– Значит, мы должны его учить, – пустым голосом сказал Гарри. Теперь он понял смысл предупреждения Фиренце. Попытки не увенчаются успехом. Лучше их оставить. Конечно, обитатели леса не могли не слышать, как Огрид учит младшего братца английскому языку.
– Да… так, объясняться малость, – с надеждой ответил Огрид. – Потому что ясно же: он как научится общаться, так и поймет, что мы его любим, очень, и хотим, чтоб он с нами жил.
Гарри взглянул на Гермиону. Та ответила ему совершенно безнадежным взглядом сквозь пальцы.
– Вот так пожалеешь, что нельзя вернуть Норберта, – сказал он ей, и она ответила дребезжащим смешком.
– Так вы согласны? – спросил Огрид, который, видимо, слов Гарри не расслышал.
– Мы… – протянул Гарри, уже связанный обещанием. – Мы попробуем, Огрид.
– Гарри, ты настоящий друг! – воскликнул тот со слезливой улыбкой и опять промокнул лицо носовым платком. – Но сильно-то не утруждайтесь… экзамены же… приходите к нему… ну, может, в неделю раз, поболтать чуток… под плащом, чтоб вас не видели… Ну что, я его разбужу?.. Познакомитесь…
– Что?.. Нет! – Гермиона вскочила. – Огрид, не надо, не буди его, в самом деле, это ни к че…
Но Огрид уже перешагнул через большое поваленное дерево, направился к Гурпу и, не дойдя десяти футов, подобрал с земли большой сук. Потом ободряюще улыбнулся через плечо Гарри и Гермионе и с силой ткнул брата в поясницу.
Гигант взревел. По безмолвному лесу прокатилось эхо; птицы, испуганно защебетав, снялись с верхушек деревьев и унеслись прочь. Гарри и Гермиона остолбенело смотрели, как великан встает на колени. Когда он с размаху оперся на руку, земля заходила ходуном. Гурп повертел головой, не понимая, кто или что его потревожило.
– Как делишки, Гурпи? – нарочито бодро поинтересовался Огрид, отступая и держа перед собой поднятую палку, чтобы, если нужно, снова ткнуть Гурпа. – Нормально покемарил?
Гарри и Гермиона отошли как можно дальше. Гурп стоял на коленях меж двух деревьев, еще не выдранных из земли. Его феноменально большое лицо серой луной плавало в полумраке. Голова была точно огромный каменный шар с кое-как высеченными грубыми чертами: бесформенный обрубок носа, кривой рот с неровными желтыми зубищами и крохотные для такого гиганта, глинисто-бурые, с зеленцой, глазки. Ресницы склеились после сна. Гурп с силой потер глаза костяшками, которые по размеру были никак не меньше крикетной биты. А потом вдруг с удивительной быстротой и легкостью вскочил на ноги.
– Ой, кошмар! – в ужасе взвизгнула Гермиона.
Деревья, к которым Гурп был канатами привязан за лодыжки и запястья, угрожающе затрещали. Как и говорил Огрид, в гиганте было самое малое шестнадцать футов росту. Блуждая по сторонам мутными глазами, Гурп протянул большую, как пляжный зонтик, ладонь к очень высокой сосне, схватил с верхней ветки птичье гнездо и, с недовольным ревом – птиц там не оказалось – перевернул вверх дном. Яйца гранатами посыпались вниз. Огрид закрыл голову руками.
– Смотри, Гурпи! – крикнул он, опасливо выглядывая из-под ладоней, – я тебе друзей привел. Помнишь, я обещал? Помнишь, я говорил, что, может, по делам уеду, а они о тебе заботиться будут? Помнишь, Гурпи?
Но Гурп лишь снова заревел. Трудно сказать, слышал ли он Огрида, понял ли, что Огридовы крики – это речь. Гигант схватил сосну за верхушку и потащил на себя – видимо, для забавы, чтобы посмотреть, как качается дерево.
