- С дороги, Гарри! - вопил Невилл, явно вознамерившийся исправить причиненный ущерб.
Гарри нырнул в сторону, а Невилл снова прицелился и прокричал:
- ОКАМЕНЕЙ!
Красный луч пролетел над самым плечом Смертеглода и угодил в застекленную полку на стене, заполненную песочными часами самых причудливых форм. Полка рухнула на пол и разлетелась на куски, орошая все вокруг осколками стекол, а потом вдруг снова запрыгнула на стену в целости и невредимости, чтобы опять упасть и разбиться…
Смертеглод схватил свою палочку, лежавшую на полу рядом со сверкающим сосудом-колоколом, а Гарри укрылся за очередным столом. Смертеглод резко развернулся, и закрывавшая лицо маска съехала в сторону, ограничив ему обзор – он сорвал ее свободной рукой и крикнул:
- ОКАМ…
- ОКАМЕНЕЙ! – раздался ответный крик только что подоспевшей Гермионы. Красный луч из ее палочки ударил Смертеглода прямо в грудь; он замер, палочка выпала из его поднятой руки и со стуком упала на пол, а сам он повалился навзничь прямо на сосуд-колокол. Гарри думал, что Смертеглод, ударившись о твердую стеклянную поверхность сосуда, сползет вниз, и приготовился услышать громкий стук, но ничего такого не случилось. Вместо этого голова Смертеглода проскользнула внутрь сосуда, словно это был обыкновенный мыльный пузырь. Так он и остался лежать, распластавшись на столе, утопая головой в сосуде, наполненном сверкающим ветром.
- Акцио волшебная палочка! – скомандовала Гермиона, и из темного угла к ней метнулась палочка Гарри, которую она тотчас перебросила ему.
- Спасибо, - сказал он, - а теперь давайте отсюда выбираться…
- Смотрите! – в ужасе воскликнул Невилл, уставившись на голову Смертеглода внутри сосуда.
Все трое вскинули палочки, но так и замерли, с изумлением и отвращением вглядываясь в превращения, происходившие с головой Смертеглода.
Голова на глазах сжималась и утрачивала растительность: черные волосы и щетина на лице уплывали внутрь черепа, щеки становились гладкими, макушка – округлой, покрытой нежным, как у персика, пушком…
Теперь широкую, мускулистую шею Смертеглода, отчаянно пытавшегося подняться на ноги, карикатурно венчала младенческая голова. Они продолжали удивленно наблюдать за тем, как голова снова стала разрастаться до прежних размеров, а макушка и подбородок опять начали обрастать жесткими черными волосами.
- Это время, - завороженно прошептала Гермиона. – Время…
Смертеглод тряхнул своей уродливой головой, пытаясь высвободиться, но в тот же миг голова снова ступила на путь возвращения в младенчество…
Из соседний комнаты долетел громкий вскрик, за которым последовал грохот, а затем опять кто-то закричал.
- РОН? – завопил Гарри, оторвавшись от чудовищного зрелища, разворачивавшегося перед их глазами. – ДЖИННИ? БЛАЖЕНА?
- Гарри! – взвизгнула Гермиона.
Смертеглод наконец выдрался из сосуда-колокола и теперь являл собой самое нелепое зрелище, какое только можно было вообразить: его младенческая голова истошно вопила, руки беспорядочно и опасно мотались во все стороны, причем один из его кулаков едва не зацепил Гарри, который едва успел увернуться. Гарри навел на него палочку, но Гермиона вдруг схватила его за руку, что привело его в состояние крайнего изумления.
- Не вздумай навредить младенцу!
На споры времени не оставалось. Шаги, доносившиеся из Зала Пророчеств, становились все ближе. Слишком поздно Гарри понял, что зря кричал, выдав тем самым их местоположение.
- Бежим, - снова дал он команду. Оставив позади Смертеглода с головой младенца, который шаткой походкой плелся за ними следом, они бросились в сторону приоткрытой двери на противоположном конце комнаты – той самой, что вела обратно в черный вестибюль.
Преодолев половину пути, Гарри увидел сквозь неплотно прикрытую дверь, что оттуда им навстречу бегут два Смертеглода. Сделав вираж влево, он метнулся в маленький, темный, захламленный кабинет и, пропустив внутрь друзей, захлопнул за ними дверь.
- Колло… начала проговаривать заклинание Гермиона, однако прежде чем она успела его завершить, оба Смертеглода ворвались в кабинет. С торжествующим гиканьем они одновременно прокричали:
- ТОРМОЗИ!
Заклятье сбило с ног и отбросило назад всех троих. Невилла перекинуло через стол, и он исчез из виду. Гермиона с лету ударилась о книжный шкаф, откуда на нее тотчас обрушился каскад массивных фолиантов. Гарри впечатался затылком в каменную стену и на миг был оглушен и одурманен.
- ОН У НАС! – завопил Смертеглод, оказавшийся рядом с Гарри. – МЫ В КАБИНЕТЕ ОКОЛО…
- Силенцио! – вскричала Гермиона, и у Смертеглода вдруг выключился голос. Он продолжал что-то артикулировать сквозь прорезь в маске, но абсолютно беззвучно. Напарник грубо оттолкнул его в сторону.
- Петрификус Тоталус! – крикнул Гарри, когда второй Смертеглод уже нацеливал на него палочку. Руки и ноги Смертеглода соединились в судороге, и он повалился на ковер лицом вниз прямо Гарри под ноги, негнущийся и жесткий, как доска.
