- Да… что же… - пролепетала профессор Амбридж, когда Гарри, Рон и Гермиона медленно, насколько хватало дерзости, поднимались по мраморной лестнице, - позвольте проводить вас в преподавательскую… Надеюсь, вы не откажетесь от чашки чая после такого путешествия…
Весь остаток вечера всем было как-то не по себе. Каждый пытался успеть хоть что-то еще повторить – впрочем, с весьма сомнительным успехом. Гарри рано отправился спать, но долго еще лежал в постели, не сомкнув глаз и потеряв счет времени. Он вспоминал инструктаж по выбору профессии у МакГонагалл и в гневе брошенное ею обещание помочь ему стать Светоносцем, даже если это станет последним, что она сделает в жизни… И теперь, когда экзамены подступили так близко, он уже жалел, что не назвал тогда более реалистичную цель… Гарри чувствовал, что не один он не может уснуть, однако в спальне стояла полная тишина, и в конце концов всех потихоньку сморил сон.
Утром за завтраком пятикурсники были все так же немногословны. Парвати вполголоса повторяла заклинания, заставляя стоявшую перед ней солонку то и дело вздрагивать. Гермиона перечитывала «Достижения в области магических заклинаний», и ее глаза с такой скоростью носились по строчкам, что потеряли четкость очертаний. Невилл беспрестанно ронял то вилку, то нож и опрокидывал вазочку с конфитюром.
Сразу по окончании завтрака все ученики отправились на занятия, а пяти- и семикурсники нервно топтались в Вестибюле. В половине десятого их снова, класс за классом, позвали в Большой зал, который был теперь обустроен в точности так же, как и во время экзамена в формате С.О.В., который сдавали отец Гарри, Сириус и Снэйп, и каким Гарри увидел его в Архивариуме. Вместо обеденных столов в Зале появилось множество небольших индивидуальных столиков, ориентированных в сторону преподавательского стола, где их уже ожидала профессор МакГонагалл. Когда всех рассадили по местам и наступила тишина, профессор МакГонагалл дала команду: «Можете начинать» и перевернула громадные песочные часы, стоявшие на письменном столе, где помимо них громоздились свитки пергамента, чернильницы и запасные перья.
Гарри перевернул свой листок с заданием, чувствуя, как колотится сердце… Наискосок, тремя рядами правее и на четыре парты впереди, сидела Гермиона, которая уже начала усердно писать. Гарри прочитал первый вопрос: а) напишите вокабулу магического заклинания и б) дайте описание движения волшебной палочки, позволяющее отправить в полет твердое тело.
В памяти Гарри мелькнуло видение увесистой дубинки, зависшей высоко в воздухе, а затем с грохотом свалившейся на твердолобый череп тролля… Улыбнувшись своему воспоминанию, Гарри склонился над экзаменационным заданием и принялся писать…
* * *
- Все оказалось не так уж и страшно, правда? – выйдя в Вестибюль двумя часами позже, сказала Гермиона, которая еще не до конца отошла от экзаменационного волнения и продолжала теребить в руках листок с экзаменационными вопросами. – Боюсь, я не с лучшей стороны себя показала, описывая Веселящие чары – времени не хватило… А вы что-нибудь написали про противоикотное заклинание? Я сомневалась, не станет ли это явным перебором… а вот в двадцать третьем вопросе…
- Гермиона, - решительно остановил ее Рон, - мы же условились с этим покончить… Мы не станем заново отвечать на экзаменационные вопросы, с нас и одного раза более чем достаточно.
Обедали пятикурсники вместе с остальной школой (по такому случаю четыре факультетских стола были возвращены в Большой зал), а затем удалились в соседнюю с Залом небольшую комнату, где и дожидались вызова на практическую часть экзамена. Учеников приглашали небольшими группами в алфавитном порядке, а остальные без устали повторяли различные заклинания и отшлифовывали взмахи волшебными палочками, то и дело невзначай тыча однокашников то в спину, а то и в глаз.
Выкликнули имя Гермионы. Трясясь, как в лихорадке, она вышла из комнаты в сопровождении Энтони Гольдстайна, Грегори Гойла и Дафны Гринграсс. Те, кого уже проэкзаменовали, обратно не возвращались, и Гарри с Роном не имели ни малейшего представления о том, как справилась с заданием Гермиона.
- За нее не тревожься. Помнишь, она как-то раз набрала сто двенадцать процентов за тест по заклинаниям? – напомнил Рон.
Спустя десять минут профессор Флитвик сделал новое объявление:
- Паркинсон, Пэнси… Патил, Падма… Патил, Парвати… Поттер, Гарри.
- Удачи тебе, - тихо сказал Рон. Гарри шагнул в Большой зал, крепко, до дрожи в пальцах, сжимая волшебную палочку.
- Профессор Тофти освободился, Поттер, - скрипучим голоском сказал встречавший его у дверей профессор Флитвик. Он указал на небольшой стол в дальнем углу, за которым сидел самый, по-видимому, пожилой и самый лысый экзаменатор. По соседству с ним профессор Марчбанкс опрашивала Драко Малфоя.
- Так вы, стало быть, Поттер? – спросил профессор Тофти, сверяясь со списком и глядя на подошедшего Гарри поверх пенсне. – Тот самый знаменитый Поттер?