– Эй, Гурпи, не делай так! – заорал Огрид. – Уж и без того все повыдернул!..
Гарри увидел, что земля у основания сосны пошла трещинами. Что ж, ничего удивительного.
– Я привел тебе друзей! – кричал Огрид. – Друзей, видишь? Вниз, вниз посмотри, балда бестолковая! Видишь – друзья!..
– Огрид, оставь его, – взмолилась Гермиона, но Огрид поднял сук и больно ткнул Гурпа в коленку.
Гигант отпустил сосну. Та страшно качнулась и осыпала Огрида дождем иголок. Гурп поглядел вниз.
– Это, – сказал Огрид, поспешно подходя к ребятам, – Гарри! Гарри Поттер! Если я уеду, он будет тебя навещать, понял, Гурпи?
Гурп, кажется, заметил Гарри и Гермиону только сейчас. Он низко опустил огромную, как валун, голову и приблизил к ним мутные глазки. Ребята затрепетали.
– А вот Гермиона, видишь? Гер… – Огрид замялся и повернулся к Гермионе: – Ничего, если он будет звать тебя Герми? А то ему трудно запомнить.
– Ничего, – пискнула Гермиона.
– Это Герми! Она тоже будет навещать! Правда, здорово? А? Два друга, чтобы с ними… ГУРПИ, НЕЛЬЗЯ!
Рука Гурпа, высунувшись словно из ниоткуда, потянулась к Гермионе. Гарри спешно уволок Гермиону за дерево; пальцы гиганта царапнули ствол и схватили пустоту.
– ПЛОХОЙ ГУРПИ! – донесся до ребят крик Огрида. Гермиона, дрожа и попискивая от страха, жалась к Гарри. – ГАДКИЙ! НЕЛЬЗЯ ХВАТАТЬ… ОЙ!
Гарри высунулся из-за дерева и увидел, что Огрид лежит на спине, прижимая ладонь к носу. Гурп, потеряв к нему всякий интерес, распрямился и снова принялся за сосну.
– Так, – гнусаво сказал Огрид, поднимаясь. Одной рукой он зажимал кровоточащий нос, другой хватался за арбалет. – Короче… вот вы и… познакомились… теперь он… будет вас узнавать. Да… вот так вот…
Он посмотрел вверх на Гурпа. Тот с гримасой безучастного блаженства на валунообразном лице гнул сосну к земле. Дерево громко трещало.
– Ладно, на сегодня хватит, – решил Огрид. – Ну чего… э-э… пошли обратно?
Гарри и Гермиона кивнули. Огрид положил арбалет на плечо и, держась за нос, первым двинулся к дому.
Все молчали. Даже когда сзади раздался грохот, означавший, что Гурп наконец одолел сосну, никто не произнес ни слова. Лицо Гермионы было бледно и неподвижно. Гарри не знал, что сказать. Что будет, если кто-нибудь узнает про гиганта? А он еще, как дурак, пообещал помочь… Теперь им с Гермионой придется дрессировать это чудище… Бессмысленная затея. Огриду, конечно, любой монстр чем страшнее, тем прекраснее, но неужели он способен так обманываться? Неужели он думает, что Гурп когда-нибудь сможет общаться с людьми?
– Погодите-ка, – отрывисто бросил Огрид.
Гарри и Гермиона продирались вслед за ним сквозь густые заросли спорыша. Огрид вытащил из колчана стрелу и вставил в арбалет. Ребята подняли палочки; теперь, остановившись, они тоже услышали какое-то движение.
– Ой-ёй, – прошептал Огрид.
– Мы, кажется, ясно дали понять, Огрид, – произнес глубокий мужской голос, – что тебе здесь больше делать нечего?
Из пятнисто-зеленого полумрака, будто по воздуху, выплыл обнаженный мужской торс; потом стало видно, что у талии он переходит в гнедое конское туловище. Кентавр. Гордое широкоскулое лицо, длинные черные волосы. Как и Огрид, он был вооружен; с плеча свисали лук и колчан, полный стрел.
