- Мы что, не идем в Северную башню? – в недоумении спросил Рон, увидев, что Парвати прошла мимо мраморной лестницы.
Парвати бросила на него насмешливый взгляд через плечо.
- Как, по-твоему, Фиренце будет взбираться по серебряной лесенке? Теперь наши уроки будут проходить в одиннадцатом кабинете, и уведомление об этом появилось на доске объявлений еще вчера.
Одиннадцатый кабинет располагался на первом этаже в противоположной от Большого зала стороне, и туда вел коридор непосредственно из Вестибюля. Гарри знал, что это был один из тех кабинетов, которые не использовались для постоянных занятий и своей неприбранностью больше напоминали складские помещения. Войдя в кабинет вслед за Роном, Гарри замер от изумления, обнаружив, что очутился на лесной поляне.
- Как это?
Пол кабинета превратился в мягкий, упругий мох, а вокруг стояли деревья, чьи ветви с кудрявой листвой тянулись вдоль окон к самому потолку, отчего все помещение пестрело мягкими зелеными световыми пятнами. Уже прибывшие ученики расположились на покрытом мхом полу, прислонясь к стволам деревьев или валунам; одни сидели, обхватив руками колени, другие – скрестив руки на груди, но все явно чувствовали себя не в своей тарелке. В центре поляны, свободном от деревьев, стоял Фиренце.
- Гарри Поттер, - приветствовал он вошедшего Гарри и протянул ему руку.
- Э… здравствуйте, - поздоровался Гарри, пожимая руку кентавру, который внимательно и очень серьезно смотрел на него своими невероятными синими глазами. – Э… рад встрече с вами…
- И я, - ответил кентавр, склонив белокурую голову. – Наша новая встреча была предначертана.
Гарри разглядел едва заметный след копыта на груди у Фиренце. Когда он усаживался рядом с одноклассниками, то почувствовал на себе их восхищенные взгляды: сам факт его знакомства с Фиренце произвел на них неизгладимое впечатление, поскольку кентавр явно внушал им страх.
Когда закрылась дверь и последний ученик сел на пенек возле корзины для бумаг, Фиренце широким взмахом руки привлек всеобщее внимание к убранству кабинета.
- Профессор Дамблдор столь любезно приготовил для нас этот кабинет, - заговорил Фиренце, когда все угомонились, - в точном соответствии с естественной для меня средой обитания. Лично я предпочел бы проводить занятия непосредственно в Заповедном лесу, который – до прошлого понедельника – был мне домом… однако теперь это не представляется возможным.
- Простите… э… сэр, - неуверенно подняла руку Парвати, - а почему это невозможно? Мы уже бывали там с Хагридом, и мы ничего не боимся!
- Это не вопрос вашего бесстрашия, - сказал Фиренце. – Все дело в моем нынешнем положении. Я не могу вернуться в лес. Я был изгнал стадом.
- Стадом? – смешавшись, повторила Лаванда, и Гарри догадался, что у нее в голове возник образ стада коров. – Каким еще… а-а-а… - на ее лице начали проступать признаки прозрения. – Значит, вас таких много? – изумилась она.
- Так вас Хагрид разводит, как тестралов? – оживился Дин.
Фиренце очень медленно повернул голову и посмотрел Дину прямо в лицо – это, похоже, заставило Дина понять, что он сказал нечто неподобающее.
- Я не… я думал… извините, - едва слышно закончил он свою мысль и окончательно сник.
- Кентавры людям не слуги и не игрушки, - тихо молвил Фиренце. Воцарилось молчание, затем Парвати снова подняла руку.
- Прошу прощения, сэр… а за что вы были изгнаны другими кентаврами?
- За то, что я согласился поступить на службу к профессору Дамблдору, - ответил Фиренце. – Они сочли это предательством нашего племени.
Гарри припомнил, как около четырех лет назад кентавр Бэйн набросился на Фиренце из-за того, что тот ради спасения Гарри позволил ему сесть верхом себе на спину. Тогда Бэйн назвал его «домашним ослом», и Гарри призадумался, не Бэйн ли ударил Фиренце копытом в грудь.
- Что же, начнем, - сказал Фиренце. Взмахнув длинным белым хвостом, он возвел руку к лиственному куполу над головой, а затем медленно ее опустил, и свет в кабинете начал угасать, пока не наступили сумерки и в воображаемом небе не вспыхнули звезды. Отовсюду полетели тихие восторженные возгласы, а у Рона вырвалось громкое: «Что б мне провалиться!».
- Ложитесь все на спину, - бесстрастно проговорил Фиренце, - и внимательно вглядитесь в небо. Там расписаны все судьбы, и узрит их тот, кто обладает этой способностью.
Гарри растянулся на спине и уперся глазами в потолок. Маленькая красная звездочка подмигивала ему с высоты.
