От приглушенных голосов по спине у Гарри пробежал холодок – будто они вошли в дом, где находился умирающий. Послышалось тихое шипение, и на стенах вспыхнули старомодные газовые лампы, бросая иллюзорные трепещущие лучи на длинный, наводящий уныние коридор с отслаивающимися обоями и протертым до дыр ковром. С потолка свисала заросшая паутиной люстра, освещая потускневшие от времени портреты в перекошенных рамах. И люстра, и канделябры на шатком столике имели форму змей. Из-за плинтуса донеслось какое-то шуршание.
Послышались быстрые шаги, в конце коридора распахнулась дверь, и на ее пороге появилась миссис Уизли, мать Рона. Вся светясь от радушия, она поспешила им навстречу, однако от Гарри не укрылось, что она исхудала и побледнела со времени их прошлой встречи.
- Ах, Гарри, как приятно тебя видеть! - шепотом приветствовала она Гарри, стискивая его в железном объятии, от которого у него едва не треснули ребра. Затем, придирчиво изучив его на расстоянии вытянутой руки, она покачала головой: - Бледненький. Подкормить тебя надо, только, боюсь, придется немножко подождать…
Обращаясь к толпившимся за спиной Гарри магам, она взволнованно зашептала:
- Он только что прибыл, собрание началось…
Маги с заинтересованными возгласами гуськом направились мимо Гарри к двери, из которой только что вышла миссис Уизли. Гарри шагнул следом за Люпином, но миссис Уизли его остановила.
- Нет, Гарри, в собрании участвуют только члены Ордена. Рон с Гермионой наверху, ты можешь вместе с ними подождать, пока собрание закончится, и тогда мы сядем ужинать. И не шуми в коридоре, - добавила она немного нервным шепотом.
- Почему?
- Не хочу, чтобы что-нибудь пробудилось.
- Что вы…
- Позже объясню, а теперь мне нужно спешить. Я должна присутствовать на собрании. А сейчас идем, я покажу тебе, где ты будешь спать.
Приложив палец к губам, она на цыпочках провела его мимо длинных, побитых молью портьер, и Гарри подумал, что за ними, должно быть, скрывается еще одна дверь. Обойдя массивную подставку для зонтов, под которую, судя по всему, была приспособлена отрубленная нога тролля, они прошли вверх по темной лестнице мимо развешенных по стенам сморщенных голов на декоративных тарелках. Взглянув на них более пристально, Гарри понял, что это головы домовых эльфов, и у всех одинаковые длинные, похожие на хоботок, носы.
Недоумение Гарри возрастало с каждым шагом. Что они делают в доме, где все выдает его принадлежность самому темному из магов?
- Миссис Уизли, почему…?
- Рон и Гермиона все тебе объяснят, милый, а мне пора бежать, - рассеянно прошептала миссис Уизли. – Пришли, - сказала она, когда они добрались до второго этажа, - твоя дверь та, что справа. Я позову тебя, когда все закончится.
И она заспешила вниз по лестнице.
Гарри пересек неопрятную лестничную площадку, повернул ручку двери, ведущей в спальню, и открыл ее.
На мгновение его взору предстала темная комната с высоким потолком и двумя кроватями. Затем послышалось громкое верещание и еще более громкий вскрик, и больше Гарри не увидел ничего, кроме копны пышных волос – это Гермиона бросилась к нему с объятиями и едва не сбила его с ног. Свинвиджеон, крошечный сычик Рона, восторженно носился над их головами.
- ГАРРИ! Рон, Гарри приехал, он здесь! А мы и не услышали! Ну, как ты? У тебя все в порядке? Злился, небось, на нас? Наверняка так и было, я понимаю, что всем нашим письмам была грош цена, но мы не могли ничего поделать. Дамблдор заставил нас поклясться, что мы будем молчать, а нам столько всего надо тебе рассказать, а ты должен рассказать нам про дементоров! Мы как узнали… да еще это слушание в Министерстве… это просто возмутительно, я проверила по книгам, они не могут тебя исключить, у них нет такого права, есть такое положение в Указе о разумном ограничении применения волшебства несовершеннолетними, в соответствии с которым использование магии в ситуациях, связанных с угрозой для жизни…
- Дай ему отдышаться, Гермиона, - с улыбкой сказал Рон, закрывая за Гарри дверь. Он, похоже, прибавил в росте еще несколько дюймов за тот месяц, что они не виделись, и теперь казался еще более долговязым и нескладным. Впрочем, длинный нос, ярко-рыжие волосы и веснушки остались прежними.
Сияющая Гермиона выпустила Гарри из объятий, но не успела ничего больше сказать, потому что послышался тихий шорох крыльев, и нечто белое, спикировав с темного платяного шкафа, мягко опустилось Гарри на плечо.
- Эдвига!
Гарри гладил белоснежную сову по перьям, а та щелкала клювом и ласково пощипывала его за ухо.
- Она вела себя крайне агрессивно, - сказал Рон. – Заклевала нас до полусмерти, взгляни-ка на это…
Он показал Гарри указательный палец на правой руке, где красовалась наполовину зажившая, но явно глубокая рана.
- Да, вижу, - сказал Гарри. – Жаль, что так вышло, но я очень хотел получить ответ на свои письма…
- Так и мы хотели тебе ответить, - горячо заявил Рон. – Гермиона места себе не находила, все твердила, что ты сорвешься и натворишь глупостей, если тебя запереть и оставить без новостей, но Дамблдор заставил нас…
- … поклясться ничего мне не рассказывать, - закончил фразу Гарри. – Да, Гермиона меня уже просветила.
