«Дело в том, что Сириус Блэк – не его настоящее имя», утверждает миссис Пуркисс. «Тот, кого принимают за Сириуса Блэка, в действительности не кто иной как Толстяк Бордман, солист популярной группы «Хип-Хоп-Гоблины», который навсегда покинул сцену после того, как на концерте в Литтл Нортон, проходившем в помещении местной церкви, ему в ухо угодила репа, брошенная одним из поклонников. Случилось это пятнадцать лет назад, но я тотчас узнала его, едва лишь увидев фотографию в газете. В общем, Толстяк никак не мог совершить всех этих преступлений, поскольку в тот самый день имел удовольствие быть со мной на романтическом ужине при свечах. Я уже отправила сообщение Министру Магии, и, полагаю, не за горами тот день, когда с Толстяка Бордмана, по прозвищу «Сириус», будут сняты все обвинения.
Гарри дочитал статью до конца, но продолжал смотреть на страницу, не веря собственным глазам. Наверняка это розыгрыш, решил он, наверняка в этом журнале печатают всевозможные выдумки. Пролистав несколько страниц назад, он отыскал статью о Фадже.
Корнелиус Фадж, Министр Магии, отрицает, что во время избрания его на этот пост пять лет назад планировал присвоить себе руководство банком «Гринготтс». Фадж остается непоколебим в своих заверениях, что никогда не желал ничего иного, кроме «мирного сотрудничества» с хранителями нашего золота.
НО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЭТО ТАК?
Из приближенных к Министерству источников мы узнали, что мечта всей жизни Фаджа заключается в том, чтобы взять золотые запасы гоблинов под свой контроль, и что ради этого он, не колеблясь, применит силу, если понадобится.
«Ему это не в новинку, - поведал нам наш информатор из Министерства. – Если бы вы слышали, какие истории рассказывает Корнелиус Фадж – «Дубинка для гоблинов», как называют его друзья, - когда думает, что вокруг нет посторонних… Все разговоры исключительно о гоблинах, которых он укокошил: кого утопил, кого сбросил с крыши, кого отравил, а из кого напек пирогов…»
Гарри не стал дочитывать. Фадж, конечно, далеко не ангел, но воображение Гарри отказывалось вмещать в себя образ Министра, отдающего распоряжение напечь пирогов из гоблинов. Он пролистал журнал до конца, то и дело натыкаясь на новые нелепости, например: обвинение «Тутсхилл Торнадос» в том, что победы в Квиддичной лиге они добились шантажом, пытками и незаконными манипуляциями с метлами; интервью с неким магом, утверждавшим, что он добрался до Луны на шестой модели «Чудо-помела» и в доказательство привез оттуда мешок лунных лягушек; или статья про древние руны, которая содержала хоть какое-то объяснение того, почему Блажена читала журнал «Каламбурист» вверх ногами. В статье утверждалось, что если руны перевернуть с ног на голову, то глазам открывалось Заклинание, с помощью которого уши врага можно было превратить в мандарины. В целом, если сравнивать материал о Сириусе с другими статьями журнала, предположение о том, что Сириус в действительности был солистом группы «Хип-Хоп-Гоблины», представлялось отнюдь не лишенным здравомыслия.
- Нашел что-нибудь стоящее? – поинтересовался Рон, когда Гарри закрыл журнал.
- Конечно, нет, - желчно вставила Гермиона, прежде чем Гарри открыл рот. – «Каламбурист» - это просто желтая пресса, и все это знают.
- Прошу прощения, - возразила Блажена, и ее голос внезапно утратил всякую призрачность. – Редактор журнала – мой отец.
- Я… это… - сконфуженно пролепетала Гермиона. – Вообще-то… там есть кое-что интересное… ну, то есть, он вполне…
- Верни мне его, будь добр, - ледяным тоном проговорила Блажена и, наклонившись вперед, вырвала журнал из рук Гарри. Прошелестев страницами, она остановилась на пятьдесят седьмой, после чего уверенно перевернула журнал вверх ногами и скрылась за обложкой. В тот же миг дверь купе распахнулась в третий раз.
Гарри оглянулся. Увиденное им не стало неожиданностью, но и не добавило радости: на пороге купе стоял с самодовольной усмешкой Драко Малфой в сопровождении своей неизменной свиты в лице Крэбба и Гойла.
- Чего надо? – набросился на него Гарри, прежде чем Малфой успел раскрыть рот.
- Что за манеры, Поттер! Так и наказание схлопотать недолго, - глумливо протянул Малфой, сильно напоминавший своего отца гладкими светлыми волосами и заостренным подбородком. – В отличие от тебя, я, как ты сам видишь, назначен префектом, поэтому я, в отличие от тебя, имею право казнить и миловать.
- Конечно, - сказал Гарри, - но только ты, в отличие от меня, полный урод, поэтому пошел вон отсюда и не приставай больше.
Рон, Гермиона, Джинни и Невилл рассмеялись. Рот Малфоя скривился в ухмылке.
- Скажи-ка, Поттер, а тебе нравится быть всего лишь вторым после Уизли?
- Захлопни рот, Малфой, - резко одернула его Гермиона.
- Я, похоже, затронул больной нерв, - хмыкнул Малфой. – Но ты, Поттер, ходи, да оглядывайся, потому что теперь я, словно пес, буду следовать за тобой по пятам и ждать, пока ты оступишься.
