Гарри печально смотрел в темное окно. Шел снег. Пойманный им снитч теперь носился кругами по гостиной, и все, словно зачарованные, следили за его траекторией, а Хитрюга перепрыгивал с кресла на кресло, пытаясь схватить неуловимый мячик.
- Я иду спать, - сказала Анджелина, медленно поднимаясь на ноги. – Возможно, завтра все это окажется страшным сном… Возможно, никакого матча и не было…
Вскоре после нее поднялись и Кейти с Алисией, а спустя некоторое время в спальню побрели Фред с Джорджем, бросая недовольные взгляды на всех, кто попадался им на пути. Вслед за ними удалилась и Джинни, и у камина остались только Гарри с Гермионой.
- Ты видел Рона? – тихо спросила Гермиона.
Гарри отрицательно качнул головой.
- Боюсь, он нас избегает, - вздохнула Гермиона. – Как ты думаешь, где он…?
Внезапно за их спинами послышался скрип: это распахнулась дверь с портретом Дородной Дамы, и через открывшееся отверстие в стене в гостиную шагнул Рон. Он был невероятно бледен, а в волосах виднелся снег. Увидев Гарри и Гермиону, он застыл на месте.
- Где тебя носило? – с тревогой в голосе спросила Гермиона, вскочив с кресла.
- Прогуливался, - отмахнулся Рон. Он так и не снял спортивную форму.
- Ты же весь закоченел, - сказала Гермиона. – Проходи сюда, садись!
Рон подошел к камину и, стараясь не смотреть на Гарри, опустился в самое дальнее кресло. Над их головами носился пленник снитч.
- Прости, - буркнул Рон, уставившись на свои ноги.
- За что? – спросил Гарри.
- За то, что вообразил себя игроком в квиддич, - ответил Рон. – Завтра прямо с утра подам заявление об уходе из сборной.
- Если и ты уйдешь, - вскинулся Гарри, - то в команде останется всего три игрока. – Заметив растерянный взгляд Рона, он добавил: - Я получил пожизненное отстранение от квиддича. Вместе с Фредом и Джорджем.
- Что?! – вскричал Рон.
Гермиона рассказала обо всем, что случилось, избавив Гарри от необходимости все повторять заново. Когда она завершила свой рассказ, на Роне уже не было лица.
- Тут моя вина…
- Это не ты вынудил меня врезать Малфою, - рассердился Гарри.
- … если бы не моя бездарная игра…
- … здесь нет никакой связи…
- … я из-за этих куплетов так расклеился…
- … всякий бы расклеился…
Гермиона поднялась, отошла к окну, подальше от словесной перепалки, и стала наблюдать за тем, как снежные вихри бьются об оконное стекло.
- Да наплюй ты на это! – не выдержал Гарри. – Дела из рук вон плохи и без твоих покаянных стенаний!
Рон не стал отвечать и лишь тоскливо глядел на промокший подол своей мантии. Наконец он глухо проговорил:
- Мне никогда еще не было так тошно.
- Можешь составить мне компанию, - горько усмехнулся Гарри.
- Знаете, - сказала Гермиона, и ее голос слегка дрогнул, - а мне известно нечто такое, что поднимет вам обоим настроение.
- Неужели? – недоверчиво отозвался Гарри.
- Представь себе, - сказала Гермиона. Она отвернулась от ночного заснеженного окна, и на ее лице появилась широкая улыбка.
- Хагрид вернулся.
Глава 20РАССКАЗ ХАГРИДА
Гарри помчался в спальню за мантией-невидимкой и Картой Разбойников, спрятанными в сундуке, и в два счета вернулся обратно, однако им с Роном пришлось еще минут пять сидеть в полной готовности, дожидаясь Гермиону. Наконец она спустилась из спальни девочек и быстрым шагом вошла в гостиную. На ней были перчатки, шарф и одна из связанных ею шишковатых шапочек для эльфов.
- Но ведь на улице холодно! – с вызовом проговорила она, когда Рон в нетерпении прищелкнул языком.
Они перебрались через отверстие с портретом и поспешно спрятались под мантией, причем Рону пришлось пригнуть колени, чтобы снизу не торчали ноги – так заметно он за последнее время вырос. Неторопливо, с опаской, они начали спускаться по нескончаемым лестницам, время от времени делая остановки, чтобы свериться с картой и убедиться, что поблизости нет ни Филча, ни миссис Норрис. Им явно сопутствовала удача, и они никого не встретили, кроме Почти Обезглавленного Ника, который скользил себе мимо, погруженный в себя и мурлыча под нос что-то недвусмысленно напоминающее «Уизли – наш король». Прокравшись через Вестибюль, они вышли на безмолвную, укрытую снегом лужайку. Гарри разглядел вдалеке светящиеся золотом квадратики окон и дымок, струящийся из трубы, и сердце его подпрыгнуло от радости. Он прибавил ходу, а друзья теснились сзади, то и дело наталкиваясь друг на друга.
Так они пробирались сквозь толщу похрустывавшего под ногами снега, предвкушая встречу, пока не достигли деревянной двери Хагридовой хижины. Гарри трижды стукнул в дверь кулаком, и изнутри тотчас послышался заливистый собачий лай.
- Хагрид, это мы! – позвал его Гарри сквозь замочную скважину.
- Да уж я и сам смекнул! – послышался в ответ хриплый рык.
Друзья обменялись под мантией радостными улыбками: судя по голосу, Хагрид был явно доволен.
