– Спасибо, ничего.
– Но я бы очень хотела, чтобы вы составили мне компанию. – Ее голос приобрел угрожающую медоточивость. – Выпейте что-нибудь.
– Ладно… тогда чай, – пожал плечами Гарри.
Она поднялась и, повернувшись к нему спиной, с нарочитой прилежностью стала наливать в чай молоко. Затем, шурша одеянием и пугающе любезно улыбаясь, обошла вокруг стола.
– Прошу. – Она протянула чашку. – Пейте, пока не остыл. Ну-с, мистер Поттер… Думаю, нам необходимо обсудить прискорбные события прошлой ночи.
Гарри промолчал. Кхембридж вернулась за стол и подождала. Пауза затянулась. Потом Кхембридж бодро сказала:
– Но вы ничего не пьете!
Он поднес чашку к губам, потом резко опустил. Круглые голубые глаза одного из страшенных котят напоминали волшебный глаз Хмури, что и навело Гарри на кое-какие мысли. Что сказал бы Шизоглаз, узнав, как Гарри принял питье из рук заведомого врага?
– В чем дело? – осведомилась Кхембридж, не спуская с него внимательного взгляда. – Хотите сахару?
– Нет, – сказал Гарри.
Он опять поднес чашку ко рту и, не разжимая губ, притворился, будто пьет. Улыбка Кхембридж стала шире.
– Хорошо, – прошептала она. – Очень хорошо. Итак… – Она чуть наклонилась вперед. – Где сейчас Альбус Думбльдор?
– Понятия не имею, – ответил Гарри.
– Пейте, пейте. – Кхембридж не переставала улыбаться. – И, мистер Поттер, давайте оставим детские игры. Я знаю, что вам известно, куда он направился. Вы и Думбльдор вместе замешаны в этой истории. Подумайте о своем положении, мистер Поттер…
– Я не знаю, где он, – повторил Гарри.
Он притворился, будто отпил еще.
– Очень хорошо, – недовольно бросила она. – В таком случае будьте любезны сказать, где находится Сириус Блэк.
У Гарри внутри все оборвалось. Рука с блюдцем дрогнула, чашка задребезжала. Он приставил ее к плотно сжатым губам, и горячая жидкость пролилась на мантию.
– Не знаю, – ответил он поспешнее, чем следовало.
– Мистер Поттер, – сказала Кхембридж, – позвольте напомнить, что именно я в октябре месяце чуть не схватила беглого преступника Блэка в камине гриффиндорской башни. И мне превосходно известно, что он был там ради встречи с вами. Имей я доказательства, вы оба не оставались бы по сей день на свободе. Повторяю вопрос, мистер Поттер: где Сириус Блэк?
– Понятия не имею, – громко ответил Гарри. – Ни малейшего.
Они смотрели друг на друга так долго, что у Гарри заслезились глаза. Затем Кхембридж встала.
– Хорошо, Поттер, на сей раз я вам поверю, но имейте в виду: за мной – мощь всего министерства. Все каналы связи с внешним миром просматриваются. За всеми каминами «Хогварца» – исключая мой, разумеется, – постоянно следит диспетчер кружаных сетей. Инспекционная бригада вскрывает и просматривает входящую и исходящую корреспонденцию. Мистер Филч охраняет все тайные входы и выходы. И если найдется малейшее подтверждение…
БУММ!
Пол кабинета содрогнулся. Пораженная Кхембридж едва не соскользнула со стула и ухватилась за стол.
– Что это?..
Она посмотрела на дверь. Гарри воспользовался случаем и вылил чай в ближайшую вазу с сухоцветами. Откуда-то снизу неслись крики и топот.
– Идите обедать, Поттер! – крикнула Кхембридж, вскинула палочку и выбежала из кабинета. Гарри дал ей пару секунд форы и поспешил следом выяснять, в чем дело.
Узнать это оказалось нетрудно. Этажом ниже царил полнейший кавардак: похоже, кто-то (и Гарри, кажется, знал кто) поджег огромную корзину зачарованных фейерверков.
Всюду, грохоча и изрыгая огненное пламя, летали драконы из зеленых и золотых искр; с жутким свистом туда-сюда носились пятифутовые ярко-розовые огненные колеса, будто косяк летающих тарелок; ракеты, рикошетом отскакивая от стен, распускали сверкающие хвосты серебряных искр; бенгальские огни писали в воздухе грубые ругательства; на каждом шагу как бомбы взрывались петарды, и, вместо того чтобы выгореть дотла или шипя погаснуть, эти чудеса пиротехники двигались все быстрее и горели все ярче.
Филч и Кхембридж в ужасе застыли на лестнице. Когда Гарри на них посмотрел, крупное огненное колесо, которому, видимо, не хватало места для маневра, с грозным «уи-и-и-и-и-и-и-и-и-и» покатило на директора и смотрителя. Оба заорали и пригнулись. Колесо, просвистев над их спинами, вылетело в окно и помчалось по двору. Тем временем несколько драконов и интенсивно дымящая гигантская летучая мышь пурпурного цвета вырвались в открытую дверь в конце коридора и устремились на второй этаж.
– Скорее, Филч, скорее! – завопила Кхембридж. – Надо что-то делать, не то их разнесет по всей школе! Обомри!
Сноп красного света, выпущенный ее волшебной палочкой, ударил по ракете. Та, однако, вовсе не застыла в воздухе, а взорвалась, да так, что пробила дыру в картине с весьма сентиментальным сюжетом. К счастью, ведьмочка, гулявшая по лужайке, успела вовремя убежать и пару секунд спустя, вся помятая, появилась на соседнем полотне. Колдуны, игравшие там в карты, поспешно вскочили, освобождая ей место.
