрывались под глубокими капюшонами, медленно скользили по направлению к креслу в центре зала, цепко схватив несчастного заключенного под руки своими мертвыми, гнилостными лапами. У бедняги был такой вид, словно он вот-вот упадет в обморок — это более чем понятно… Хоть Гарри и знал, что в воспоминаниях дементоры не могут причинить ему никакого вреда, но он слишком хорошо помнил силу их воздействия. Ожидающие зрители съежились на своих местах и сидели затаившись, пока дементоры усаживали приведенного человека в кресло с цепями. Потом страшилища выскользнули из зала. Дверь с грохотом захлопнулась.
Гарри внимательно посмотрел на человека в кресле и узнал в нем Каркарова.
В отличие от Думбльдора, Каркаров выглядел много моложе, его волосы и бородка были черными. Одет он был вовсе не в гладкие меха, а в тонкую драную робу, и дрожал с головы до ног. Пока Гарри рассматривал его, цепи на подлокотниках вдруг сверкнули золотом и поползли вверх по рукам сидящего, приковав его к месту.
— Игорь Каркаров, — отрывисто произнес чей-то голос слева. Гарри повернулся и увидел мистера Сгорбса. Тот встал со своего места в середине ряда, следующего за тем, где сидел Гарри. У Сгорбса были темные волосы, значительно менее морщинистое лицо, и весь он выглядел очень собранно, деловито. — Вас привезли из Азкабана, с тем, чтобы вы дали показания перед всем министерством магии. Вы дали понять, что владеете важной для нас информацией.
Каркаров выпрямился, насколько это было возможно в его положении.
— Совершенно верно, сэр, — ответил он, и, хотя голос его звучал очень испуганно, Гарри послышались в нем знакомые вкрадчивые нотки. — Я хочу помочь министерству. Я хочу помочь. Я… мне известно, что министерство намерено… разыскать остатки старой гвардии Черного Лорда. Я готов оказать любую помощь…
По рядам пробежал шепоток. Одни рассматривали Каркарова с интересом, другие — с очевидным недоверием. Затем Гарри отчетливо расслышал пророкотавшее по другую сторону от Думбльдора слово: «Вранье».
Гарри наклонился вперед, чтобы посмотреть, кто сидит за Думбльдором. Это оказался Шизоглаз Хмури — в наружности которого имелись ощутимые различия по сравнению с настоящим. У него не было волшебного глаза, оба были нормальные. И оба, сузившись от явной неприязни, казалось, буравили несчастного Каркарова насквозь.
— Сгорбс намерен его выпустить, — еле слышно выдохнул Хмури, обращаясь к Думбльдору. — Они договорились. Я шесть месяцев его выслеживал, а Сгорбс его, видите ли, хочет выпустить, если тот назовет достаточно имен. Давайте узнаем эти имена, это я Сгорбсу предложил, а потом отправим его назад в Азкабан…
Длинным, крючковатым носом Думбльдор издал звук, выражавший несогласие.
— Ах, я все забываю… вы же не любите дементоров, да, Альбус? — с сардонической улыбкой бросил Хмури.
— Не люблю, — спокойно согласился Думбльдор, — боюсь, что очень не люблю. Я давно думаю, что министерство, взяв подобных существ в союзники, совершило большую ошибку.
— Но для такой мрази как этот… — тихо пробормотал Хмури.
— Вы говорили, что можете назвать некоторые имена, Каркаров, — продолжил Сгорбс. — В таком случае, мы хотели бы их услышать. Прошу вас.
— Вы должны понять, — сразу же зачастил Каркаров, — что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут всегда действовал в обстановке строжайшей секретности… он предпочитал, чтобы мы, я имею в виду, его сторонники — а теперь я очень, очень глубоко раскаиваюсь в том, что входил в их число..