– Хорошо. – В голосе Гермионы звучало явное облегчение: хотя бы один вопрос наконец решен. – Тогда надо договориться, как часто мы будем собираться. По-моему, реже раза в неделю смысла нет…
– Минуточку, – перебила Ангелина, – только надо так, чтобы собрания не совпадали с нашими квидишными тренировками.
– Да, – кивнула Чо, – и с нашими тоже.
– И с нашими, – добавил Захария Смит.
– Я думаю, мы найдем время, которое устроит всех, – с легким раздражением сказала Гермиона, – но вы ведь понимаете, насколько это важно? Мы учимся защищаться от приспешников В-вольдеморта, от Упивающихся Смертью…
– Правильно! – неожиданно бухнул Эрни Макмиллан – а Гарри-то уже удивлялся, почему тот до сих пор безмолвствует. – Лично я думаю, это важнее всего остального, может, даже важнее экзаменов на С.О.В.У.!
Он с вызовом огляделся, точно ожидая, что кто-нибудь закричит: «Как это важнее?!» Все промолчали, и Эрни продолжил:
– Лично я вообще не понимаю, как могло министерство в такое сложное время навязать нам такого бесполезного преподавателя! Им неохота признавать, что Сами-Знаете-Кто вернулся, это понятно, но все равно, присылать учителя, который нарочно не дает нам учить защитные заклинания…
– Нам кажется, Кхембридж не хочет, чтобы мы умели защищаться, – сказала Гермиона, – из-за… бредовых опасений, будто Думбльдор соберет из учащихся «Хогварца» собственную армию. Кхембридж боится, что он бросит нас на штурм министерства.
Все ошарашенно вытаращились – все, кроме Луны Лавгуд, которая заявила:
– Ну а что? Похоже на правду. В конце концов, у Корнелиуса Фуджа есть ведь своя армия.
– А? – спросил Гарри, совершенно обескураженный этой нежданной новостью.
– Да-да, у него есть армия гелеопатов, – серьезно закивала Луна.
– Нет у него никакой армии, – досадливо бросила Гермиона.
– Нет, есть, – упорствовала Луна.
– Кто такие гелеопаты? – растерялся Невилл.
– Духи огня, – объяснила Луна. Она выпучила и без того выпуклые глаза, отчего больше прежнего смахивала на полоумную. – Высоченные такие огненные существа, они скачут и все выжигают на своем…
– Их не бывает, Невилл, – поджав губы, перебила Гермиона.
– Нет, бывает! – рассердилась Луна.
– Прошу прощения, но где доказательства? – сурово осведомилась Гермиона.
– Полно свидетельств очевидцев! А если ты такая узколобая, что тебя непременно нужно носом ткнуть, то…
– Кхе-кхем, – вмешалась Джинни, так удачно изобразив профессора Кхембридж, что кое-кто в страхе оглянулся, а потом засмеялся. – Мы вроде хотели решить, как часто будем проводить уроки?
– Ах да, – опомнилась Гермиона, – конечно, Джинни, ты права.
– По-моему, раз в неделю вполне нормально, – сказал Ли Джордан.
– Если только… – начала было Ангелина.
– Да-да, про квидиш мы помним, – раздраженно кивнула Гермиона. – И еще. Надо решить, где мы будем собираться…
Этот вопрос оказался потруднее; все примолкли.
– В библиотеке? – после паузы предложила Кэти.
– Вряд ли мадам Щипц обрадуется, если мы начнем наводить порчу в библиотеке, – заметил Гарри.
– Может, в пустом классе каком-нибудь? – подал голос Дин.
– Точно! – воскликнул Рон. – Макгонаголл нам разрешит. Она же пустила к себе Гарри к Турниру готовиться.
Но Гарри был практически уверен, что на сей раз профессор Макгонаголл не проявит гостеприимства. Что бы ни говорила Гермиона про школьные кружки, он подозревал, что их собрания слишком чреваты бунтом.
– Ладно, придумаем что-нибудь, – сказала Гермиона. – Как только выберем время и место для первого собрания, мы всем сообщим.
Она порылась в рюкзаке, достала пергамент и перо и замялась, будто набираясь храбрости.
– А теперь… я думаю, мы все должны подписаться, просто чтобы мы знали, кто был на собрании. Кроме того, я считаю, – она сделала глубокий вдох, – что надо уговориться не кричать об этом на каждом углу. Поставив свою подпись, вы обязуетесь не рассказывать о нашем обществе Кхембридж и вообще никому.
Фред тут же потянулся к пергаменту и живо поставил автограф, но перспектива подписывать какой-то документ обрадовала отнюдь не всех.
– Ммм… – промычал Захария, делая вид, что не замечает пергамента, который Джордж пытался ему всучить, – я… мне Эрни скажет, когда, где и что.
Но Эрни тоже колебался. Гермиона поглядела на него, высоко подняв брови.
– Я… мы же старосты, – выпалил Эрни. – А если этот список найдут… То есть… Ты сама говоришь, если Кхембридж узнает…
– Пять минут назад ты утверждал, что нет ничего важнее этого общества, – напомнил ему Гарри.
– Я… да, – кивнул Эрни, – я действительно так думаю, но…
– Эрни, по-твоему, я оставлю этот список валяться где попало? – презрительно спросила Гермиона.
– Нет. Конечно нет, – с некоторым облегчением замотал головой Эрни. – Я… Да, конечно, я подпишу.
