Ухватив пригоршню шоколадных лягушек, которые горкой громоздились на его прикроватной тумбочке, он бросил несколько штук Гарри, Джинни и Невиллу, после чего зубами сорвал обертку со своей. На его запястьях все еще были видны следы, оставленные щупальцами мозга. По уверению мадам Помфри, ничто не оставляет таких глубоких ран, как мысли. Впрочем, обильные дозы Склерозного снадобья доктора Склерра, похоже, делали свое дело, и налицо было некоторое улучшение.
- Да уж, Гарри, теперь они возносят тебя до небес, - сказала Гермиона, быстро просматривая статью. – «Одинокий голос истины… обвиненный в нестабильности… был непоколебим в своих утверждениях… вынужден был терпеть клевету и глумление»… Хм, - нахмурилась Гермиона, - они, похоже, забыли упомянуть о том, что сами же эту клевету и распространяли…
Она слегка поморщилась и схватилась за бок. То заклятье, которым ее поразил Долохов, могло бы нанести более тяжкий вред, если бы оно было произнесено вслух, однако, по словам мадам Помфри, причиненный ущерб все же оказался «достаточно серьезным и требующим длительного лечения». Гермиона вынуждена была ежедневно принимать не менее десятка различных зелий, поэтому день ото дня ей становилось лучше, и пребывание в больничном крыле стало ей порядком надоедать.
- «Сами-Знаете-Кто снова рвется к власти», страницы со второй по четвертую; «Что утаивало от нас Министерство», страница пять; «Почему никто не внял словам Альбуса Дамблдора», страницы с шестой по восьмую; «Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером», страница девять… что же, - подытожила Гермиона, сложив газету и отбросив ее в сторону, - темами они теперь обеспечены надолго. А интервью с Гарри вовсе не эксклюзив, это то самое, что еще несколько месяцев назад было опубликовано в «Каламбуристе»…
- Папа им его продал, - задумчиво промолвила Блажена, перелистнув страницу журнала. – И между прочим выручил за него неплохие деньги, поэтому летом мы отправляемся на экспедицию в Швецию… как знать, может, сумеем отловить мягкорогого шморгуна.
Гермиона вступила в борьбу с собой и, одержав победу, вымолвила:
- Отличный план.
Джинни перехватила взгляд Гарри и тотчас отвернулась, лукаво улыбаясь.
- Ну, а в школе как дела? – спросила Гермиона, усаживаясь прямее и снова морщась от боли.
- Начнем с того, что Флитвик ликвидировал болото, которое устроили Фред и Джордж. Секунды за три справился. Небольшую лужицу под окном все же оставил и отгородил ее лентой.
- Для чего? – в недоумении спросила Гермиона.
- Ну, он уверяет, что это образец высококлассной магии, - пожала плечами Джинни.
- Подозреваю, что это своего рода памятник Фреду и Джорджу, - набив рот шоколадом, пробухтел Рон. – А все это они мне прислали, - похвастался он, ткнув пальцем в горку шоколадных лягушек у себя на тумбочке. – Лавка-то их, видать, процветает!
Гермиона глянула на него с неодобрением, а затем спросила:
- Значит, с возвращением Дамблдора беспорядкам пришел конец?
- Да, - кивнул Невилл. – Все снова стало, как было.
- Филч, конечно же, до смерти рад? – спросил Рон, подперев кувшином коллекционную открытку с изображением Дамблдора.
- Ничуть, - сказала Джинни. – Места себе не находит от горя… - она перешла на шепот. – И не устает твердить, что Хогвартс никогда не видел ничего лучше Амбридж…
Все шестеро оглянулись. На койке напротив лежала профессор Амбридж, вперив неподвижный взгляд в потолок. Чтобы освободить ее из плена кентавров, Дамблдор тогда один отправился в лес. Неизвестно, как он сумел это сделать, но только из Леса он вернулся с профессором Амбридж, ведя ее под руку, и сам без единой царапины. От Амбридж никаких объяснений добиться не удалось. Вернувшись в замок, она, насколько было известно, не проронила ни слова. Никто не понимал, что с ней не так. Ее мышиные волосы, обычно аккуратно уложенные, были взлохмачены, в торчащих во все стороны прядях виднелись обрывки веток и листьев, но в остальном не было никаких признаков причиненного ей вреда.
- Мадам Помфри уверяет, что это шок, - шепнула Гермиона.
- По-моему, Амбридж просто обижена на весь свет, - сказала Джинни.
- Но признаки жизни она все же подает, если сделать вот так, - сказал Рон и легонько поцокал языком.
Амбридж резко села в постели, прямая как стрела, и принялась дико озираться вокруг.
- Вас что-то беспокоит, профессор? – окликнула ее мадам Помфри, выглядывая из своего кабинета.
- Нет… нет, - ответила Амбридж, снова откинувшись на подушки, - пригрезилось, наверное…
Гермиона и Джинни старательно пытались подавить смех, закрывшись одеялами.
- Коль скоро речь зашла о кентаврах, - спросила Гермиона, справившись со смехом. – Кто теперь будет вести прорицания? Фиренце остается?
- Будет вынужден, - сказал Гарри, - кентавры не примут его обратно.
- Видимо, они на пару будут вести занятия, - предположила Джинни.