Боковым зрением Гарри ясно увидел ядовитый взгляд, который метнул в его сторону Малфой. Бокал, который Малфой заклинанием поднял в воздух, упал и разлетелся на мелкие осколки. Гарри не смог сдержать усмешки, а профессор Тофти дружелюбно улыбнулся в ответ.
- Так-так, - промолвил он нетвердым старческим голосом, - не стоит нервничать… Ну, а теперь, пожалуйста, возьмите эту подставку для яиц и заставьте ее сделать несколько переворотов «колесом» …
Гарри посчитал, что он, в основном, справился неплохо. Заклинание левитации он, несомненно, выполнил лучше, чем Малфой, но, как на грех, перепутал Чары смены цвета с Чарами роста, поэтому крыса, вместо того чтобы окраситься в оранжевый цвет, начала увеличиваться прямо на глазах и достигла размеров барсука, прежде чем Гарри смог исправить свой промах. Он был рад, что в этот момент в Зале не было Гермионы, и не посчитал нужным потом ей об этом рассказать. От Рона, впрочем, он не стал ничего утаивать, поскольку Рон и сам отличился: превратил обеденную тарелку в громадный гриб, сам не понимая, как так вышло.
Тем вечером отдыхать уже было некогда, и после ужина они прямиком направились в общую гостиную, чтобы готовиться к назначенному на следующий день экзамену по трансфигурации. Когда Гарри отправился спать, его голова гудела от обилия сложных магических заклинаний и теоретических парадигм.
На следующее утро во время письменного экзамена у него вылетело из головы определение Метаморфозного заклинания, однако практическая часть экзамена компенсировала утреннюю неудачу. Ему удалось добиться полного исчезновения игуаны, в то время как у бедняжки Ханны Эббот от волнения ум окончательно зашел за разум, и она каким-то образом ухитрилась размножить своего хорька до целой стаи фламинго. Экзамен пришлось прервать на десять минут, пока все птицы не были отловлены и удалены из Зала.
В среду прошел экзамен по травологии (Гарри посчитал его весьма успешным, если не считать укуса Клыкастой герани), а в четверг – по защите от Темных Искусств. На этот раз, впервые за все время, Гарри был спокоен за исход экзамена. Он легко справился со всеми письменными вопросами, а во время практической части с особым наслаждением показал в действии контрпорчи и защитные чары в присутствии Амбридж, которая хладнокровно наблюдала за ним со своего места у выхода в Вестибюль.
- О, браво! – воскликнул вновь экзаменовавший Гарри профессор Тофти, когда Гарри блестяще разделался с фантомом. – Прекрасно! Думаю, на этом закончим, Поттер… впрочем… - он немного подался вперед. – Довелось мне как-то слышать от моего многоуважаемого друга Тибериуса Огдена, что вы умеете создавать Патронуса… Не желаете ли заработать поощрительный балл?
Гарри вскинул палочку, затем перевел взгляд на Амбридж и представил себе, как ее выгоняют из школы.
- Экспекто Патронум!
Из конца его палочки вылетел серебряный олень и прогалопировал по всему Залу. Экзаменаторы, все как один, зачарованно наблюдали за его движениями, а когда он исчез, превратившись в серебристый туман, профессор Тофти в восхищении захлопал узловатыми старческими руками.
- Отлично! – сказал он. – Что же, Поттер, вы свободны!
Выходя из Зала, Гарри встретился глазами с Амбридж. Ее жабий рот сложился в поганую дряблую ухмылку, но Гарри было все равно. Что-то ему подсказывало (он, впрочем, не планировал ни с кем делиться - на случай если предчувствие все же его обманывало): на этом экзамене С.О.В. он только что заработал оценку «Блестяще».
Для Гарри и Рона пятница была днем, свободным от экзаменов, а Гермиона отправилась сдавать древние руны. Впереди маячили целых два выходных дня, и друзья устроили себе небольшую разрядку. Потягиваясь и зевая, они расположились у открытого окна и, обдуваемые теплым ветерком, затеяли ни к чему не обязывающую партию в магические шахматы. Из окна была видна фигура Хагрида, проводившего урок на опушке Леса. Гарри попробовал угадать, каких именно магических существ они изучали, и решил, что, скорее всего, единорогов, так как все мальчики сгрудились в некотором отдалении. Неожиданно распахнулась дверь за портретом, и в гостиную шагнула Гермиона в состоянии крайнего раздражения.
- Ну, как руны? – спросил Рон, зевая и потягиваясь.
- Я ошиблась в переводе «ehwaz», - в сердцах буркнула Гермиона. – Это означает «взаимодействие», а не «защита». Я перепутала с «eihwaz»!
- Невелика беда, - лениво бросил Рон. – Это же всего одна ошибка, и ты все равно заработаешь…
- Рот закрой! – осадила его Гермиона. – Порой всего одна ошибка и решает исход экзамена. К тому же кто-то снова подбросил обоняшку в кабинет Амбридж. Ума не приложу, каким образом им удалось проникнуть за ее новую дверь, но я как раз проходила мимо и слышала, как она истошно визжала… впечатление было такое, словно он ей отгрыз кусок ноги…
- Отлично! – в унисон воскликнули Гарри с Роном.