После Эрни никто больше не высказывал никаких возражений, хотя Гарри заметил, что златовласая девица, перед тем как поставить подпись, посмотрела на Чо с укором. Когда подписался последний человек – Захария, – Гермиона аккуратно спрятала пергамент в рюкзак. Всем вдруг стало неуютно – их будто связал тайный контракт.
– Ладно, часики-то тикают, – бодро сказал Фред и вскочил. – Нам с Ли и Джорджем надо еще приобрести кое-что секретное. До скорого, ребятки!
По двое, по трое все стали расходиться. Чо долго возилась с замочком на рюкзаке, пряча лицо за длинными черными волосами, но ее подруга топталась рядом, скрестив руки и недовольно цокая языком, и в конце концов Чо пришлось уйти с ней, словно под конвоем. В дверях Чо обернулась и помахала Гарри.
– Что ж, кажется, все прошло удачно, – радостно сказала Гермиона, когда через пару минут они с Гарри и Роном вышли из «Башки борова» на яркий солнечный свет. Гарри и Рон допивали усладэль.
– Захария этот – редкостный козел. – Рон мрачно прищурился вслед смутной фигуре Смита вдалеке.
– Мне он тоже не очень понравился, – согласилась Гермиона, – но он случайно услышал, как я разговаривала с Эрни и Ханной за хуффльпуффским столом, и очень захотел прийти. Что мне было делать? К тому же чем больше народу, тем лучше… Например, Майкл Корнер с друзьями не пришли бы, если бы он не гулял с Джинни…
Рон, пытавшийся выцедить из бутылки последние капли усладэля, поперхнулся и все выплюнул себе на мантию.
– ЧТО?! Он с Джинни? – Рон зашелся от возмущения, и его уши сделались похожи на куски сырого мяса. – Джинни встречается… моя сестра встречается… то есть что, с этим Майклом?
– Да, поэтому-то они с друзьями и пришли… Я так думаю. То есть они, конечно, хотят учиться защите от сил зла, но если бы не Джинни…
– И когда же… Когда она?..
– Они подружились на рождественском балу, а в конце прошлого года начали встречаться, – невозмутимо объяснила Гермиона. Они свернули на Высокую улицу, и она остановилась у магазина письменных принадлежностей Шкрябенштюка, глядя на красивую выкладку фазаньих перьев в витрине. – Хмм… Пожалуй, мне бы не помешало новое перо.
Она зашла в магазин. Гарри и Рон последовали за ней.
– А который из них Майкл Корнер? – свирепо спросил Рон.
– Темноволосый, – ответила Гермиона.
– Мне он не понравился, – тотчас объявил Рон.
– Кто бы сомневался, – вполголоса буркнула Гермиона.
– Но, – продолжал Рон, бродя по пятам за Гермионой вдоль медных горшков с перьями, – я думал, что Джинни влюблена в Гарри!
Гермиона окинула его жалостливым взглядом и покачала головой:
– Это было раньше. А теперь она про Гарри и думать забыла. Нет, ты ей, конечно, все равно нравишься, – рассматривая длинное черно-золотое перо, утешительно кивнула она Гарри.
Гарри был не в силах забыть о Чо и о том, как она помахала ему на прощание, и интересовался разговором гораздо меньше Рона, которого от негодования попросту трясло. Тем не менее слова Гермионы неожиданно все расставили по местам.
– Так она поэтому теперь при мне разговаривает? – спросил он у Гермионы. – Раньше она всегда молчала.
– Именно, – кивнула Гермиона. – Пожалуй, я возьму вот это…
Она подошла к прилавку и протянула продавцу пятнадцать сиклей и два кнуда. Рон, не отставая, дышал ей в затылок.
– Рон, – сурово произнесла Гермиона, повернувшись и наступив ему на ногу, – вот поэтому Джинни и не говорит тебе про Майкла. Она так и думала, что ты это плохо воспримешь. Ради всего святого, кончай нудить.
– А кто нудел? Ничего я не нудел! Кто плохо воспринял? Ничего я не плохо… – И когда они шли по улице, Рон не переставал бурчать.
Гермиона глянула на Гарри, закатила глаза к небу и, пока Рон осыпал Майкла Корнера проклятиями, вполголоса поинтересовалась:
– Кстати, о Майкле и Джинни… а что у вас с Чо?
– То есть? – быстро спросил Гарри.
Внутри все как будто вскипело; лицо стало больно жечь на холоде… Неужели все настолько очевидно?
– А то, – губы Гермионы слегка изогнулись в улыбке, – что она не могла отвести от тебя глаз. Можно подумать, ты сам не видел.
Никогда прежде Гарри не замечал, как необыкновенно красив Хогсмед.
Глава семнадцатаяДекрет об образовании № 24
Остаток выходных Гарри был счастлив – с начала триместра такого не случалось. Почти все воскресенье они с Роном делали накопившиеся домашние задания. Конечно, развлечением это не назовешь, но, поскольку осеннее солнце напоследок упорствовало, они не стали корпеть над книжками в общей гостиной, а вынесли пергамент и учебники на улицу и уселись на берегу озера в тени большого бука. Гермиона, которая давно покончила с уроками, прихватила с собой шерсть, заколдовала спицы, и они быстро мелькали перед ней в воздухе, неустанно производя все новые и новые шапочки и шарфики.
Мысль о том, что он и другие решились противостоять Кхембридж и министерству, а лично он – ключевая фигура мятежа, приносила Гарри глубочайшее удовлетворение. В памяти постоянно всплывало субботнее собрание. Столько людей, и все пришли у него поучиться! А как они на него смотрели, слыша, что он умеет! И