- А я уверен, что Дамблдор был бы рад навсегда избавиться от Трелони, - заметил Рон, дожевывая четырнадцатую шоколадную лягушку. – И вообще это совершенно бесполезный предмет, да и Фиренце тоже ничуть не лучше…
- Как ты можешь говорить подобные вещи? – вознегодовала Гермиона. – После того, как мы узнали о существовании истинных пророчеств?
Сердце Гарри учащенно забилось. Он утаил содержание пророчества и от Рона с Гермионой, и от всех остальных. Невилл рассказал, что сфера разбилась, когда Гарри тащил его вверх по ступеням в Комнате Смерти, и Гарри пока что не спешил их в этом разубеждать. Он боялся даже предположить, какими будут их лица, когда они узнают, что ему выпал жребий стать либо убийцей, либо жертвой, и не было другого пути…
- Как жаль, что оно разбилось, - скорбно покачала головой Гермиона.
- Очень жаль, - согласился Рон. – Во всяком случае, Сами-Знаете-Кто тоже остался в неведении… Куда это ты? – удивленно и одновременно разочарованно спросил он, увидев, что Гарри поднимается на ноги.
- Я это… к Хагриду, - ответил Гарри. – Он ведь вернулся, и я обещал зайти к нему и рассказать, как вы тут идете на поправку…
- Да ладно, ладно, - ворчливо пробурчал Рон и с тоской уставился на лоскут яркого голубого неба. – Жаль, что нам с тобой нельзя…
Гарри направился к выходу.
- Передай ему от нас привет! – крикнула ему вдогонку Гермиона. – И поинтересуйся, как там… его маленький дружок!
Гарри махнул рукой, давая понять, что услышал.
В замке стояла нехарактерная даже для воскресенья тишина. Все обитатели Хогвартса высыпали на залитые солнцем лужайки, радуясь окончанию экзаменов и возможности насладиться последними денечками, свободными от уроков и домашних заданий. Гарри медленно шел по пустому коридору, глядя в окна и наблюдая за воспитанниками школы: одни носились на метлах над спортивным полем, другие плескались в озере в компании гигантского кальмара.
Гарри сам не понимал, чего хочет больше: быть среди людей или остаться одному. Оказавшись в компании друзей, он стремился поскорее их покинуть, а оставшись в одиночестве, начинал тосковать. В конце концов, решил он, отчего бы и в самом деле не навестить Хагрида – после его возвращения им ведь так и не удалось поговорить…
Сойдя с последней ступеньки мраморной лестницы, Гарри увидел, как в Вестибюле появились Малфой, Крэбб и Гойл, вышедшие из двери справа, которая, как было известно Гарри, вела в общую гостиную Слиттерина. И Гарри, и Малфой со своей свитой замерли на месте. Несколько мгновений были слышны лишь крики, смех и плеск воды, летевшие в Вестибюль сквозь открытые парадные двери.
Малфой оглянулся. Гарри понял, что он проверяет, нет ли поблизости кого-то из преподавателей. Снова повернувшись к Гарри, он тихо сказал:
- Ты покойник, Поттер.
Гарри вскинул брови.
- Вот чудеса, - сказал он, - не знал, что покойники ходят!
Гарри впервые видел Малфоя в таком озлоблении и испытывал определенное удовлетворение при виде его бледной заостренной физиономии, искаженной от ярости.
- Ты за все заплатишь, - чуть слышно прошипел Малфой. – Я лично заставлю тебя ответить за то, что ты сделал с моим отцом…
- Надо же, какого страху ты на меня нагнал, - иронично заметил Гарри. – Что и говорить, ведь по сравнению с вашей грозной троицей, Волдеморт – это сущая безделица… Что это с вами? – усмехнулся он, увидев, как всех троих передернуло при упоминании этого имени. – Он же закадычный друг твоего папочки! Только не говори мне, что ты его боишься!
- Думаешь, ты такая важная птица, Поттер? – нахмурился Малфой, двинувшись вперед вместе с Крэббом и Гойлом, не отстававшими от него ни на шаг. – Вот погоди, я до тебя доберусь. У тебя не получится отправить моего отца в тюрьму…
- Похоже, что уже получилось, - возразил Гарри.
- Дементоры покинули Азкабан, - тихо проговорил Малфой. – Не сегодня завтра отец и остальные будут уже на свободе…
- Весьма вероятно, - пожал плечами Гарри. – Но теперь, по крайней мере, всем известно, какие они негодяи.
Рука Малфоя дернулась к палочке, но Гарри оказался проворнее: палочка очутилась в его пальцах еще до того, как Малфой дотянулся до кармана.
- Поттер!
Окрик долетел с противоположного конца Вестибюля. На лестнице, которая вела в подземные галереи, возникла фигура Снэйпа, и при виде него на Гарри накатила волна неукротимой ненависти, перед которой померкла даже его враждебность к Малфою… Он никогда, никогда не простит Снэйпа, что бы там ни говорил Дамблдор…
- Чем это вы тут занимаетесь, Поттер? – потребовал ответа Снэйп своим обычным ледяным тоном, направляясь в их сторону.
- Да вот думаю, какую порчу навести на Малфоя, сэр, - дерзко бросил Гарри.
Снэйп окинул его оценивающим взглядом.
- Немедленно уберите палочку, - распорядился он. – Десять штрафных баллов Грифф…