- Вы выполнили все действия, указанные в третьей строке, Поттер?
- Нет, - еле слышно проговорил Гарри.
- Простите, не понял?
- Нет, - уже громче повторил Гарри. – Я забыл про морозник…
- Я в курсе, Поттер, и это означает, что вашей настойке грош цена. Эванеско!
Приготовленная Гарри настойка испарилась, а сам он так и остался стоять с нелепым видом у опустевшего котла.
- Каждого из тех, кому удалось-таки прочитать инструкцию, прошу представить образец вашей настойки для проверки. Для этого перелейте настойку в бутыль, четко укажите свое имя и поставьте бутыль ко мне на стол, - распорядился Снэйп. – Задание на дом: подготовить эссе длиной двенадцать дюймов о свойствах лунного камня и его использовании в приготовлении зелий. Сдать в четверг.
Пока Гарри собирал свои вещи, все вокруг разливали настойки по бутылям. Внутри у него все клокотало от возмущения. Его настойка была ничуть не хуже, чем у Рона, чье варево теперь издавало отвратительный запах тухлых яиц. А творение Невилла достигло консистенции отвердевшего цемента, и его пришлось выдалбливать из котла. Но один только Гарри удостоился нуля баллов за свою работу. Убрав палочку в портфель, Гарри вяло опустился на свое место и принялся наблюдать за тем, как остальные несут на стол Снэйпа наполненные и закупоренные бутыли. Когда прозвенел долгожданный звонок, Гарри первым покинул подземную галерею, и к тому времени, как Рон с Гермионой вошли в Большой зал, он уже вовсю обедал. За прошедшие утренние часы потолок в Зале, отражавший серое небо, приобрел еще более безрадостный оттенок. В высокие окна стучал дождь.
- Это была чудовищная несправедливость, - попыталась утешить Гарри Гермиона, усаживаясь рядом с ним. Положив себе в тарелку кусок пастушьего пирога, она продолжила: - У тебя настойка получилась во много раз лучше, чем у Гойла. Когда Гойл перелил свое пойло в бутыль, оно взорвалось, и его мантия воспламенилась.
- Старая песня, - отозвался Гарри, уставившись в тарелку. – С чего бы это Снэйп вдруг стал ко мне справедливо относиться?
Ответа не последовало, поскольку все трое знали, что обоюдная неприязнь между Снэйпом и Гарри не прекращалась ни на мгновение с той самой минуты, как Гарри впервые ступил на территорию Хогвартса.
- Я очень надеялась, что в этом году он изменится в лучшую сторону, - сказала Гермиона, и в ее голосе было слышно разочарование. – В смысле… понимаете, о чем я… - она опасливо огляделась; по обеим сторонам от них было по крайней мере по полдюжины свободных мест, и никто не шел мимо их стола. – Он ведь теперь в Ордене, и все такое.
- Горбатого могила исправит, - философски изрек Рон. – А я, между прочим, всегда считал, что Дамблдор тронулся умом, раз доверяет Снэйпу. И где, скажите на милость, доказательства того, что он и вправду больше не работает на Сами-Знаете-Кого?
- Возможно, у Дамблдора полно доказательств, но это не означает, что он обязан делиться ими с тобой, Рон, - одернула его Гермиона.
- Не пора ли вам двоим наконец умолкнуть? – сурово проговорил Гарри, едва лишь Рон открыл рот, приготовившись бросить ответную колкость. Рон с Гермионой замерли с возмущенным и одновременно обиженным видом. – Все никак не уйметесь? Ваши постоянные разборки кого угодно сведут с ума! – Бросив недоеденным свой пастуший пирог, Гарри закинул портфель на плечо и вышел из Зала, оставив спорщиков одних.
Он поднимался по мраморной лестнице сквозь толпу спешивших на обед учеников, перепрыгивая через две ступеньки. Неожиданно вспыхнувшая в нем ярость еще не улеглась, и он с громадным удовлетворением воскрешал в памяти ошарашенные физиономии Рона с Гермионой. Ничего, пусть знают, думал он. А то все никак не угомонятся… вечные разборки… от всего этого кто угодно на стенку полезет…
Когда он проходил мимо портрета рыцаря сэра Кадогэна в полный рост, висевшего на лестничной площадке, тот выхватил меч и принялся угрожающе им размахивать. Однако Гарри и бровью не повел.
- Вернись, смердящий пес! Вернись и сразись со мной! – летел из-под забрала сдавленный голос сэра Кадогэна. Между тем Гарри шел мимо не останавливаясь; а когда сэр Кадогэн бросился в погоню, переместившись в соседнюю картину, то получил отпор от обитавшего на том полотне огромного свирепого волкодава.
Оставшуюся часть перерыва на обед Гарри провел под люком, ведущим в верхнюю часть Северной башни. Когда прозвенел звонок, он, естественно, был первым, кто поднялся по серебряной лестнице в кабинет Сибиллы Трелони.
