Класс направился к столу. Гарри намеренно перешел на другую сторону стола, чтобы оказаться рядом с профессором Труххль-Дуб.
- А где Хагрид? – спросил он, пока все остальные распределяли древошныриков между собой.
- Не твоего ума это дело, - резко осадила его профессор Труххль-Дуб тем же тоном, что и в прошлый раз, когда Хагрид не пришел на урок. Драко Малфой, скривив в ухмылке острое лицо, потянулся через Гарри с древошнырикам и схватил самый крупный экземпляр.
- Как знать, - произнес он настолько тихо, что никто, кроме Гарри, не мог его услышать, - может, этот тупой неотесанный болван умудрился себя изувечить.
- Как знать, может подобное случится и с тобой, если ты не заткнешься, - ответил Гарри, едва приоткрывая рот.
- Как знать, может, он вляпался во что-то слишком крупное, если, конечно, ты понимаешь, о чем я говорю.
Малфой удалился, с ухмылкой глядя через плечо на Гарри, который внезапно почувствовал дурноту. Неужели Малфою что-то известно? В конце концов, его отец был Смертеглодом и мог располагать информацией о судьбе Хагрида, которая еще не дошла до сведения Ордена. Гарри быстрым шагом обогнул стол и направился к Рону с Гермионой, которые, сидя на корточках в стороне от всех, пытались угомонить вертлявого древошнырика, чтобы сделать с него карандашный набросок. Гарри достал свиток пергамента и перо, присел на корточки рядом с друзьями и шепотом поделился с ними тем, о чем только что узнал от Малфоя.
- Дамблдор бы знал, случись что с Хагридом, - тотчас сказала Гермиона. – Показывать тревогу – значит лить воду на мельницу Малфоя, расписываться в том, что не владеешь ситуацией. Надо просто не обращать на него внимания, Гарри. Вот, держи-ка древошнырика, мне нужно успеть зарисовать его мордочку…
- Да, - послышался тягучий голос Малфоя из расположившейся поблизости группы Слиттеринцев, - на днях отец имел беседу с Министром, и, судя по всему, Министерство намерено принять самые жесткие меры в отношении здешних методов обучения, которые не выдерживают никакой критики. Поэтому даже если этот дебил-переросток и объявится здесь еще раз, то ему, скорее всего, укажут на дверь.
- Ай!
Гарри с такой силой стиснул в кулаке древошнырика, что едва не переломил его пополам, и тот в отместку вонзил ему в руку два острых пальца, отчего на руке остались два глубоких пореза. Гарри разжал пальцы. Крэбб и Гойл, уже давившиеся от смеха, воображая себе предстоящее изгнание Хагрида, загоготали еще громче, глядя на то, как крошечный древесный человечек дает стрекоча в сторону леса и исчезает среди корней. Когда эхо донесло до них далекий звук колокола, возвестившего окончание урока, Гарри свернул закапанный кровью пергамент с изображением древошнырика и отправился на урок травологии. Рука его была перебинтована носовым платком Гермионы, а в ушах все еще звенел издевательский смех Малфоя.
- Пусть только попробует еще раз назвать Хагрида дебилом… - рыкнул Гарри.
- Гарри, не ищи ссор с Малфоем, не забывай, что он теперь префект и может создать тебе кучу проблем…
- Ух, ты! Вот было бы здорово для разнообразия пожить жизнью, в которой куча проблем! – съязвил Гарри. Рон рассмеялся, а Гермиона нахмурила брови. Они медленно брели по грядкам огорода. Небеса, похоже, никак не могли решить, стоит орошать землю дождем или нет.
- Пусть только Хагрид поскорее вернется, а больше мне ничего и не надо, - тихо сказал Гарри, когда они приблизились к оранжереям. – И не пытайтесь меня уверить в том, будто Труххль-Дуб учит лучше, чем он! – с угрозой в голосе добавил он.
- А я и не собиралась, - пожала плечами Гермиона.
- Потому что ей никогда не подняться до уровня Хагрида, - уверенно заявил Гарри, отлично при этом понимая, и досадуя на себя за это, что только что присутствовал на образцовом уроке по уходу за магическими существами.
Дверь ближайшей оранжереи распахнулась, и оттуда высыпали четверокурсники, в числе которых была и Джинни.
- Привет! – весело бросила она, проходя мимо них. А через пару секунд появилась Блажена, которая брела позади всех с перепачканным землей носом и собранными в узел волосами. При виде Гарри ее и без того круглые глаза от волнения округлились еще больше, и она направилась прямиком к нему. Многие из его одноклассников провожали ее любопытными взглядами. Набрав в легкие воздуха, Блажена выплеснула на него вместо приветствия:
- Я верю в то, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, и я верю в то, что у тебя была с ним схватка, и тебе удалось бежать.
- Ну… ладно, - немного стушевался Гарри. В ушах у Блажены красовались две оранжевые редиски в качестве сережек, и этот факт явно не обошли своим вниманием Парвати с Лавандой – обе тихо давились от смеха, тыча в нее пальцами.
- Можете веселиться, сколько влезет! – возвысила голос Блажена, полагая, очевидно, что Парвати и Лаванда смеются не над ее украшением, а над тем, что она только что сказала. – Раньше не верили и в то, что существуют пузырчатый суперклассник и мягкорогий шморгун!