– Не пользуйтесь сногсшибателем, Филч! – гневно закричала Кхембридж, как будто это он произнес заклинание.
– Слушаюсь, директор! – прохрипел тот. Какие сногсшибатели? Полный швах, с тем же успехом он мог глотать эти ракеты. Ринувшись к ближайшему шкафу, Филч выхватил метлу и принялся тыкать ею в петарды; хворостины тут же загорелись.
Гарри решил, что насмотрелся; он пригнулся и смеясь побежал к секретной двери за гобеленом чуть дальше по коридору. Проскочив туда, он столкнулся с Фредом и Джорджем. Близнецы, слушая вопли Кхембридж и Филча, с трудом сдерживали хохот.
– Сильно, – улыбаясь, шепнул Гарри, – очень сильно… Доктор Филибустер отдыхает.
– Спасибочки, – прошептал Джордж, утирая слезы. – Надеюсь, она попробует исчезальное заклинание… Их тогда становится в десять раз больше.
Весь день по всей школе горели фейерверки. И хотя они, особенно петарды, причиняли множество неудобств и разрушений, учителя не выражали особенного недовольства.
– Батюшки, какой ужас, – сардонически прокомментировала профессор Макгонаголл, когда в класс, оглушительно грохоча и выдыхая пламя, ворвался дракон. – Мисс Браун, пожалуйста, сбегайте за директором, сообщите, что к нам в аудиторию случайно залетела шутиха.
В итоге свой первый день директорства профессор Кхембридж провела, бегая по вызовам подчиненных, которые, казалось, поголовно не умели справиться с заколдованными фейерверками без ее помощи. Когда колокол возвестил конец последнего урока и гриффиндорцы отправились к себе в башню, Гарри с невыразимым удовлетворением увидел встрепанную, измазанную сажей Кхембридж, с потным лицом выходящую из класса Флитвика.
– О, благодарю вас, профессор! – пищал вслед Флитвик. – Конечно, я мог бы погасить бенгальские огни сам, но сомневался, имею ли право…
И, сияя, нахально захлопнул дверь перед ее перекошенной физиономией.
Вечером Фред и Джордж были героями гриффиндорской гостиной. Даже Гермиона пробилась сквозь восторженную толпу, чтобы их поздравить.
– Фейерверк был загляденье! – восхищенно сказала она.
– Спасибо, – ответил Джордж с удивленным, но довольным видом. – «Улетная Убойма Уизли». Одна беда, извели весь запас; завтра придется начинать по новой.
– Все равно дело того стоило, – проговорил Фред, принимая заказы у настойчивой толпы. – Если хочешь записаться в очередь, Гермиона, то пять галлеонов за «Пакет простейших полыхалок» и двадцать за «Долбанады Делюкс»…
Гермиона вернулась к столику, где сидели Гарри и Рон. Те смотрели на свои рюкзаки с таким видом, точно ждали, что домашние задания выпрыгнут оттуда и начнут делаться сами.
– Слушайте, может, денек отдохнем? – беззаботно предложила Гермиона, когда мимо окна пронеслась среброхвостая ракета. – В конце концов, в пятницу начинаются пасхальные каникулы, у нас еще будет масса времени.
– Ты себя как чувствуешь? Нормально? – поинтересовался Рон, вытаращившись на Гермиону.
– Раз уж ты спрашиваешь, – счастливо ответила та, – знаешь… пожалуй, я настроена бунтарски.
Часом позже Гарри и Рон поднялись в спальню. Вдалеке еще гремели петарды. Гарри начал раздеваться. Мимо башни проплыл бенгальский огонь, старательно выписывая в воздухе слово «КАКА».
Гарри лег, зевнул. Без очков фейерверки за окнами казались размытыми кляксами, облаками, что красиво и таинственно мерцали в черном небе. Он повернулся на бок, размышляя, понравился ли Кхембридж первый день на месте Думбльдора и что скажет Фудж, узнав, что в школе царит полный хаос. Улыбаясь, Гарри закрыл глаза…
Свист и грохот фейерверков отдалялись… или это он сам все быстрее уносился куда-то…
Он попал прямо в коридор возле департамента тайн. И помчался к черной двери… Пусть она откроется… пусть откроется…
Дверь открылась. Гарри оказался в круглом помещении со множеством одинаковых дверей… пересек его, толкнул одну дверь… она открылась…
Вот он уже в длинной прямоугольной комнате… Отовсюду слышится странное механическое клацанье… На стене танцуют блики… Гарри не задержался посмотреть… надо идти дальше…
В дальней стене – дверь… тоже легко откачнулась…
Тускло освещенный зал, просторный, высокий, как собор… сплошные стеллажи, заставленные пыльными шариками из непрозрачного стекла… сердце быстро-быстро забилось… он знает, куда идти… Гарри побежал… но его шагов не было слышно в этом огромном зале…
Здесь есть что-то очень желанное…
То, о чем он страстно мечтает… он или кто-то другой?..
Боль в шраме…
БАБАХ!
Гарри мгновенно проснулся. Он ничего не понимал, но был очень рассержен. В темноте спальни кто-то громко смеялся.
– Здорово! – воскликнул Шеймас, чей силуэт темнел на фоне окна. – Представляете, одно колесо столкнулось с ракетой, и они, кажется, спарились, идите посмотрите!
Гарри слышал, как Рон и Дин вылезли из постелей и побежали к окну. Он лежал молча, неподвижно, ждал, пока утихнет боль, и был ужасно разочарован, будто у него из-под носа в последний момент увели чудесный подарок… на этот раз он подошел так близко!