- Молодец, Гарр…
Внезапно тот Смертеглод, которого Гермиона лишила голоса, резко хлестнул палочкой; из ее конца вырвался поток некой субстанции, похожей на лиловое пламя, и полоснул Гермиону по груди. С тихим, будто удивленным «ой!» она осела на пол и осталась лежать без движения.
- ГЕРМИОНА!
Гарри упал на колени рядом с ней, а Невилл начал быстро выбираться из-под стола, держа палочку перед собой. Как только наружу выплыла его голова, Смертеглод сделал выпад ногой, переломив палочку, и его ступня угодила Невиллу в лицо. Невилл взвыл от боли и отшатнулся, схватившись руками за нос. Гарри, с палочкой наготове, обернулся и увидел, как Смертеглод сорвал с себя маску и теперь целился прямо в него. По фотографии в «Ежедневном прорицателе» Гарри узнал это длинное, бледное, перекошенное злобой лицо, принадлежавшее Антонину Долохову – тому, кто расправился с четой Прюэттов.
Долохов мерзко осклабился. Свободной рукой он указал сначала на пророчество, которое Гарри продолжал крепко сжимать в руке, затем на себя, а после этого – на Гермиону. Речь к нему не вернулась, но то, что он имел в виду, было предельно ясно: отдай мне пророчество, иначе и тебе достанется…
- Хотите сказать, что не прикончите нас, получив пророчество? – перевел Гарри жест Смертеглода в слова.
Разраставшаяся в голове паника мешала ясности мысли. Гарри касался рукой плеча Гермионы, по-прежнему теплого, но не мог решиться на нее взглянуть. Только бы она была жива, только бы была жива, если она мертва, виноват буду я…
- Гарри, что бы ты ди делал, - яростно выпалил из-под стола Невилл, оторвав руки от лица и явив зрелище в виде сломанного носа и залитого кровью лица, - до только де поддавайся!
Снаружи послышался шум, и Долохов обернулся: в дверном проеме появился Смертеглод с головой младенца, истошно вопя и бесконтрольно молотя руками воздух.
Гарри понял, что это его шанс.
- ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС!
Заклятье ударило в Долохова до того, как тот успел применить блокировку, и он рухнул на распростертое туловище своего напарника, такой же одеревенелый и негнущийся. Смертеглод с головой младенца пошатываясь вышел из кабинета и скрылся из виду.
- Гермиона, - начал трясти ее за плечи Гарри, - Гермиона, очнись…
- Что од с дей сделал? – спросил Невилл, снова выбравшись из-под стола и встав на колени с другой стороны от Гермионы. Кровь не переставала струиться из его распухающего носа.
- Не знаю…
Невилл схватил руку Гермионы.
- Пульс есть, Гарри, де собдевайся…
У Гарри словно гора свалилась с плеч, и на миг он даже почувствовал легкое головокружение.
- Она жива?
- Дубаю, да…
Гарри вслушивался в наступившую тишину, чтобы понять, не приближается ли к ним кто-то еще, но ничего не услышал, кроме хныканья и сбивчивых шагов младенца-Смертеглода в соседней комнате.
- Невилл, мы находимся совсем рядом с выходом, - прошептал Гарри. – Круглая комната расположена по соседству с нами… Если бы до появления новых Смертеглодов нам удалось туда проникнуть и найти нужную дверь, ты смог бы дотащить Гермиону по коридору до лифта, а уже после отыскать кого-нибудь… поднять тревогу…
- А ты? – спросил Невилл, сдвинув брови и вытирая рукавом кровоточащий нос.
- Я должен найти наших, - сказал Гарри.
- Ду, тогда и я с тобой, - уверенно заявил Невилл.
- А как же Гермиона?
- Возьбем ее с собой, - резонно рассудил Невилл. – Подесу ее я – из тебя боец лучше, чеб из бедя…
Он поднялся, ухватил Гермиону за руку и бросил на Гарри выжидательный взгляд. Слегка поколебавшись, Гарри подхватил Гермиону под другую руку и вместе они водрузили ее обмякшее тело Невиллу на плечи.
- Подожди-ка, - сказал Гарри. Подняв с пола волшебную палочку Гермионы, он вручил ее Невиллу. – Вот, возьми.
Невилл отбросил ногой в сторону то, что осталось от его палочки, и они медленно направились к выходу.
- Бабушка бедя прибьет, - глухо проговорил он сквозь непрекращающееся кровотечение. – Это быда старая падочка отца…
Гарри выглянул за дверь и осмотрелся. Неприкаянный младенец-Смертеглод вопил, ударяясь обо все, что попадалось на пути, опрокидывая напольные часы и переворачивая столы, а застекленная полка на противоположной стене продолжала падать, разбиваться и самовосстанавливаться. Гарри смекнул, что хранившимися на ней предметами были хроноверты.
- Этот нас даже и не заметит, - шепнул он Невиллу. – Идем… держись за мной.
Они крадучись выбрались из кабинета и направились к двери, ведущей в черный вестибюль, в котором теперь, похоже, не было ни души. Они продвинулись вперед на несколько шагов, которые Невилл преодолел с натугой, сгибаясь под тяжестью Гермионы. Едва дверь из Комнаты Времени захлопнулась за ними, стена снова начала вращаться. Гарри испытывал головокружение – видимо, из-за недавнего удара затылком о каменную стену; прикрыв глаза и немного покачиваясь, он ждал, пока стена остановится. Когда наконец это произошло, Гарри увидел, что исчезли огненные кресты,