- Я в курсе, что на уроках астрономии вы изучали названия планет и их спутников, - продолжал ровно льющийся голос Фиренце, - и что вы составляли карты движения звезд по небосводу. На протяжении многих столетий кентавры занимаются разгадыванием тайн движения звезд. Наши знания свидетельствуют о том, что будущее можно прочитать по небесному рисунку…
- Профессор Трелони занималась с нами астрономией! – взволнованно воскликнула Парвати. Лежа на спине, она подняла руку вертикально вверх, словно перпендикуляр. – Марс является причиной травм, ожогов и других подобных вещей, а когда он образует аспект к Сатурну, как сейчас… - она рукой изобразила в воздухе прямой угол, - это означает, что всем следует проявлять особую бдительность, имея дело с раскаленными предметами…
- Все это, - спокойно проговорил Фиренце, - всего лишь нелепые фантазии людей.
Рука Парвати разочарованно опустилась.
- Обыденные происшествия и мелкие неурядицы людей, - продолжал Фиренце, глухо стуча копытами по мшистому полу, - для необъятной вселенной – не более чем возня насекомых, и движение планет не оказывает на все это ровным счетом никакого влияния.
- Профессор Трелони… - начала было возражать Парвати, и в ее голосе засквозили нотки обиды и возмущения.
- … просто человек, - лаконично закончил фразу Фиренце. – И как все представители рода человеческого зашорена и связана предрассудками по рукам и ногам.
Гарри чуть повернул голову и бросил взгляд на Парвати. Сказанное, похоже, глубоко ее задело, как, впрочем, и некоторых других.
- Возможно, Сибилла Трелони и обладает пророческим даром, мне это неизвестно, - продолжал Фиренце, расхаживая перед классом и помахивая хвостом, - однако по большому счету она бездарно разбазаривает свое время, занимаясь чепухой, которой обольщают себя люди, именуя эту чепуху предсказанием будущего. Я же нахожусь здесь для того, чтобы донести до вас мудрость кентавров, объективную и беспристрастную. Мы всматриваемся в небо, чтобы увидеть знаки, говорящие о приближении зла или великих перемен, которые лишь изредка бывают различимы. Подчас на то, чтобы удостовериться в истинности увиденного, уходит целое десятилетие.
Фиренце указал на красную звездочку, мерцавшую прямо над Гарри.
- Все последнее десятилетие небо посылает нам знаки, свидетельствующие о том, что мир магии переживает всего лишь короткий штиль между двумя войнами. Марс, глашатай войн, нынче необычайно ярок и предрекает неизбежные и скорые боевые действия. Кентавры пытаются разгадать, как скоро это случится, бросая в огонь определенные травы и листья и наблюдая за рисунком дыма и языков пламени…
Это был самый неординарный урок за все время пребывания Гарри в школе. Они и в самом деле жгли полынь и просвирник прямо на полу, а Фиренце наставлял их, какие именно символы и силуэты нужно постараться распознать в клубах пряного дыма, нисколько при этом не печалясь, оттого что никто из учеников так и не смог разглядеть описанные им приметы, и объясняя это тем, что подобное умение людям редко бывает подвластно, и даже кентаврам требуются долгие годы, чтобы им овладеть. В заключение он сказал, что всецело доверять таким вещам просто абсурдно, поскольку и кентавры, случается, совершают ошибки. По мнению Гарри, Фиренце коренным образом отличался от всех остальных преподавателей, и, похоже, его главной целью было не научить их тому, что знал он сам, а дать понять, что никакое знание, даже то, которым владеют кентавры, не может быть неопровержимым.
- Как-то он все вокруг да около ходит, - едва слышно проговорил Рон, пока они гасили костер из листьев просвирника. – Я к тому, что мне хотелось бы поподробнее узнать об этих боевых действиях, которые нас вскоре ожидают, а тебе?
Звонок с урока прозвенел прямо за дверью кабинета, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. Гарри и забыл, что они все еще находятся в замке, искренне уверовав, будто вокруг и впрямь настоящий лес. Ученики в некоторой растерянности выходили из кабинета.
Гарри и Рон последовали было за остальными, но Фиренце их остановил.
- Гарри Поттер, мне нужно сказать вам пару слов.
Гарри обернулся. Кентавр шагнул ему навстречу. Рон остановился в нерешительности.
- Вы можете остаться, - обратился к нему Фиренце. – Только закройте, пожалуйста, дверь.
Рон поспешил исполнить просьбу.
- Гарри Поттер, Хагрид ведь вам друг, не так ли? – спросил кентавр.
- Да, - ответил Гарри.
- В таком случае, передайте ему мое предостережение. Его затея ни к чему не приведет. Будет лучше, если он от нее откажется.
- Его затея ни к чему не приведет? – механически повторил Гарри.
- И будет лучше, если он от нее откажется, - кивнув, подтвердил Фиренце. – Я бы и сам предупредил Хагрида, но я изгнан, и теперь мне было бы неразумно появляться даже в окрестностях Леса, поскольку у Хагрида и без битвы кентавров хватает проблем.
- А что же такого затеял Хагрид? – занервничал Гарри.
Фиренце окинул его безмятежным взглядом.
- Не так давно Хагрид оказал мне очень важную услугу, - сказал Фиренце, - не говоря уже о том, что он давно заслужил мое уважение своим заботливым отношением ко всем живым существам. Поэтому ничто не заставит меня выдать его тайну. Но кто-то должен его вразумить. Его затея ни к чему не приведет. Передайте ему мои слова, Гарри Поттер. Доброго вам дня.