Как только время завтрака истекло, пяти- и семиклассники рассеялись по Коридору, а остальные классы пошли на уроки. Наконец, в половине десятого, их стали вводить в Главный Зал, класс за классом. Главный Зал выглядел так, каким его видел Гарри в Омуте во время экзамена у своего отца, Сириуса и Снейпа. Четыре стола факультетов были убраны, а вместо них по Залу было расставлено множество столиков, повернутых к преподавательскому столу, за которым сидела МакГонагалл. Когда все расселись по местам и успокоились, она сказала: «Можете приступать», и перевернула огромные песочные часы, стоящие перед ней. На её столе также лежали запасные перья, свитки пергамента, и стояли чернильницы.
Гарри, сердце которого бешено колотилось, открыл задачник. Гермиона, сидящая тремя рядами правее, уже строчила ответы. Гарри просмотрел первый вопрос: «а) расскажите о заклятии передвижения и б) опишите взмах палочки, при котором предметы взлетают в воздух».
Гарри вспомнил, как дубинка взмыла в воздух и опустилась на троллеву башку… слегка улыбнувшись, он принялся писать.
— Не так уж и страшно, правда? — робко спросила Гермиона пару часов спустя в Коридоре, продолжая держать в руке экзаменационный задачник. — Я не уверена, что справилась с Веселящими Чарами — времени не хватило… кстати, вы написали контр-заклинание от смешинок? А я нет, хотя следовало… и еще, в вопросе двадцать три —
— Гермиона, — жестко оборвал её Рон, — экзамен кончился. И с нас хватит этого кошмара.
Обедали пятиклассники вместе со всей школой (к обеду вернулись четыре факультетских стола), потом они отправились в небольшую пристройку за Главным Залом, откуда их должны были вызвать на экзамен по практике. Учеников вызывали группами, по алфавиту, а оставшиеся в пристройке повторяли материал себе под нос, отрабатывая движения палочкой, иногда нечаянно тыкая друг друга в спину или глаз.
Когда вызвали Гермиону, она, дрожа от страха, пошла на экзамен в компании Энтони Голдштейна, Грегори Гойла и Дафны Свежелист. Ученики после экзамена не возвращались к остальным, поэтому Гарри с Роном ничего не знали о результатах Гермионы.
— Она справится. Помнишь, как она получила сто двадцать процентов за тест по Заклинаниям? — сказал Рон.
Через десять минут профессор Флитвик объявил: — Паркинсон Пэнси, Патил — Падма и Парватти, Поттер Гарри.
— Удачи, — тихо произнес Рон. Гарри вошел в Главный Зал, вцепившись в палочку дрожащей рукой.
— Профессор Тофти свободен, Поттер, — пропищал профессор Флитвик, стоящий за дверью. Он указал Гарри на самого древнего и самого лысого экзаменатора, сидящего за столиком в дальнем углу, недалеко от мадам Маршбэнкс, которая уже опрашивала Драко Малфоя.
— Значит, вы — Поттер? — профессор Тофти, сверившись с записями, оглядел Гарри поверх пенсне. — Знаменитый Поттер?
Краем глаза Гарри заметил, как Малфой ненавистно посмотрел на него. Винный бокал, к которому Малфой применял заклинание Парения, упал на бол и разбился вдребезги. Гарри не смог сдержать усмешки; профессор Тофти одобряюще улыбнулся ему в ответ.
— Приступим, — сказал он дребезжащим старческим голосом, — и не будем нервничать. Я попрошу вас взять эту подставку для яиц и что-нибудь на ней продемонстрировать.
Гарри решил, что сделал практику неплохо. Его Заклинание Парения было гораздо лучше, чем у Малфоя; потом, правда, он спутал слова Цветоизменяющего и Увеличивающего Заклинаний, так что подопытная крыса вместо превращения в оранжевую раздулась до размеров барсука, прежде чем Гарри успел отменить заклинание. Гарри был рад тому, что Гермионы не было в Зале; ей бы он ни за что не рассказал о своих позорных действиях. Но Рону признался, потому что тот сам превратил тарелку в огромный гриб, и не подозревал, как это у него вышло.
Этим вечером расслабляться не пришлось; после обеда ученики отправились прямиком в гостиную, и стали готовиться к завтрашнему экзамену по Трансфигурации. Гарри лег спать с головой, раскалывавшейся от сложных ступенчатых заклинаний и теорем.
На следующее утро, на экзамене по теории, Гарри забыл описание Светового Заклинания, но на практике показал себя хорошо. Ему удалось Обесцветить почти всю игуану, в то время как у несчастной, совсем растерявшейся Ханны Аббот за соседним столом хорёк превратился в стаю фламинго. Экзамен пришлось прервать на десять минут, пока всех птиц не изловили и не вынесли из Зала.
Экзамен по Гербологии прошел в среду (Гарри подумал, что экзамен прошел неплохо, не считая укуса Клыкастой Герани). В четверг проходил экзамен по Защите от Темных Сил. Это был первый экзамен, на котором Гарри почувствовал, что получит С.О.В.у. Он легко справился с письменной работой, и с удовольствием провел практическую часть экзамена, где применял контр-заклинания и защитные заклинания перед лицом Амбридж, которая с недовольным видом наблюдала за ним, стоя у дверей.
