Четверг прошёл в усталом полусознании. У Рона тоже был заспанный вид, хоть Гарри и не понимал почему. Третье взыскание у Амбридж прошло так же, как и прошлые два, но в этот раз в конце взыскания побелевшая надпись «Я не должен лгать» не исчезла с руки Гарри, а осталась там, мерцая запекшимися капельками крови. Когда скрип пера на мгновение замолк, Амбридж подняла голову.
— Ах, — сказала она ласково, подходя к столику и смотря на его руку. — Отлично. На сегодня это запомнится. Жду тебя завтра.
— Мне опять приходить завтра? — спросил Гарри, поднимая портфель левой рукой — правая ни к чему не годилась.
— Конечно, — Амбридж продолжала широко улыбаться. — Завтра вечером мы отчетливо напишем это послание.
Гарри и не представлял, что когда-нибудь он будет ненавидеть другого учителя ещё больше, чем Снейпа, но по пути в гриффиндорскую башню он со злостью подумал, что из этих двоих вышла бы отличная пара. Злюка, думал он, карабкаясь по ступенькам на седьмой этаж, чокнутая старая карга…
— Рон?
Гарри поднялся на седьмой этаж, свернул направо и чуть не врезался в Рона, прячущегося за статуей Лэклана Долговязого с метлой в руках. При виде Гарри Рон удивлённо ойкнул и поспешно спрятал свой новый «Чистомёт-11» за спину.
— Ты что тут делаешь?
— Э-э…ничего. А ты что тут делаешь? — спросил Гарри и нахмурился.
— Ну же, не ломайся! От кого ты тут спрятался?
— От Фреда с Джорджем, если хочешь знать, — ответил Рон. — Они только что прошли мимо со стадом подопытных первоклашек — наверно, опять тестируют свою дрянь. Ну, они же не могут заниматься этим в гостиной, там Гермиона…
Он говорил быстро, проглатывая слова.
— А метла тебе зачем? Только не говори, что ты сейчас летал, — сказал Гарри.
— Я…я тебе расскажу, только ты не смейся, ладно? — угрюмо сказал Рон, краснея всё больше и больше. — Я подумал, что теперь…когда у меня приличная метла…я могу попробовать себя как гриффиндорского вратаря…ну вот и всё. Теперь можешь ржать.
— Я не собираюсь над тобой смеяться, — уверил его Гарри. Рон растерянно моргнул. — Это отличная идея! Я буду рад, если тебя возьмут в команду! Я не видел тебя на защите, но ты, наверное, неплохо играешь?
— Неплохо, — ответил Рон, которого успокоила реакция Гарри. — На каникулах, когда Фред с Джорджем и Чарли тренировались, я часто играл за вратаря.
— И ты сегодня вечером летал?
— Каждый вечер, начиная со вторника… так, без команды, сам себе летаю. Я пробовал наложить на квоффл такие заклинания, чтобы он сам ко мне летел, но это сложно и не думаю, что у меня получилось, — возбужденно рассказывал Рон. — Фред с Джорджем, наверное, меня засмеют, если я появлюсь на тренировках. Они подкалывают меня с тех пор, как я стал старостой.
— Я бы не прочь присутствовать на тренировках, — с сожалением сказал Гарри.
— Да, так что…Гарри! Что у тебя с рукой?
Гарри, который только что почесал нос свободной правой рукой, попытался её спрятать, но сделал это так же неуклюже, как Рон со своим «Чистомётом».
— Это… просто царапины, и всё… -
Но Рон уже схватил руку Гарри и поднёс её к глазам. Некоторое время он молча смотрел на слова, вырезанные на руке Гарри, потом жалким голосом произнёс:
— Ты же сказал, что тебя заставили переписывать?
Гарри замялся, но, посмотрев на честное лицо Рона, выложил всю правду о взысканиях с Амбридж.
— Старая кикимора! — возмущённо ворчал Рон, когда они подошли к портрету Толстой Тёти, беззаботно дремавшей, прислонив голову к раме портрета. — Она рехнулась! Иди и расскажи всё МакГонагалл!
— Нет, — отрезал Гарри. — Она этого и добивается, я не хочу её радовать.
— Добивается? И ты позволишь себя окончательно добить?
— Не думаю, что МакГонагалл имеет над ней силу, — сказал Гарри.
— Тогда расскажи Дамблдору!
— Нет, — твёрдо ответил Гарри.
— Почему?
— У него и без меня проблем полно, — ответил Гарри, хоть это и не могло быть причиной. Он не хотел идти к Дамблдору, потому что тот ни разу не поговорил с ним в июне.
— А мне кажется, что тебе стоит… — начал Рон, но его перебила Толстая Тётя, которая следила за ними сквозь сон и теперь психанула: — Может, скажете пароль, или мне торчать тут всю ночь, слушая вашу болтовню?
Пятница, как и предыдущие дни недели, началась с мрачного и сырого утра. Гарри, входя в Главный Зал, по привычке глянул на преподавательский стол в поисках Хагрида. Хагрида за столом не было, и он стал думать над более серьёзными проблемами — растущей горой домашней работы и следующем взыскании у Амбридж.
