ъявил, что и ему тоже пора отправляться спать, чем вызвал волну разочарованных стонов со стороны Гриффиндорцев, которые бессчетное число раз вынуждали его заново переживать тот день, когда состоялось интервью.
Войдя в спальню, Гарри увидел, что она пуста. Он на мгновение прислонился лбом к холодному оконному стеклу и почувствовал, как мучившие его болезненные ощущения немного отступили. Он разделся и лег в постель, заклиная боль, чтобы она ушла совсем вместе с накатившей на него, к довершению всего, волной тошноты. Гарри повернулся на бок, закрыл глаза и тотчас погрузился в сон…
… Он один в темной комнате с плотно задернутыми шторами, и ее освещает единственный канделябр. Его руки сжимают спинку стоящего перед ним кресла, а пальцы длинные и белые, словно долгие годы не видели солнечного света. На фоне темной бархатной обивки кресла они похожи на больших белых пауков.
По ту сторону кресла в тусклом потоке света, отбрасываемом канделябром, на коленях стоит человек в черной мантии.
- Выходит, у меня никудышные информаторы, - говорит Гарри тонким, холодным, клокочущим от ярости голосом.
- Повелитель, молю вас о пощаде… - трепеща, отзывается стоящий на коленях человек. В отблеске свечей поблескивает его склоненная голова. Его бьет озноб.
- Я не виню тебя, Руквуд, - отвечает Гарри все тем же ледяным, не знающим жалости голосом.
Выпустив из рук спинку кресла, он обходит вокруг него и останавливается около сжавшегося на полу человека, оставаясь при этом в темноте и глядя вниз с угрожающей высоты…
- Ты уверен, что этим фактам можно доверять? – спрашивает Гарри.
- Да, мой Господин, да… Я ведь какое-то время работал в этом Департаменте после того… того, как…
- Эйвери меня заверил, что Боуду удастся изъять это оттуда.
- Боуду никогда не удалось бы этого сделать, Повелитель… И он сам должен был это понимать… Несомненно, он именно по этой причине так яростно сопротивлялся заклятью Империус, которое наложил на него Малфой…
- Поднимайся, Руквуд, - чуть слышным шепотом говорит Гарри.
Торопясь исполнить требование, стоящий на коленях человек чуть не падает, потеряв равновесие. В отсвете свечей его обезображенное оспой лицо кажется еще более неровным и бугристым. Поднявшись на ноги, он стоит, угоднически склонив спину и бросая на Гарри короткие, полные страха взгляды.
- Ты поступил разумно, поставив меня в известность, - говорит Гарри. – Ну, ладно… Судя по всему, я не один месяц потратил на бесплодные проекты… Но теперь это уже неважно… Мы начинаем с чистого листа. Ты заслужил благодарность Лорда Волдеморта, Руквуд…
- Мой Господин… спасибо, мой Господин, - задохнувшись от осознания того, что опасность миновала, хрипло бормочет Руквуд.
- Мне потребуется твоя помощь. Мне нужна любая информация, какую ты сможешь заполучить.
- Разумеется, мой Господин, разумеется… все, что прикажете…
- Хорошо… ступай. И пришли ко мне Эйвери.
Не переставая кланяться, Руквуд суетливо отступает задом и скрывается за дверью.
Оставшись в сумраке комнате в одиночестве, Гарри поворачивается к стене. Там сквозь темноту проступают очертания надтреснутого зеркала, на котором время оставило свои отметины. Гарри делает шаг к зеркалу. Его отражение становится все крупнее и отчетливее… прорисовывается лицо белее черепа… красные глаза с узкими щелями на месте зрачков.
- НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
- Что случилось? – раздался рядом пронзительный крик.
Гарри бешено замолотил руками, запутался в пологе и грохнулся на пол. Первые несколько мгновений он не мог сообразить, где находится, и опасался, что из темноты комнаты на него снова станет надвигаться белое черепообразное лицо, но тут совсем рядом послышался голос Рона.
- Если ты прекратишь лягаться, как маньяк, я помогу тебе выбраться отсюда!
Рон рывком отдернул полог, и лежащий на полу Гарри уперся взглядом в освещенное лунным светом лицо своего друга. Шрам болезненно саднил. Судя по всему, Рон собирался укладываться спать: одну руку он уже успел вытащить из рукава мантии.
- Кто-то еще был атакован? – спросил Рон, резким движением помогая Гарри встать на ноги. – Снова папа? Опять та же змея?
- Нет… никто не пострадал, - со стоном проговорил Гарри, чувствуя, как лоб полыхает огнем. – Разве что… Эйвери… я ему не завидую… он предоставил ему недостоверную информацию… Волдеморт невероятно зол…
Гарри опять застонал и рухнул на кровать, яростно массируя шрам. Его бил сильный озноб.
- Но теперь Руквуд станет ему помогать… Он снова вышел на след…
- О чем это ты? – спросил Рон, и в его голосе прозвучал страх. – Не хочешь ли ты сказать, что только что видел Сам-Знаешь-Кого?
- Я и был Сам-Знаешь-Кем, - ответил Гарри. Он вытянул перед собой руки и, разглядывая их в темноте, пытался удостовериться, что это уже не те конечности с длинными пальцами, бледными, как сама смерть. – С ним был Руквуд, один из Смертеглодов, бежавших из Азкабана, помнишь? Так вот, Руквуд только что ему сообщил, что Боуд не смог бы этого сделать…
- Не смог бы сделать чего?