Теплое свечение, которое разлилось по его сердцу при виде двоих лучших друзей, вдруг угасло и уступило место ледяному холоду, заполнившему все его существо. Неожиданно – несмотря на то, что он целый месяц томился желанием встретиться с Роном и Гермионой, - он почувствовал, что предпочел бы сейчас остаться один.
Наступило тягостное молчание. Гарри продолжал машинально гладить перья Эдвиги, избегая смотреть на друзей.
- Он, наверное, решил, что так будет лучше, - виновато сказала Гермиона. – В смысле, Дамблдор.
- Конечно, - кивнул Гарри. Он заметил и на ее руках следы от клюва Эдвиги и понял, что не чувствует ни капли сострадания.
- Он наверняка посчитал, что с магглами ты в большей безопасности… - начал было Рон.
- Да ну? – вскинул брови Гарри. – А на вас этим летом дементоры, часом, не нападали?
- Ну, нет… но он именно для этого велел людям из Ордена Феникса постоянно за тобой приглядывать…
Гарри почувствовал, как внутри что-то оборвалось, будто, спускаясь по лестнице, он провалился сквозь ступеньку. Значит, о слежке за ним знали все, кроме него самого?
- Не больно-то здорово они за мной приглядывали, не находите? – сказал Гарри, изо всех сил стараясь держать себя в руках. – Выходит, приглядывать за собой мне пришлось самому.
- Он был в бешенстве, - проговорила Гермиона с благоговейным страхом. – Дамблдор. Мы его видели. Когда он узнал, что Земнавозникус покинул свой пост до окончания смены. На него было страшно смотреть.
- Вот и хорошо, что он смылся, - холодно процедил Гарри. – Иначе я бы не применил магию, и Дамблдор, пожалуй, оставил бы меня в Вечнозеленом Тупике до конца лета.
- А разве… разве тебя не пугает слушание в Министерстве Магии? – робко спросила Гермиона.
- Ничуть, - дерзко соврал Гарри. С Эдвигой, уютно устроившейся у него на плече, он прошелся по комнате, оглядываясь по сторонам. Однако комната, сырая и темная, не придала ему бодрости. Пустоту стен с отстающими обоями нарушал только лишенный изображения холст в богато украшенной раме. Когда Гарри проходил мимо, ему почудилось, что он услышал тихий смешок кого-то, кто прятался за рамой.
- Так отчего же Дамблдор так стремился держать меня в неведении? – спросил Гарри, по-прежнему стараясь казаться спокойным. – Вам не пришло в голову спросить его об этом?
Бросив на них быстрый взгляд, он заметил, как они переглянулись, и догадался, что его поведение оправдывает все их опасения. Это нисколько не улучшило состояние его духа.
- Мы говорили Дамблдору, что хотим держать тебя в курсе событий, - сказал Рон. – Честное слово! Но у него сейчас дел невпроворот, и за все время, что мы здесь, мы видели его всего два раза, и оба раза он очень торопился. Он только заставил нас поклясться, что мы не станем сообщать тебе ничего важного в письмах, потому что сову, как он сказал, могут перехватить…
- Все равно он мог бы держать меня в курсе, если бы захотел, - отрезал Гарри. – Не пытайтесь убедить меня, что ему неизвестны способы передачи сообщений без сов.
Гермиона бросила осторожный взгляд на Рона и сказала:
- Я и сама об этом думала. Но он хотел, чтобы тебя держали в полном неведении.
- Может, он думает, что мне нельзя доверять? – сказал Гарри, следя за выражением их лиц.
- Что за чушь, - в замешательстве проговорил Рон.
- Или что я не способен сам о себе позаботиться…
- Конечно, он так не думает! – горячо возразила Гермиона.
- Тогда как же так вышло, что я вынужден был прозябать у Дэрсли, а вы двое находитесь в гуще событий? – скороговоркой вырвалось у Гарри, и с каждым словом голос его звучал все громче. – Почему это именно вам позволено быть в курсе всего…
- Неправда! – перебил его Рон. – Мама на пушечный выстрел не подпускает нас к собраниям, говорит, что мы еще не доросли…
Но Гарри, потеряв над собой контроль, сорвался на крик:
- НА СОБРАНИЯ ВАС НЕ ПУСКАЛИ, ГОВОРИТЕ? СКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КАКАЯ ТРАГЕДИЯ! НО ВЫ ВСЕ РАВНО БЫЛИ ЗДЕСЬ! ВЫ БЫЛИ ВМЕСТЕ! А Я ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ ПРОЗЯБАЛ С СЕМЕЙКОЙ ДЭРСЛИ! ДА Я СПРАВЛЯЛСЯ С ТАКИМИ ДЕЛАМИ, ЧТО ВАМ И НЕ СНИЛОСЬ! И ДАМБЛДОРУ ЭТО ИЗВЕСТНО! КТО СПАС ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ? КТО ЛИКВИДИРОВАЛ РИДДЕЛА? КТО ВАС ОБОИХ СПАС ОТ ДЕМЕНТОРОВ?
Вся горечь, накопившаяся в нем за последний месяц, выплеснулась наружу: тут были и отчаяние из-за отсутствия новостей, и обида на друзей за то, что все это время они были вместе, без него, и негодование, оттого что за ним велась тайная слежка. Все эти чувства, которые в нем самом пробуждали почти что стыд, в конце концов вырвались наружу. Эдвига, всполошившись от крика, снова взлетела на шкаф. Свинвиджеон, громко вереща, в смятении заметался над их головами.