После искусства приготовления зелий и ядов самым нелюбимым у Гарри предметом были прорицания по причине того, что профессор Трелони взяла моду едва ли не на каждом уроке предрекать ему безвременную кончину. Эта худощавая дама, окутанная многочисленными шалями и сверкающая бессчетными бусами, неизменно напоминала Гарри некое насекомое из-за очков, неестественно увеличивавших ее глаза. Когда Гарри вошел, профессор была занята тем, что раскладывала книги в потрепанных кожаных переплетах по небольшим тонконогим столикам, заполнявшим ее кабинет. В тусклом свете, исходившем от завешенных платками ламп и едва курящегося камина, распространявшего тяжелый запах благовоний, она, похоже, не заметила, как Гарри тихо занял место в затененном уголке. Не прошло и пяти минут, как в кабинет начали стекаться остальные ученики. Появившийся из люка Рон внимательно огляделся по сторонам и, увидев Гарри, прямиком направился к нему, обходя по пути препятствия в виде столов, стульев и мягких пуфов.
- Мы с Гермионой прекратили выяснять отношения, - объявил Рон, усаживаясь рядом с Гарри.
- Давно пора, - пробурчал Гарри.
- Но Гермиона полагает, что с твоей стороны было бы очень любезно прекратить вымещать на нас свое дурное настроение, - добавил Рон.
- Да я не…
- Я всего лишь передаю тебе ее слова, - перебил его Рон. – Но я с ней полностью согласен. Это не мы заставляем Снэйпа и Шеймуса так к тебе относиться.
- Я ничего подобного и не говорил…
- Приветствую вас, - произнесла профессор Трелони столь знакомым таинственным, потусторонним голосом, и Гарри умолк, испытывая одновременно досаду и стыд за свое поведение. – И добро пожаловать на урок прорицаний. На протяжении всех каникул я отслеживала события, уготованные вам судьбой, и рада убедиться в том, что все вы благополучно вернулись в Хогвартс – в чем я нисколько и не сомневалась.
- У себя на столах вы найдете экземпляры книги «Толкователь сновидений», автор Иниго Имаго. Толкование сновидений имеет неоценимое значение для предсказания будущего, и вполне вероятно, что именно это ваше умение будет подвергнуто испытанию на экзамене по С.О.В. Однако я не считаю, что успех либо провал на экзамене имеет какое-либо касательство к священному искусству прорицания. Если вы обладаете Провидческим Оком, то ни дипломы, ни баллы не имеют существенного значения. Но раз уж Ректор настаивает на экзаменах…
Профессор Трелони тактично умолкла, оставив фразу в незавершенности, а класс в сомнениях относительно того, действительно ли она считает свой предмет выше всяких тривиальных вещей, вроде экзаменов…
- Откройте, пожалуйста, вступительную статью и прочитайте, что Имаго пишет о толковании снов. После этого разбейтесь на пары и, используя «Толкователь сновидений», проанализируйте недавние сновидения друг друга. Начали.
Единственным достоинством этого урока было то, что он не был сдвоенным. К тому времени как класс завершил чтение вступительной статьи, на анализ сновидений едва ли оставалось десять минут. За соседним с Гарри и Роном столиком Дин составил пару с Невиллом, и тот не мешкая принялся детально и многоречиво описывать свой ночной кошмар, в котором гигантские ножницы примеряли на себя самую нарядную шляпку его бабушки. Гарри и Рон угрюмо переглянулись.
- Я не помню никаких своих слов, - сказал Рон. – Поэтому ты начни.
- Не может быть, чтобы ни одного не помнил, - сердито буркнул Гарри.
Чего Гарри не собирался делать, так это рассказывать кому-либо о своих снах. Ему не нужны были ни Рон, ни профессор Трелони, ни этот дурацкий «Толкователь сновидений», чтобы понять значение не отпускавшего его кошмара, где фигурировало кладбище…
- Недавно вроде бы снилось, как я играю в квиддич, - наморщил лоб Рон, пытаясь воскресить сон в памяти. – И что, по-твоему, это значит?
- Возможно, тебя проглотит зефир-гигант или что-нибудь вроде того, - отозвался Гарри, со скукой листая «Толкователь сновидений».
Отыскивать в книге всплывающие в памяти эпизоды сновидений было крайне унылым занятием, и Гарри не ощутил прилива энтузиазма, когда профессор Трелони в качестве домашнего задания велела им целый месяц вести дневник своих снов. Когда прозвенел звонок, они с Роном первыми спустились по лестнице, при этом Рон не переставал громко ворчать.
- Ты только подумай, сколько всего нам уже назадавали. Биннз задал эссе о войнах великанов аж в полтора фута длиной, Снэйпу вынь да положь целый фут писанины про использование лунного камня, а теперь еще весь месяц веди дневник для Трелони. Фред с Джорджем, стало быть, не обманули насчет нынешнего года. Хоть бы эта Амбридж ничего нам не задала…
Войдя в кабинет, где проходили занятия по защите от Темных Искусств, они увидели, что профессор Амбридж уже сидит за преподавательским столом все в том же мохнатом розовом кардигане. На ее голове красовался черный бархатный бант, который вызвал у Гарри прежнюю ассоциацию с огромной мухой, весьма легкомысленно усевшейся на голову гигантской жабы.
Ученики дисциплинированно заполняли класс. Пока было непонятно, что собой представляла профессор Амбридж и насколько истово она намеревалась блюсти дисциплину.
- Ну, здравствуйте, - наконец обратилась она к классу, когда все заняли свои места.
Послышались единичные ответные приветствия.
- Ай-ай-ай, - покачала головой профессор Амбридж. – Ну, куда же это годится? Я бы предпочла, чтобы вы отвечали словами: «Добрый день, профессор Амбридж». Пожалуйста, еще раз. Здравствуйте, класс!