- Убрать палочки, - с улыбкой отдала она команду, и те, что с надеждой палочки уже извлекли, с тоской вернули их обратно. – Поскольку на прошлом уроке мы завершили изучение первой главы, я прошу вас открыть учебники на девятнадцатой странице и приступить ко второй главе под названием «Основные теории защиты и история их возникновения». Никаких разговоров в классе.
И она уселась за свой стол с той же самодовольной улыбкой во весь рот. Класс, словно единый механизм, с тяжелым вздохом распахнул учебники на девятнадцатой странице. Гарри скучая прикидывал, достаточно ли в учебнике глав, чтобы было чем занять класс до конца учебного года, и уже собрался было свериться с оглавлением, как вдруг заметил руку Гермионы, вновь взметнувшуюся вверх.
Не укрылся этот факт и от внимания профессора Амбридж. Как выяснилось, на такой случай она выработала специальную стратегию. Она не стала разыгрывать спектакль, будто не видит поднятой руки Гермионы, а поднялась из-за стола и прошла по рядам, пока не оказалась с Гермионой лицом к лицу. Наклонившись к ней, она прошептала – совсем тихо, чтобы никто больше не услышал:
- Что на этот раз, мисс Грэйнджер?
- Я уже прочитала вторую главу, - сообщила Гермиона.
- В таком случае приступайте к третьей главе.
- Я и ее прочитала. Я прочла всю книгу.
Профессор Амбридж заморгала, но тотчас восстановила душевное равновесие.
- Значит, вы сможете мне сказать, что пишет Плутоверт в пятнадцатой главе о контрпорчах.
- Он пишет, что контрпорчи неправильно именуют таковыми, - последовал мгновенный ответ Гермионы. – По его словам, люди называют насылаемые ими порчи «контрпорчами», когда хотят придать им более благопристойное звучание.
Профессор Амбридж вскинула брови, и Гарри стало ясно, что она потрясена вопреки собственному желанию.
- Но я не согласна, - продолжила Гермиона.
Брови профессора Амбридж взлетели еще выше, а холод в глазах стал еще заметнее.
- Вы не согласны?
- Именно, - подтвердила Гермиона. В отличие от Амбридж, она не шептала, и ее громкий голос разносился по всему кабинету, привлекая внимание одноклассников. – Мистер Плутоверт не в восторге от применения порч, не так ли? А на мой взгляд, от порч может быть большой толк, если использовать их в целях защиты.
- Ах, вот оно что, - сказала профессор Амбридж, забыв про конспиративный шепот и выпрямляясь во весь рост. – Боюсь, однако, что в этом классе значение имеет точка зрения мистера Плутоверта, а отнюдь не ваша.
- Но… - начала было Гермиона.
- Достаточно, - прервала ее профессор Амбридж. Вернувшись назад, она встала перед классом, а оживленность, с которой был начат урок, бесследно исчезла с ее лица. – Мисс Грэйнджер, я намереваюсь вычесть пять баллов из общего фонда Гриффиндора.
По классу прошелестел недовольный шепоток.
- За что? – возмутился Гарри.
- Не вздумай вмешиваться! - цыкнула на него Гермиона.
- За нарушение дисциплины на уроке неуместными разговорами, - невозмутимо ответила профессор Амбридж. – Я здесь для того, чтобы вести обучение по одобренной Министерством методике, не предусматривающей высказывания учащимися своих суждений о вещах, в которых они мало разбираются. Возможно, ваши прежние преподаватели позволяли вам больше вольностей, однако никто из них не прошел бы Министерскую проверку; возможно, единственным исключением был профессор Квиррелл, который хотя бы не выходил за рамки тематики, соответствующей возрастному уровню учащихся…
- Да уж, Квиррелл был преподаватель что надо, - громогласно высказался Гарри. – И все бы хорошо, если бы не один крошечный дефект: из его затылка выпирала физиономия Волдеморта.
Такой звенящей тишины, какая последовала за этим высказыванием, Гарри еще не приходилось слышать. А затем:
- Думаю, вам не повредит еще одна неделя дисциплинарных наказаний, мистер Поттер, - елейно проговорила Амбридж.
* * *
Рана на руке Гарри, едва зарубцевавшаяся, на следующее утро снова начала кровоточить. Он безропотно отрабатывал наказание накануне вечером и был тверд в своем намерении ни в чем не потакать Амбридж. Без единого звука он снова и снова выписывал слова «Я не должен лгать», при этом рана с каждой буквой становилась все глубже.
Хуже всего на этой новой неделе наказаний, как и предрекал Джордж, была реакция Анджелины. Во вторник во время завтрака она налетела на Гарри и принялась так отчаянно его отчитывать, что к ним тут же примчалась профессор МакГонагалл, выскочив из-за преподавательского стола.
- Мисс Джонсон, кто вам позволил устраивать в Большом зале подобный скандал?! Пять штрафных баллов Гриффиндору!
- Но, профессор… он снова схлопотал себе наказание…
- Как это понимать, Поттер? – набросилась на Гарри профессор МакГонагалл. – Наказание? Кем оно наложено?
- Профессором Амбридж, - пробормотал Гарри, избегая ее пронизывающего взгляда из-под квадратных очков.