- А разве это не так? – немного раздраженно заметила Гермиона. – Никаких пузырчатых суперклассников и мягкорогих шморгунов нет и в помине.
Блажена метнула на нее презрительный взгляд и устремилась прочь, печатая шаг и бешено колыхая редисками. Теперь уже не одни только Парвати с Лавандой надрывались от смеха.
- Могу я тебя попросить не оскорблять тех немногих, кто мне верит? – с упреком бросил Гарри Гермионе по дороге на урок.
- Да будет тебе, Гарри! На ней свет клином не сошелся, - возразила Гермиона. – Джинни много чего мне о ней рассказывала. Она, похоже, верит только в недоказуемое – собственно, чего же еще можно ожидать от той, чей отец издает журнал «Каламбурист»?
Гарри вспомнил про зловещих потусторонних крылатых коней, которых видел в день приезда в школу и про слова Блажены о том, что и она тоже их видит. Он немного пал духом. Неужели она его обманула? Однако философствовать на эту тему ему не пришлось, так как к нему подошел Эрни Макмиллан.
- Я хочу, чтобы ты знал, Поттер, - проговорил он нарочито громко, – что в лагере твоих сторонников не только одни психи. Лично я в тебе нисколько не сомневаюсь. Моя семья всегда решительно поддерживала Дамблдора, и я тоже.
- Что же… спасибо тебе, Эрни, - улыбнулся Гарри, слегка обескураженный, но довольный. Монолог Эрни прозвучал, конечно, несколько высокопарно, но в нынешних обстоятельствах одобрение и поддержка со стороны человека, в чьих ушах не болтается редиска, было бесценным даром. Слова Эрни смели улыбочку с лица Лаванды Браун, а Гарри, поворачиваясь к Рону с Гермионой, перехватил взгляд Шеймуса, в котором читались одновременно и растерянность, и вызов.
Профессор Спраут начала урок с морализирования на тему важности С.О.В. Гарри всей душой желал, чтобы вся эта канитель наконец закончилась. Всякий раз, как он вспоминал о лавине домашних заданий, у него начинало ныть сердце, и это ощущение резко усилилось, когда в конце урока профессор Спраут задала им очередное эссе. Спустя полтора часа Гриффиндорцы, вконец измученные и насквозь пропахшие драконьим навозом, излюбленным удобрением профессора Спраут, молчаливой толпой побрели обратно в замок. Окончился еще один тяжелый учебный день.
Впереди у Гарри маячило первое дисциплинарное наказание у Амбридж, назначенное на пять часов. Испытывая страшный голод, он не пошел в Гриффиндорскую башню, чтобы оставить там портфель, а прямиком направился в Большой зал – ему необходимо было что-нибудь проглотить перед тем, как идти на встречу с неизвестным. Едва он дошел до дверей Большого зала, как раздался громкий сердитый окрик:
- Эй, Поттер!
- Ну, что еще? - вяло пробормотал он и, обернувшись, оказался лицом к лицу с Анджелиной Джонсон, которая едва не дымилась от гнева.
- Сейчас узнаешь, что еще, - заявила она, чеканным шагом подойдя к нему вплотную и сурово ткнув его пальцем в грудь. – Как это тебя угораздило заработать себе дисциплинарное наказание на пять часов вечера в пятницу?
- Что? – не сразу понял Гарри. – Ну, я… ах, да, испытание кандидатов на место хранителя ворот!
- Что, память вернулась? – прорычала Анджелина. – Я что, не говорила тебе, что мне нужна вся команда целиком, и что новый член команды должен устраивать всех? И не я ли тебя предупреждала, что на это время специально зарезервировала спортивное поле? А теперь ты вздумал сачкануть?
- Я и не думал сачковать! – вскипел Гарри, оскорбленный несправедливостью ее слов. – Я получил наказание от этой Амбридж за то, что сказал правду про Сама-Знаешь-Кого!
- Так отправляйся прямо к ней, и пусть она отпустит тебя в пятницу, - жестко отрезала Анджелина. – Мне безразлично, какими уговорами ты этого добьешься. Можешь сказать ей, что Сам-Знаешь-Кто существует лишь в твоем воображении, но в пятницу ты обязан быть на месте!
С этими словами она ретировалась.
- Мне кое-что пришло в голову, - сказал Гарри Рону с Гермионой, когда они вошли в Большой зал. – Нам нужно навести справки в «Мелкомер Юнайтед» о том, жив ли еще Оливер Вуд, и не случилось ли с ним чего на тренировке. У меня такое впечатление, что в Анджелину вселился его дух.
- Как ты думаешь, какова вероятность того, что Амбридж отпустит тебя в пятницу? – с сомнением спросил Рон, когда они сели за Гриффиндорский стол.
- Нулевая, а то и еще меньше, - хмуро ответил Гарри. Положив себе в тарелку бараньих отбивных, он принялся за еду. – И все же стоит попробовать. Например, предложить отработать два лишних наказания или что-нибудь вроде того, пока не знаю… - Проглотив картофельное пюре, он добавил: - Надеюсь, она ненадолго задержит меня сегодня. Нам ведь предстоит написать три эссе, освоить Чары исчезновения по заданию МакГонагалл, найти контрзаклинание для Флитвика, закончить рисунок древошнырика и начать вести этот дурацкий дневник для Трелони.