- Убирайся прочь! – вскочив на ноги, вскричала Гермиона.
Малфой злобно глянул на Гарри и с ядовитым смешком пошел на выход. Крэбб и Гойл медвежьей поступью направились следом. Гермиона с силой захлопнула за ними дверь купе и повернулась к Гарри, который тотчас понял, что она, как и он, уловила подтекст в словах Малфоя и тоже не на шутку встревожена.
- Брось-ка нам еще пару шоколадных лягушек, - подал голос Рон, который так и остался в полном неведении.
В присутствии Невилла и Блажены обсуждать что-либо было невозможно, поэтому они с Гермионой молча обменялись обеспокоенными взглядами, после чего Гарри отвернулся и уставился в окно.
Еще недавно ему казалась забавной выходка Сириуса, когда тот отправился провожать его на вокзал, но теперь он считал ее опасным безрассудством… Гермиона с самого начала была права… Сириусу не следовало покидать дом. А если окажется, что мистер Малфой увидел черного пса и сообщил об этом Драко? И вдруг он догадался, что Уизли, Люпин, Тонкс и Смур знают, где скрывается Сириус? И было ли случайным совпадением то, что Малфой упомянул слово «пес»?
Поезд летел на север, а погода так и не определилась, в какую сторону качнуться, и дождик, без особого энтузиазма стучавший по окнам, сменяло солнце, которое робко показывалось из-за туч, чтобы вскоре снова за ними скрыться. Когда окончательно стемнело, и в вагонах зажегся свет, Блажена свернула в трубочку свой журнал, бережно убрала его в сумку и стала изучающе разглядывать своих попутчиков.
Гарри сидел, прижавшись лбом к окну и пытаясь увидеть вдали очертания замка Хогвартс, однако ночь выдалась безлунная, а темные оконные стекла заливали потоки дождя.
- Думаю, пора переодеваться в мантии, - наконец сказала Гермиона. Вместе с Роном они педантично прицепили на грудь значки префектов. Гарри заметил, что Рон оценивающе разглядывает свое отражение в черном оконном стекле.
Наконец поезд стал замедлять ход, и до их ушей начали доноситься привычные звуки снимаемых с полок сундуков и клеток со зверьем. Ученики готовились к выходу. Рону с Гермионой полагалось обеспечивать порядок, и они снова удалились из вагона, предоставив Гарри и остальным побеспокоиться о Хитрюге и Свинвиджеоне.
- Хочешь, я понесу эту сову? - предложила Гарри Блажена и потянулась к клетке со Свинвиджеоном. Невилл в этот момент был занят тем, что упрятывал Тревора во внутренний карман.
- Ой… спасибо, - удивился Гарри. Передав ей Свинвиджеона, он крепче ухватился за клетку с Эдвигой.
Покинув купе и смешавшись с толпой, они сразу ощутили холод ночного воздуха на своих лицах. Гарри медленно пробирался к выходу и вдыхал аромат сосен, обрамлявших ведущую к озеру тропу. Сойдя на платформу, он тотчас стал озираться по сторонам в надежде услышать знакомый голос: «Первокурсники, все ко мне!»
Но этот голос он так и не услышал. Вместо него раздался другой голос, женский, бойкий.
- Первокурсники, прошу всех выстроиться в линейку! Все первокурсники сюда!
По направлению к Гарри двигался, раскачиваясь, фонарь, и в его свете Гарри различил волевой подбородок и аскетическую стрижку профессора Труххль-Дуб, которая в прошлом году временно подменяла Хагрида в качестве преподавателя по уходу за магическими существами.
- А где Хагрид? – громко спросил Гарри.
- Не знаю, - пожала плечами Джинни, - но только давай посторонимся, а то мы загораживаем выход.
- Да, действительно…
Пока Гарри и Джинни продвигались вдоль платформы к выходу, толпа развела их в разные стороны. Гарри вглядывался в темноту, ища глазами Хагрида. Наверняка он где-то здесь, убеждал себя Гарри, поскольку ждал этой встречи с большим нетерпением. Однако вокруг не было ни малейших признаков его присутствия.
Не может быть, чтобы он ушел из Хогвартса, уверял сам себя Гарри, вместе с толпой проходя сквозь узкую дверь, ведущую на главную дорогу. Наверняка нездоров или еще что-нибудь…
Гарри озирался по сторонам, пытаясь отыскать Рона или Гермиону – ему было интересно, что они думают о возвращении профессора Труххль-Дуб, но поблизости их нигде не было, поэтому он просто отдался на волю толпы, и та вынесла его на темную сырую дорогу рядом со станцией «Кабаньи Лужки».
Там уже стояло около сотни незапряженных экипажей, которые всегда доставляли в замок учеников, начиная со второго курса и старше. Гарри бросил на них беглый взгляд и вновь принялся было высматривать Рона с Гермионой, однако что-то опять приковало его глаза к экипажам.
Экипажи уже не были безлошадными. Теперь в них были впряжены некие существа, которых Гарри мог бы назвать конями, если бы ему пришлось их классифицировать, но одновременно в них явно было что-то и от рептилий. Полностью лишенные плоти, они являли собой обтянутые кожей скелеты, где каждая косточка была видна, как на ладони. У коней были драконьи головы и широко раскрытые белые глаза без зрачков. По обеим сторонам костлявого туловища вздымались черные кожистые крылья, будто позаимствованные у гигантских летучих мышей. Существа были безмолвны и неподвижн