Но Огрид широко зевнул и одним глазом с вожделением посмотрел в угол, на широкую кровать.
– Слушайте, денек был долгий, поздно уже. – Он нежно похлопал Гермиону по плечу; ноги у ее подогнулись, и она грохнулась коленками об пол. – Ой!.. Прости… – Огрид поднял ее за шиворот. – В общем, не волнуйтесь вы за меня, я, чес’слово, очень интересные уроки вам придумал… А теперь давайте-ка бегите в замок и не забудьте замести следы!
– Я не уверен, что до него дошло, – сказал вскоре Рон.
Убедившись, что путь свободен, они брели по глубокому снегу к замку. Гермиона на ходу избавлялась от следов заметальным заклятием.
– Тогда я пойду к нему завтра, – решительно ответила она. – Если надо, буду составлять за него планы уроков. Она может выкинуть Трелони, но Огрида мы не отдадим!
Глава двадцать перваяГлазами змеи
Ввоскресенье утром Гермиона по двухфутовому снегу опять отправилась к Огриду. Гарри и Рон хотели составить ей компанию, но на них снова висела такая гора невыполненных домашних заданий, что им, пусть и с великой неохотой, пришлось остаться в общей гостиной – где они сейчас и сидели, стараясь не обращать внимания на галдеж во дворе. Казалось, там веселится весь «Хогварц»: школьники катались на коньках по замерзшему озеру, по двору на санках и, что самое ужасное, то и дело бросались заколдованными снежками в окна гриффиндорской башни.
– Значит, так! – взревел Рон, потеряв наконец терпение и высовывая голову на улицу. – Я как-никак староста! Если еще хоть один снежок попадет… ОЙ!
Он отшатнулся от окна. Все лицо у него было в снегу.
– Оказывается, это Фред с Джорджем, – горько пожаловался Рон, захлопывая створки. – Вот болваны…
Дрожа от холода, Гермиона вернулась от Огрида перед обедом, в промокшей до колен мантии.
– Ну? – спросил Рон, едва она вошла. – Все планы уроков ему написала?
– Попыталась, – устало отозвалась Гермиона и бессильно повалилась в кресло рядом с Гарри. Она достала волшебную палочку, замысловато ею повела, и из кончика потекла струя горячего воздуха. Гермиона направила палочку себе на подол, и от него повалил пар. – Его вообще-то сначала и дома не было, я стучала, стучала, полчаса, наверное. Потом наконец явился из леса…
Гарри застонал. Запретный лес полон всяких тварей, из-за которых Огрида запросто могут уволить.
– Кого он там держит? Не сказал? – спросил Гарри.
– Нет, – несчастным голосом ответила Гермиона. – Говорит, что приготовил сюрприз. Я пробовала ему объяснить, что такое Кхембридж, но он не желает ничего понимать. Только твердит, что ни один человек в здравом уме не захочет изучать сварлей вместо химер – вряд ли, конечно, у него там химера, – прибавила она, когда лица Гарри и Рона исказились ужасом, – хотя он явно пытался ее завести, судя по разговорам о том, как трудно раздобыть яйца. Я ему уж не знаю сколько раз повторила: придерживайся программы Гниллер-Планк, но, по-моему, он меня даже не слышал. Он вообще странно себя ведет. Не признается, откуда у него раны…
Появление Огрида за завтраком обрадовало отнюдь не всех. Конечно, некоторые, как Фред, Джордж и Ли, взревев от восторга, бросились пожимать Огридову лапищу; зато другие – например, Парвати и Лаванда – лишь покачали головами и сумрачно переглянулись. Гарри знал, что многие отдают предпочтение профессору Гниллер-Планк, и, что самое страшное, некая тайная, непредвзятая часть его сознания с ними соглашалась: Гниллер-Планк считала интересными не только те занятия, где кому-то могут оторвать голову.
Во вторник Гарри, Рон и Гермиона, тепло одевшись, с нехорошим предчувствием отправились к Огриду на урок. Гарри беспокоило не только то, чем Огрид будет с ними заниматься, но и как поведут себя при Кхембридж остальные, особенно Малфой и его дружки.
Однако, пробираясь по глубокому снегу к Огриду, который ждал на опушке леса, они нигде не заметили главного инспектора. Выглядел Огрид неутешительно: синяки, прежде лиловые, стали зеленовато-желтыми, порезы местами продолжали кровоточить. Гарри не понимал, в чем дело. Может, это укусы какого-то чудища с таким ядом, который не дает ранам затянуться? В довершение неприглядной картины Огрид держал на плече половину коровьей туши.
– Сегодня занимаемся там! – возвестил он и мотнул головой на устрашающе темные деревья. – Там ветра поменьше! И вообще они больше уважают темноту.
– Кто больше уважает темноту? – резко спросил Малфой Краббе и Гойла у Гарри за спиной. В голосе звучала плохо скрываемая паника. – Кто, он сказал, уважает темноту? Вы слышали?
Гарри вспомнился тот единственный случай, когда Малфой ходил в Запретный лес. Малфой и тогда не проявил особой храбрости. Гарри усмехнулся: после памятного квидишного матча его радовало все, что огорчало Малфоя.
– Готовы? – весело спросил Огрид, окинув взглядом учеников. – Думал, не дотерплю до вашего пятого класса, все ждал, когда можно будет вас в Запретный лес повести. Их лучше показывать в естественной среде. Эти звери, которых я для вас припас, – они редкие, я, может, один на всю Британию, кто их приручил.