– Как жизнь, Магориан? – опасливо поинтересовался Огрид.
Зашелестела листва, и за спиной кентавра появились четверо или пятеро его сородичей. Гарри узнал вороного бородатого Бейна, которого видел почти четыре года назад, в ту же ночь, когда познакомился с Фиренце. Бейн никак не показал, что знает Гарри.
– По-моему, – заговорил Бейн на редкость неприятным тоном и повернулся к Магориану, – мы уже решили, как поступим, если этот человек еще раз сунется в наш лес?
– «Этот человек» – я, да? – негодующе бросил Огрид. – И все потому, что не допустил убийства?
– Ты не должен был вмешиваться, Огрид, – сказал Магориан. – Мы живем по другим законам. Фиренце предал нас и обесчестил себя.
– Не знаю, с чего вы это взяли, – раздраженно ответил Огрид. – Чего плохого-то, помог Альбусу Думбльдору…
– Фиренце поступил в услужение людям, – проговорил серый кентавр с жестким, морщинистым лицом.
– В услужение! – язвительно передразнил Огрид. – Всего-то Думбльдору оказал любезность…
– Он выдает людям наши знания и наши секреты, – тихо молвил Магориан. – Кто пал так низко, тому уже не подняться.
– Вам, конечно, виднее, – пожал плечами Огрид, – только я так скажу: большую ошибку вы делаете…
– Как и ты, человек, – не дослушал Бейн, – когда приходишь в наш лес, хотя тебя предупредили…
– Слушайте-ка, – рассердился Огрид. – Не такой уж он ваш, этот лес. И не вам указывать, кому сюда ходить, а кому…
– Но и не тебе, Огрид, – невозмутимо сказал Магориан. – Сегодня я тебя отпускаю – с тобой твои малолетние…
– Они не его! – презрительно перебил Бейн. – Это школьники, Магориан, из «Хогварца»! Которым предатель Фиренце, должно быть, уже передает наши знания!
– Даже если так, убийство жеребенка – тяжкое преступление, – спокойно возразил Магориан, – мы не станем проливать невинную кровь. Сегодня, Огрид, мы тебя отпускаем. Но отныне держись подальше. Ты лишился доверия кентавров, когда помог предателю Фиренце избежать возмездия.
– Стану я из-за каких-то старых мулов из леса уходить! – выкрикнул Огрид.
– Огрид, – испуганно пискнула Гермиона, увидев, что Бейн и серый кентавр перебирают копытами, – пойдем, пожалуйста, пойдем отсюда!
Огрид уступил – но не опускал арбалета и не сводил с Магориана свирепого взгляда.
– Мы знаем, кого ты прячешь в лесу, Огрид! – крикнул вслед Магориан. Кентавры почти уже скрылись из виду. – Учти, наше терпение на пределе!
Огрид развернулся, явно порываясь возвратиться и потолковать с Магорианом еще.
– Ничего, потéрпите сколько нужно, лес не только ваш! И его тоже! – заорал он. Гарри и Гермиона изо всех сил тянули его за кротовую жилетку. Огрид, дымясь от ярости, посмотрел вниз и слегка удивился: видимо, их стараний он совсем не ощущал. – Ну-ну, угомонитесь, – сказал он, повернулся и зашагал вперед. Гарри и Гермиона, пыхтя, потрусили следом. – Вот же мулы проклятущие, а?
– Огрид, – с трудом выговорила Гермиона, огибая уже знакомые им заросли крапивы, – если кентавры не хотят, чтобы люди ходили в лес, как же мы с Гарри…
– Да ты слышала, – отмахнулся Огрид, – они не трогают жеребят – в смысле ребят. И вообще, нечего этой компашке нами командовать.
– Попытка не удалась, – шепнул Гарри огорчившейся Гермионе.