— Браво! — крикнул профессор Тофти, которому Гарри продемонстрировал отгоняющее боггарта заклинание. — Прекрасно! Что ж, Поттер, на этом всё… если только…
Он слегка наклонился вперед.
— Мой хороший друг, Тибериус Огден, сказал, что вы можете создать Патронуса. Может, продемонстрируете мне напоследок?
Гарри поднял палочку, посмотрел прямо на Амбридж и представил, что её увольняют.
— Экспекто патронум!
Из конца палочки выбежал серебристый олень, и поскакал по Главному Залу. Все экзаменаторы, оторвавшись от дел, смотрели на оленя, пока тот не растворился серебряной дымкой. Профессор Тофти зааплодировал своими узловатыми, скованными артритом руками.
— Отлично! — сказал он. — Вы свободны, Поттер!
По пути к выходу Гарри встретился взглядом с Амбридж. Нахальная улыбка плясала на её широком, вялом рту, но Гарри было наплевать. Если он не ошибался (а он вовсе не думал этим хвастаться), ему только что поставили «отличную» С.О.В.у.
Пятница у Гарри и Рона была свободной, а Гермиона ушла на экзамен по Древним Рунам. Впереди были два выходных, и Гарри с Роном решили устроить себе передышку. Они растянулись у открытого окна, за которым веяло теплым летним воздухом, и стали играть волшебными шахматами, периодически зевая. Гарри разглядел вдалеке Хагрида, дающего урок на краю Леса. Гарри попробовал угадать, каких животных показывает Хагрид — наверняка единороги, потому что мальчики стояли поодаль, но тут сквозь портретную дыру пробралась Гермиона, совсем не в духе.
— Как прошли Руны? — спросил Рон, потягиваясь и зевая.
— Я неправильно перевела «эгваз», — гневно сообщила Гермиона. — Это означает «сотрудничество», а не «защита». Я перепутала с «эйваз».
— Ну и черт с ним, — лениво протянул Рон. — Всего-то одна ошибка, подумаешь —
— Заткнись, Рон! — зло крикнула она. — Иногда даже одна ошибка влияет на результат. К тому же, в кабинет Амбридж снова запустили нюхлера. Не знаю, как обдурили эту новую дверь, но я проходила мимо, и слышала, как Амбридж вопила во весь голос — судя по всему, нюхлер отгрызал ей ногу —
— Класс, — синхронно сказали Гарри с Роном.
— Ничего тут классного! — взбесилась Гермиона. — Она подозревает Хагрида, помните? А для нас вовсе не класс, если его уволят!
— Но у него сейчас урок, как можно его подозревать? — Гарри выглянул в окно.
— Гарри, не будь наивным. Думаешь, Амбридж нужны улики? — Гермиона, которую вывели из себя, ушла в женскую спальню, хлопнув за собой дверью.
— Какая милая, спокойная девочка, — шепотом съязвил Рон, двинув свою королеву на избивание офицера Гарри.
Плохое настроение Гермионы не испарилось за выходные, но Гарри с Роном это совсем не волновало, потому что всю субботу и воскресенье они готовились к экзамену по Зельеварению, который был назначен на понедельник. Этого экзамена Гарри ждал меньше всего; он подозревал, что именно на этом предмете может обвалить тест на Аврора. И действительно, письменная работа оказалась сложной. Гарри ответил всё, что знал, о Полимерном Зелье — он описал его в деталях, потому что во втором классе троица друзей незаконно приготовила и выпила его.
Практика, проходившая во второй половине дня, была не такой ужасной. Учитывая отсутствие Снейпа, Гарри мог спокойно готовить зелья. Невилл, сидевший по соседству, тоже выглядел более радостным, чем Гарри его видел на уроках Снейпа. Когда профессор Маршбэнкс сказала: «Отойдите от котлов. Экзамен окончен», Гарри уверил себя, что не провалил Зельеварение.
— Осталось всего лишь четыре экзамена, — устало произнесла Парватти Патил, пока они шли в гостиную Гриффиндора.
— Всего лишь! — взорвалась Гермиона. — У меня ещё Арифмантика, а это сложнейший из предметов!
Никто не посмел её одернуть, и Гермиона, которой не на кого было выплеснуть всю злость, отчитала первоклашек за громкий хохот в гостиной.
Во вторник Гарри обязан был сдать экзамен по Уходу за Магическими Существами, чтобы Хагрида не уволили. Практика проходила днем, на поляне у окраины Запретного Леса. Учеников попросили распознать нарлов, прячущихся среди сотни ежей (нужно было предложить всем зверькам молоко — нарлы, которые воспринимали его как отраву, тут же убегали), затем продемонстрировать, как правильно брать преклонителя, как кормить и чистить огнекрабов, не получая сильных ожогов, и, наконец, выбрать пищу для больного единорога из длинного перечня продуктов.
Гарри заметил, что Хагрид с волнением выглядывает в окошко хижины. Когда экзаменатор Гарри, на этот раз — полная ведьма, улыбнулась ему и сказала, что экзамен окончен, Гарри показал Хагриду большой палец, перед тем, как вернуться в замок.
Теория по Астрономии на следующий день прошла нормально. Гарри не был уверен, что верно назвал все спутники Юпитера, но в этот раз, по крайней мере, не написал, что они покрыты мёдом. Практическая Астрономия должна была пройти ночью, а днем предстоял экзамен по Предсказаниям.