- Не означает ли это, - профессор МакГонагалл убавила громкость, чтобы ее слова не долетали до любопытных ушей сидевших позади нее учеников Рэйвенкло, - что, невзирая на мое предостережение в прошлый понедельник, вы опять потеряли над собой контроль на уроке у профессора Амбридж?
- Да, - буркнул Гарри, уставившись в пол.
- Поттер, вы должны научиться владеть собой, иначе навлечете на себя серьезные неприятности! Еще пять штрафных баллов Гриффиндору!
- Но… как же так? Профессор, не делайте этого! – взорвался Гарри, потрясенный подобной несправедливостью. – Я и так уже наказан ею, отчего же теперь и вы лишаете нас баллов?
- Оттого что наказания, похоже, не оказывают на вас должного воздействия! – язвительно ответила профессор МакГонагалл. – Не желаю больше ничего слышать, Поттер! Что же касается вас, мисс Джонсон, то в будущем извольте ограничить тренировку голосовых связок территорией стадиона, а иначе есть опасность лишиться статуса капитана сборной.
С этими словами она прошествовала обратно к преподавательскому столу. Анджелина бросила на Гарри взгляд, исполненный глубочайшего отвращения, и зашагала прочь, а он рухнул на скамью рядом с Роном в состоянии крайнего раздражения.
- Она сняла с Гриффиндора баллы за то, что я каждый вечер вынужден кромсать себе руку! И это, по-твоему, справедливо?
- И не говори, приятель, - посочувствовал другу Рон, наполняя беконом его тарелку. - Она точно умом тронулась.
Однако Гермиона лишь молча перелистывала страницы «Ежедневного прорицателя».
- Ты, естественно, считаешь, что МакГонагалл права, да? – запальчиво атаковал Гарри портрет Корнелиуса Фаджа, за которым скрывалось лицо Гермионы.
- Думаю, МакГонагалл зря сняла баллы, но она справедливо предостерегла тебя, чтобы ты не терял голову в присутствии Амбридж, - послышался из-за газеты голос Гермионы, а на первой странице тем временем неистово жестикулировал Фадж, очевидно, выступая с какой-то речью.
Весь урок заклинаний Гарри игнорировал Гермиону, однако после, когда они вошли в кабинет трансфигурации, его гнев испарился. В углу кабинета сидела Амбридж со своим блокнотом, и один только ее вид вытеснил из его головы всякие воспоминания обо всем, что случилось за завтраком.
- Отлично, - шепнул Рон, когда они рассаживались по своим местам. - Сейчас увидим, как Амбридж получит все, что ей причитается.
Профессор МакГонагалл решительным шагом вошла в кабинет, не подавая никаких признаков осведомленности относительно присутствия профессора Амбридж.
- Тишина в классе, - сказала она, и все тотчас умолкли. – Мистер Финниган, пожалуйста, подойдите сюда и раздайте домашние работы… А вас, мисс Браун, прошу взять эту коробку с мышами - что за ребячество, милочка, они не кусаются - и раздать каждому по одной…
- Кхм, кхм, - послышалось покашливание профессор Амбридж, которая применила ту же нелепую тактику, что и в первый вечер, когда перебила выступление Дамблдора. Профессор МакГонагалл оставила ее уловку без внимания. Шеймус протянул Гарри эссе, и тот не глядя взял свою работу. У него сразу отлегло от сердца, когда он увидел, что сподобился-таки заработать «удовлетворительно».
- А теперь внимание… Дин Томас, вы получите дисциплинарное наказание, если еще хотя бы раз повторите то, что сделали сейчас со своей мышью… Большинство из вас успешно освоили Чары исчезновения в работе с улитками, и даже те, у кого остались неисчезнувшие фрагменты раковин, в целом поняли природу этого заклинания. Сегодня нам предстоит…
- Кхм, кхм, - вновь подала голос профессор Амбридж.
- Что такое? – обернулась профессор МакГонагалл, и ее брови съехались вместе, образовав длинную, жесткую линию.
- Я только хотела поинтересоваться, получили ли вы мою записку с указанием даты и времени проверки…
- Естественно, получила, иначе я спросила бы вас, что вы делаете в моем кабинете, - отрезала профессор МакГонагалл и решительно развернулась к профессору Амбридж спиной. Многие в классе обменялись ликующими взглядами. – Как я уже сказала, сегодня мы будем осваивать исчезновение мышей, что является куда более сложной задачей. Итак, Чары исчезновения…
- Кхм, кхм.
- Хотела бы я знать, - с ледяной яростью обрушилась профессор МакГонагалл на профессора Амбридж, - каким образом вы рассчитываете получить представление о моей методике обучения, если вы продолжаете постоянно меня перебивать? Я, знаете ли, не позволяю никаких разговоров во время своих объяснений.
Профессор Амбридж будто получила пощечину. Она ничего не сказала в ответ, но расправила лист блокнота и с негодующим видом принялась туда что-то записывать. Профессор МакГонагалл снова обратилась к классу с царственным спокойствием.
- Как я уже сказала, применение Чар исчезновения усложняется по мере того, как усложняется морфология живого организма, которому предстоит пройти через процедуру исчезновения. Улитка, относящаяся к классу беспозвоночных, не представляет особой проблемы, в отличие от мыши, которая является млекопитающим. Поэтому вам не овладеть магией такого уровня, если все ваши мысли будут заняты предстоящим обедом. Что же, заклинание вам известно, давайте теперь посмотрим, как вы с ним справитесь…