Гарри молчал. Он давно был неравнодушен к Чо, это правда, но только всякий раз как он представлял себя с ней вдвоем, она бывала веселой и радостной, а не плачущей навзрыд у него на плече.
- А твой литературный опус кому предназначен? – спросил Рон у Гермионы, пытаясь прочесть написанное на той части пергамента, которая уже опустилась до самого пола. Гермиона быстро подхватила свиток, лишив Рона такой возможности.
- Виктору.
- Что, Краму?!
- А есть какой-то другой Виктор?
Рон не ответил, но настроение у него явно испортилось. Минут двадцать они сидели в тишине. Рон заканчивал свое эссе, поминутно нетерпеливо хмыкая и что-нибудь вычеркивая. Гермиона завершила послание, исписав весь пергамент до конца, после чего аккуратно его свернула и запечатала. Гарри сидел, уставившись в огонь, и грезил о том, что хорошо бы там сейчас появилась голова Сириуса и присоветовала бы что-нибудь полезное по части девочек. Однако огонь постепенно угасал, и когда последние красные угольки рассыпались, превратившись в золу, Гарри огляделся по сторонам и увидел, что они опять остались в гостиной одни.
- Все, спокойной ночи, - проговорила Гермиона сквозь зевоту и стала подниматься по лестнице, которая вела в спальни девочек.
- И что только она нашла в Краме? – спросил Рон, поднимаясь вместе с Гарри по лестнице с противоположной стороны.
- Ну, - рассудительно начал Гарри, - во-первых, он старше… кроме того, он известный во всем мире игрок в квиддич…
- А в остальном? – злобно буркнул Рон. – Он же просто угрюмый зануда.
- Пожалуй, немного угрюмый, - подтвердил Гарри, чья голова была по-прежнему полна мыслей о Чо.
Они молча сбросили с себя мантии и облачились в пижамы. Дин, Шеймус и Невилл уже давно спали. Гарри положил очки на тумбочку, забрался под одеяло, но не стал задергивать полог. Он лежал и разглядывал звездное небо через окно рядом с кроватью Невилла. Мог ли он представить себе прошлой ночью в этот же час, что спустя всего сутки будет целоваться с Чо Чанг?
- Спокойной ночи, - послышался голос Рона откуда-то справа.
- Спокойной ночи, - отозвался Гарри.
Возможно, в следующий раз… если он наступит… она не будет такой грустной. Зря он никуда ее не пригласил, она, вероятно, этого ждала и теперь на него в обиде… А, может, она и сейчас лежит в постели и льет слезы по Седрику? Он совсем запутался, а объяснения Гермионы нисколько не пролили свет на происходящее, а только еще больше все усложнили.
Вот чему нас должны здесь учить, думал Гарри, ворочаясь с боку на бок, должны объяснять, как у девочек устроены мозги… Это куда полезнее прорицаний…
Невилл посапывал во сне. Где-то в ночи ухала сова.
Гарри снилось, будто он находится в Комнате-туда-сюда, а Чо выговаривает ему за то, что он, якобы, завлек ее туда под надуманным предлогом: пообещал подарить сто пятьдесят коллекционных открыток из-под шоколадных лягушек. Гарри возражает, а Чо кричит: «Смотри, сколько открыток из-под шоколадных лягушек подарил мне Седрик!», доставая при этом из карманов пачки открыток и разбрасывая их по всей комнате. Потом она превращается в Гермиону и говорит: «Ты же обещал ей, Гарри, и сам прекрасно это знаешь… Думаю, ты должен подарить ей что-нибудь взамен… Как насчет «Огненной стрелы?» Гарри отказывается, объясняя это тем, что его «Огненную стрелу» конфисковала Амбридж, и говорит, что все это нелепо, поскольку он пришел в Комнату-туда-сюда с единственной целью: развесить елочные украшения в форме головы Добби…
Внезапно сон меняется…
Тело Гарри становится гладким, гибким и мощным. Он скользит между блестящими металлическими прутьями по холодному каменному полу…скользит на животе… кругом непроглядная тьма, но он видит окружающие предметы, которые предстают перед ним в загадочном, трепещущем свете… он поворачивает голову… на первый взгляд, коридор пуст… но это не так… впереди прямо на полу, опустив голову на грудь, сидит человек, и его очертания едва видны в темноте…
Гарри высовывает язык… он улавливает запах этого человека… человек жив… но сидит в забытьи у двери в конце коридора…
Гарри обуревает желание укусить человека… но необходимо укротить этот порыв… впереди более важная работа…
Человек вдруг начинает шевелиться… серебристый плащ соскальзывает с его колен, и он одним прыжком оказывается на ногах. Его нечеткий, трепещущий абрис возвышается над Гарри, и он выдергивает из-за пояса волшебную палочку. Выбора у Гарри не остается… Взмыв высоко вверх, он наносит удары – один, второй, третий – и вонзает клыки глубоко в человеческую плоть, чувствуя, как крошатся ребра под натиском челюстей и как горячим фонтаном льется кровь…
Человек кричит от боли… затем стихает… оседает на пол, привалившись к стене…кровь заливает пол…
Невыносимо болит голова… еще мгновение – и взорвется…
- Гарри! ГАРРИ!
Гарри открыл глаза. Все его тело было покрыто каплями холодного пота. Простыни оплели его, словно смирительная рубашка, а лоб будто припечатали раскаленной добела кочергой.
- Гарри!