- Кое-что изъять… Он сказал, что Боуд сам должен был понимать, что ему не удалось бы этого сделать… Боуд находился под воздействием заклятья Империус… Он вроде бы упомянул, что это отец Малфоя наложил на него заклятье…
- На Боуда было наложено заклятье, чтобы он что-то откуда-то изъял? – переспросил Рон. – Но… Гарри, это должно быть…
- Оружие, - закончил его мысль Гарри. – Я знаю.
Открылась дверь спальни, и вошли Дин с Шеймусом. Гарри поспешно закинул ноги на кровать – ему не хотелось, чтобы у них создалось впечатление, будто опять случилось нечто из ряда вон выходящее, особенно теперь, когда Шеймус наконец перестал считать его больным на голову.
- Ты, кажется, сказал, - едва слышно проговорил Рон, придвинувшись ближе к Гарри под предлогом, будто хочет глотнуть воды из кружки, которая стояла на его прикроватной тумбочке, - что ты и был Сам-Знаешь-Кем?
- Именно, - так же тихо ответил Гарри.
Рон не рассчитал глоток, и Гарри увидел, как вода потекла по его подбородку на грудь.
- Гарри, - сказал Рон, покосившись на Дина с Шеймусом, которые тем временем болтали и переодевались ко сну, производя при этом немало шума. – Гарри, ты обязан рассказать…
- Ничего я не обязан, - резко прервал его Гарри. – Я бы ничего этого не увидел, если бы у меня все получалось с окклюменцией. Я должен был бы уже уметь блокировать подобные видения. Они же именно этого добиваются.
Под словом «они» Гарри подразумевал Дамблдора. Он залез под одеяло и повернулся к Рону спиной, а уже через несколько мгновений услышал, как скрипнула кровать, и это означало, что Рон тоже лег. Шрам опять полыхнул огнем, и Гарри закусил подушку, чтобы не стонать в полный голос. Он знал, что где-то далеко на Эйвери обрушился карающий меч.
* * *
Следующим утром Гарри с Роном дождались, пока наступит перемена, чтобы поведать Гермионе о том, что случилось накануне: они хотели быть уверены, что их не смогут подслушать. Выйдя на холодный, продуваемый ветрами школьный двор, они укрылись в своем излюбленном закутке, где Гарри и посвятил Гермиону в подробности своего сна, стараясь ничего не упустить. Завершение рассказа Гермиона встретила молчанием; некоторое время она лишь страдальчески смотрела на обезглавленных Фреда с Джорджем, которые втихаря приторговывали магическими шляпами на противоположном конце двора.
- Так вот из-за чего они с ним расправились, - задумчиво проговорила она, отведя наконец глаза от близнецов. – Когда Боуд попытался похитить это оружие, с ним случилось нечто загадочное. Скорее всего, на оружие либо на то место, где оно находится, наложены защитные чары, не допускающие соприкосновения с ним. Поэтому-то он и оказался в больнице Св. Мунго в таком состоянии: и умом тронулся, и речи лишился. Но ведь он шел на поправку – вспомните, что говорила целительница! А уж этого они никак не могли допустить! Я вот что думаю: при соприкосновении с оружием случилось нечто такое, что вызвало сильнейший шок, разрушивший заклятье Империус. Как только к нему снова вернулась бы способность говорить, он бы обо всем рассказал, и стало бы ясно, что его посылали похитить оружие. Что до заклятья, то, думаю, Люциусу Малфою не составило большого труда его применить: он ведь безвылазно торчит в Министерстве!
- Он там мелькал и в тот день, когда состоялось слушание по моему делу, - сказал Гарри. – И находился… постойте-ка… - он напряг память, – … и находился он в том самом коридоре, что ведет в Канцелярию мистерий! Твой папа тогда сказал, что Малфой, вероятно, пытался тайком проникнуть вниз и разузнать, как идет ход слушания. А вдруг…
- Стургис, - охнула Гермиона, потрясенная внезапным прозрением.
- Не понял? – в недоумении сдвинул брови Рон.
- Стургис Подмор, - повторила Гермиона, задохнувшись от волнения. – Он ведь был арестован при попытке проникнуть за какую-то дверь. И это тоже дело рук Люциуса Малфоя. Голову даю на отсечение, что он это совершил в тот день, когда ты его там видел, Гарри. У Стургиса ведь была мантия-невидимка, принадлежавшая Смуру, правильно? Что, если он, невидимый, стоял на посту у этой двери и сделал какое-нибудь неловкое движение, а Малфой либо услышал, либо догадался, что он там… а, может, наудачу применил заклятье Империус – на случай, если там и в самом деле притаился страж? И вот находившийся под заклятьем Стургис при первой же подвернувшейся возможности – например, в свое следующее дежурство – попытался проникнуть в Канцелярию, чтобы похитить это оружие для Волдеморта - уймись, Рон, - но был схвачен и сослан в Азкабан.
Она вскинула глаза на Гарри.
- А Руквуд, значит, рассказал Волдеморту, как можно завладеть оружием?
- Весь разговор целиком я не слышал, но, похоже, так оно и было, - сказал Гарри. – Руквуд раньше там работал… Может, теперь Волдеморт поручит это дело именно ему?