- А я секунды три как воротился… Пусти, Клык… Да пусти же, говорю, безмозглый пес…
Раздался звук отодвигаемого засова, дверь со скрипом отворилась, и выглянула голова Хагрида.
Гермиона пронзительно вскрикнула.
- Мерлинова борода, чего ж так голосить-то? – тотчас одернул ее Хагрид, озираясь по сторонам поверх их голов. – Вы свою мантию, что ли, на себя натянули? Ну, ныряйте внутрь!
- Извиняюсь! – тихо выдавила из себя Гермиона, когда все трое шмыгнули в хижину мимо Хагрида и скинули с себя мантию, чтобы он их наконец увидел. – Просто я… что же это такое, Хагрид?
- Да пустяшное дело, пустяшное! - поспешил заверить ее Хагрид. Захлопнув за ними дверь, он принялся торопливо завешивать занавески на окнах, а Гермиона при этом не отводила от него глаз, в которых застыл ужас.
В волосах Хагрида запеклась кровь, на месте левого глаза виднелась припухшая щелка, едва различимая на фоне почерневших кровоподтеков и лиловых синяков. На лице и на руках были многочисленные ссадины, и из некоторых продолжала сочиться кровь. Передвигался Хагрид так, словно каждый шаг причинял ему страдания, и Гарри засомневался, все ли ребра у него целы. В том, что Хагрид вернулся только что, сомнений не было: через спинку стула был перекинут его массивный черный дорожный плащ, а у входной двери лежал походный мешок, настолько вместительный, что внутри легко мог бы разместиться целый выводок детей. Сам Хагрид, вдвое превосходивший обыкновенного человека ввысь и втрое вширь, проковылял к очагу и поставил чайник на огонь.
- Что с тобой произошло? – спросил Гарри. Клык крутился вокруг них, пытаясь каждого лизнуть в лицо.
- Сказал уже, пустяшное дело, - уверенно повторил Хагрид. – Чайку выпьете?
- Перестань, Хагрид, - сказал Рон. – Посмотри, на кого ты похож!
- Да говорю же, пустяшное дело, - отмахнулся Хагрид, вставая и поворачиваясь к ним с сияющей улыбкой, которую тотчас сменила гримаса боли. – Эх, ну и рад же я вас снова увидать! Лето, чай, знатно провели?
- Хагрид, ты же подвергся нападению! – настаивал Рон.
- В последний раз говорю и повторять боле не стану: пустяшное дело, - ультимативно заявил Хагрид.
- А если бы кто-то из нас появился с лицом всмятку, ты бы и тогда сказал, что это «пустяшное дело»? - не унимался Рон.
- Хагрид, тебе необходимо показаться мадам Помфри, - с тревогой заметила Гермиона. – Некоторые ссадины мне кажутся опасными.
- Сам управлюсь, понятно? – пресек дальнейшие прения Хагрид.
Подойдя к здоровенному деревянному столу, который располагался посреди комнаты, он сбросил с его поверхности чайное полотенце, обнажив то, что находилось под ним, а именно, кусок сырого мяса, весь в зеленых пятнах и размером не меньше автомобильной покрышки.
- Я надеюсь, ты не собираешься этим закусывать? – сказал Рон, наклоняясь к мясу, чтобы получше его рассмотреть. – Вид у него не больно-то свежий.
- Вид как вид, это ж драконье мясо, - пояснил Хагрид. – И оно тут не для того, чтобы им закусывать.
Подхватив мясо, он прилепил его к левой стороне лица. По бороде тотчас заструились капли темно-зеленой крови, а Хагрид блаженно крякнул.
- Ох, отпустило… Знатно жжение сымает.
- Так ты все-таки расскажешь, что с тобой произошло? – спросил Гарри.
- Никак нельзя, Гарри. Больно секретное дело. Подороже будет, чем вся моя тутошняя служба.
- Это, Хагрид, великаны с тобой такое сотворили? – тихо спросила Гермиона.
Пальцы Хагрида соскользнули с мяса, и оно с хлюпающим звуком съехало ему на грудь.
- Великаны? – переспросил Хагрид, поймав кусок прежде, чем он дополз до самого ремня, после чего снова водрузил его на лицо. – При чем тут великаны? С кем это вы про великанов толковали? Кто это вам раззвонил, что я… где я… а?
- Сами догадались, - потупилась Гермиона.
- Так-таки и догадались? - буркнул Хагрид, грозно сверля ее не залепленным мясом глазом.
- Ну, догадаться-то было… несложно, - сказал Рон, и Гарри кивнул в знак согласия.
Окинув ребят гневным взглядом, Хагрид фыркнул, швырнул мясо обратно на стол и вернулся к чайнику, который уже начинал свистеть.
- В жизни не встречал такой ребятни, чтоб чересчур много знали такого, чего им знать не положено, - проворчал Хагрид, наполняя кипятком три кружки, каждая из которых скорее напоминала бадью. – И не воображайте себе, будто я вас хвалю. Больно ум у вас пытливый. Не в свои дела суетесь.
Однако борода его лукаво дрогнула.
- Так ты, значит, к великанам наведывался? - улыбнулся Гарри, садясь за стол.
Хагрид придвинул к каждому по кружке с чаем, снова взял со стола мясо и со шлепком набросил его на лицо.
- Ну, хорошо, наведывался, - отмахнулся он, - было дело.
- А как ты их отыскал? – затаив дыхание, спросила Гермиона.