Над его кроватью стоял, склонившись, охваченный страхом Рон, а за его спиной виднелись и другие. Гарри обхватил голову руками, боль затмевала разум. Он перегнулся через край кровати, и его стошнило.
- Да он совсем болен, - послышался чей-то испуганный голос. – Может, стоит кого-нибудь позвать?
- Гарри! Гарри!
Нужно рассказать Рону, просто необходимо… Тяжело дыша, Гарри заставил себя сесть в кровати, стараясь подавить тошноту, ничего не видя от боли.
- Твой отец, - задыхаясь, с трудом проговорил он. – Твой отец… подвергся нападению…
- Что? – никак не мог взять в толк Рон.
- Твой отец! Он укушен змеей, это опасно, там повсюду кровь…
- Я отправляюсь за помощью, - раздался все тот же испуганный голос, и Гарри услышал чьи-то удаляющиеся шаги.
- Гарри, друг, - растерянно произнес Рон, - это был просто сон…
- Нет! – неистово возразил Гарри. Рон просто обязан понять. – Это не сон… не просто сон… я был там и все видел… и я был тем, кто это сделал…
До Гарри долетало перешептывание Дина с Шеймусом, однако ему это было безразлично. Боль потихоньку отпускала, но продолжал проступать холодный пот, и все тело сотрясала лихорадка. Его повторно стошнило, и Рон проворно отскочил в сторону.
- Гарри, - сказал он дрогнувшим голосом. – Невилл отправился за подмогой…
- Я-то в порядке, а вот тебе необходимо побеспокоиться об отце… нужно его найти… он буквально истекает кровью… я был… это была гигантская змея…
Он предпринял попытку выбраться из постели, но Рон силой уложил его обратно. Поодаль продолжали шептаться Дин с Шеймусом. Гарри не мог понять, сколько прошло времени - одна минута или целых десять; его по-прежнему бил озноб, но боль постепенно ослабевала… Послышались торопливые шаги вверх по лестнице, и до него долетел голос Невилла:
- Сюда, профессор…
В спальню стремительно вошла профессор МакГонагалл в клетчатом халате и в очках, косо надвинутых на костистый нос.
- Что с вами, Поттер? В каком месте болит?
Гарри впервые так обрадовался приходу профессора МакГонагалл, и неудивительно: ему сейчас была нужна не суетливая сиделка с никому не нужными зельями, а реальный представитель Ордена Феникса.
- Отец Рона в опасности, - выпалил он, снова сев в кровати. – На него напала змея, это серьезно, я все видел собственными глазами.
- Собственными глазами? Как это понимать? – сдвинула темные брови профессор МакГонагалл.
- Не могу объяснить… Я просто спал, и вдруг оказался в том месте…
- Вы хотите сказать, что это было во сне?
- Нет! – с жаром воскликнул Гарри. Хоть кто-то поймет его, в конце концов? – Сначала это был сон совсем о другом – так, ерунда… А потом в сон ворвалось все то, о чем я говорю. Это была реальность, я ничего не придумал. Мистер Уизли спал, сидя на полу, и его атаковала гигантская змея, все было залито кровью, он упал, его необходимо найти…
Профессор МакГонагалл смотрела на него сквозь съехавшие на бок очки, застыв от ужаса.
- Я говорю правду, и я не псих! - вскричал Гарри. – Говорю же, я все видел собственными глазами!
- Я вам верю, Поттер, - коротко кивнула профессор МакГонагалл. – Надевайте халат, мы отправляемся к Ректору.
Глава 22БОЛЬНИЦА МАГИЧЕСКИХ НЕДУГОВ И ТРАВМ ИМЕНИ СВ. МУНГО
У Гарри отлегло от сердца, когда он понял, что профессор МакГонагалл всерьез отнеслась к его словам. Мгновенно выскочив из постели, он облачился в халат и нацепил на нос очки.
- Уизли, и вам тоже необходимо пойти, - распорядилась профессор МакГонагалл.
Гарри и Рон проследовали за ней мимо замерших в молчании Невилла, Дина и Шеймуса, спустились по винтовой лестнице в гостиную, переступили через отверстие, скрытое за портретом Дородной Дамы, и очутились в залитом лунным светом коридоре. Опасаясь, как бы переполнявшая его тревога не выплеснулась наружу, Гарри старательно сдерживал импульс стремительно броситься вперед, к Дамблдору. Мистер Уизли где-то истекает кровью, а они плетутся по коридору, словно сонные мухи. А если змеиные зубы (Гарри гнал от себя навязчивую мысль о том, что это были его зубы) окажутся ядовитыми? Они миновали миссис Норрис, которая, тихо шипя, направила на них свои выпученные глаза, однако стоило профессору МакГонагалл шикнуть на нее: «Брысь!», как она тотчас скрылась в темноте. Через пару минут они были около каменной горгульи, стоявшей на посту перед входом в кабинет Дамблдора.
- «Свистящая шипучка», - назвала пароль профессор МакГонагалл.
Горгулья ожила и отпрыгнула в сторону, стена за ней разделилась надвое, и обе половинки разъехались, обнажив каменную лестницу, которая безостановочно двигалась вверх, словно винтовой эскалатор. Все трое шагнули на движущиеся ступеньки, стена сомкнулась за их спинами, издав глухой стук, и лестница крутыми виражами увлекла их наверх к отполированной до блеска дубовой двери с латунным кольцом в виде грифона.