– Уверен, что приручил? – с нарастающей паникой уточнил Малфой. – А то кое-кто ведь любитель подсунуть нам каких-нибудь диких тварей!
Слизеринцы невнятно поддакнули; судя по лицам некоторых гриффиндорцев, они сочли, что даже Малфой иногда говорит дельные вещи.
– Яс’дело, приручил, – обиделся Огрид и повыше пристроил тушу на плече.
– А что тогда с лицом? – осведомился Малфой.
– Не твое дело! – рассердился Огрид. – Коли глупых вопросов больше ни у кого нету, лучше пошли!
Он повернулся и зашагал в лес. Последовать за ним никто не спешил. Гарри посмотрел на Рона с Гермионой. Те вздохнули, кивнули и вместе с Гарри двинулись за Огридом, а за ними потянулись и остальные.
Минут через десять они очутились в чаще. Деревья здесь росли так плотно, что свет почти не проникал и на земле не было снега. Огрид, крякнув, свалил тушу себе под ноги, отступил на шаг и повернулся к ребятам. Большинство крадучись пробирались к нему от дерева к дереву и при этом так испуганно озирались, словно с минуты на минуту ожидали нападения.
– Подходьте, подходьте, – подбодрил Огрид. – Сейчас они мясо почуют и сбегутся… Но я их все одно покличу, пусть знают, что это я пришел.
Он повернулся, тряхнул космами и издал пронзительный вопль – точно закричала чудовищная птица. Вопль эхом разнесся по лесу. Никто не засмеялся: от страха все боялись даже пикнуть.
Огрид еще раз пронзительно крикнул. Прошла минута; все нервно оглядывались по сторонам, ожидая появления чего-то страшного. А затем, едва Огрид в третий раз тряхнул волосами и набрал полную грудь воздуха, Гарри ткнул Рона в бок и показал в темноту между двумя корявыми тисами.
Там заблестели два пустых белых глаза. Они становились больше, больше, и спустя миг появилась драконья морда, затем шея, а затем и костлявое туловище – огромный, черный, крылатый конь. Несколько секунд он, размахивая длинным черным хвостом, внимательно рассматривал ребят, потом склонил голову и страшными острыми клыками принялся отрывать от коровьей туши большие куски мяса.
Гарри окатила волна облегчения: вот доказательство, что чудовища ему не привиделись, что они правда существуют! Огрид о них знает! Гарри с воодушевлением посмотрел на Рона, но тот продолжал озираться и через пару секунд прошептал:
– Почему Огрид их снова не позовет?
Большинство, как и Рон, недоуменно таращились куда угодно, только не на коня у себя перед носом. Кроме Гарри его видели только двое: худой мальчик из «Слизерина», который стоял за Гойлом и с отвращением смотрел, как конь ест, и Невилл, зачарованно следивший за взмахами длинного хвоста.
– А вот и еще один! – гордо воскликнул Огрид. Из чащи появился второй черный конь. Прижимая крылья к телу, он опустил голову к мясу. – Так, а теперь… поднимите руки, которые их видят.
Чрезвычайно довольный – скоро он узнает тайну крылатых коней, – Гарри поднял руку. Огрид кивнул.
– Ага… с тобой, Гарри, понятно, – серьезно сказал он. – И ты тоже, Невилл, да? И…
– Прошу прощения, – раздался насмешливый голос Малфоя, – но что, собственно, мы должны видеть?
Вместо ответа Огрид показал на коровью тушу. Некоторое время все безмолвно на нее взирали; потом несколько человек испуганно ахнули, а Парвати закричала. И неудивительно: жутковато было видеть, как от туши сами собой отрываются и исчезают в воздухе куски мяса.
– Кто это делает?! – истерично закричала Парвати, отступая за дерево. – Кто его ест?
– Тестрали, – гордо объявил Огрид, и Гарри услышал за спиной понятливое «ах» Гермионы. – У нас в «Хогварце» их целый табун. Ну, кто мне скажет…
– Но они же приносят ужасные несчастья! – в панике перебила Парвати. – Тем, кто их видит, они сулят всякие страдания и неудачи! Профессор Трелони говорила…
– Нет, нет, нет, – засмеялся Огрид, – это суеверие, ерунда, не сулят они никаких несчастий, они жутко умные и полезные! Правда, как раз этим зверюшкам особо вкалывать не приходится, знай только вози школьные кареты на станцию, ну и если Думбльдор куда соберется, а аппарировать не хочет… Вон еще парочка, гляньте!..
Из-за деревьев бесшумно появились еще два коня. Один прошел очень близко к Парвати. Та вздрогнула и прижалась к дереву с возгласом:
– Ой, я что-то почувствовала! По-моему, он рядом!
– Не боись, не тронет, – успокоил Огрид. – Ладно, так кто скажет, почему одни их видят, а другие нет?
Гермиона подняла руку.
– Давай, говори, – просиял Огрид.
– Тестралей, – сказала Гермиона, – замечают только те, кто своими глазами видел смерть.
– Точно так, – сурово подтвердил Огрид, – десять баллов «Гриффиндору». Ну вот. Тестрали…
– Кхе-кхем.
Появилась профессор Кхембридж все в том же зеленом плаще и шляпе. Она стояла всего в нескольких шагах от Гарри, с пергаментом наизготовку. Огрид, который никогда раньше не слышал ее фальшивого кашля, озабоченно посмотрел на ближнего тестраля, видимо решив, что тот подавился.