Две вещи поддерживали дух Гарри. Первая — это то, что почти наступили выходные; вторая — то, что ужасные взыскания Амбридж подходили к концу. В окно Гарри видел квиддичное поле и думал, что, возможно, скоро он побывает на тренировках вместе с Роном. Утешений было мало, но Гарри радовался любому положительному моменту; никогда ещё учёба в Хогвартсе не была для него такой невыносимой.
Вечером в пять часов он постучал в дверь кабинета Амбридж, надеясь, что делает это в последний раз, и был приглашён войти. На столике его ждал чистый пергамент и отточенное черное перо.
— Вы знаете, что вам делать, — сказала Амбридж и улыбнулась.
Гарри взял перо и бросил взгляд в окно. Если бы он мог сдвинуть стул хоть на дюйм вправо…притворившись, что усаживается поудобнее, он сдвинул стул. Теперь он мог видеть, как мелькают в воздухе игроки гриффиндорской сборной, а ещё полдюжины темных силуэтов стояли внизу у шестов колец, ожидая своей очереди в отборе. С расстояния было не понять, где среди них Рон.
Я не должен лгать, написал Гарри. Порезы на правой руке открылись и начали кровоточить.
Я не должен лгать. Шрамы врезались глубже, их чёткие очертания пылали от боли.
Я не должен лгать. Кровь побежала по запястью.
Он снова посмотрел в окно. Кто бы ни был теперь на защите, он явно был плохим вратарём. За то время, как Гарри смотрел в окно, Кэти Белл успела забить два гола. Надеясь, что на защите был не Рон, Гарри опустил глаза на замаранный кровью пергамент.
Я не должен лгать.
Я не должен лгать.
Он смотрел в окно всякий раз, как выпадала возможность — при скрипе пера Амбридж или звуке открывшегося ящика стола. Третий по счёту вратарь был неплох, четвёртый был ужасен, пятый ловко увернулся от бладжера, но не спас кольцо. Снаружи потемнело, и Гарри сомневался, что сможет разглядеть отбор шестого и седьмого вратаря.
Я не должен лгать.
Я не должен лгать.
Пергамент был сплошь заляпан пятнами крови, капающей с тыльной стороны ладони с пылающей болью. Когда он в очередной раз посмотрел в окно, уже наступила ночь и квиддичное поле поглотила тьма.
— Посмотрим на надпись, дорогой, — сказала Амбридж ласковым голосом полтора часа спустя.
Она подошла к нему, потянувшись за его рукой своей увешанной кольцами пятернёй. И, когда она смотрела на врезавшиеся в руку слова, боль опять обожгла Гарри, но теперь не ладонь, а шрам на лбу. По внутренностям разлилась какая-то странная пустота.
Он выдернул руку из цепкой хватки Амбридж и вскочил на ноги, уставившись на неё. Амбридж ответила ему улыбкой во весь свой широкий жабий рот.
— Болит, не правда ли? — спросила она ласково.
Гарри не ответил. Сердце его бешено и быстро билось. Она говорила о руке или она знала про боль во лбу?
— Думаю, мое наказание подействовало. Можете идти, мистер Поттер.
Гарри схватил портфель и выбежал из кабинета со всех ног.
Спокойно, говорил он сам себе, стремительно взбегая по лестнице. Спокойно, это наверняка не то, о чем ты подумал…
— Мимбулус Мимблтониа! — крикнул он Толстой Тёте, и та отъехала в сторону.
Гостиная встретила его радостным гулом. К нему подбежал Рон, сияющий от радости и расплёскивающий сливочное пиво из своего кубка.
— Гарри, меня взяли, я — вратарь!
— Что? Э…отлично! — Гарри пытался улыбаться без натяжки, хоть сердце все еще бешено колотилось, а рука ныла от боли.
— Держи, — Рон протянул ему бутылку с пивом. — Я до сих пор не могу поверить — эй, а куда делась Гермиона?
— Она там, — Фред, тоже тянувший сливочное пиво, кивнул в сторону кресла у камина. Там дремала Гермиона, и в её руке опасно покачивалась бутылка.
— В общем, она тоже была очень рада, — сказал слегка растерянный Рон.
— Оставь её в покое, пусть спит, — поспешно сказал Джордж, окруженный стайкой первоклашек с явными признаками недавнего носового кровотечения.
— Иди сюда, Рон, примерь спортивную форму Вуда, — сказала Кэти Белл. — Мы снимем нашивку с его именем, и заменим твоим.
Стоило Рону отойти, как к Гарри подошла Анджелина.
— Извини, что накричала на тебя, Поттер, — выпалила она. — Управлять командой нелегко, сам понимаешь. Иногда я думаю, что Вуд справлялся лучше меня. — Она смотрела на Рона поверх своего кубка, слегка нахмурившись.
— Слушай, он твой лучший друг, но для команды он — не подарок, — бросила Анджелина. — Думаю, несколько тренировок ему не повредят. Он всё-таки из семьи отличных игроков в квиддич. Надеюсь, потом он проявит большие способности, чем сегодня. Сегодня вечером Викки Фробишер и Джефри Хупер летали лучше, но Хупер — просто зануда, ноет по любому поводу, а Викки и так уже состоит в десятке клубов и команд. Она призналась, что если тренировки совпадут с кружком Заклинаний, то она ни за что не пропустит этот дурацкий кружок. Короче, завтра в два у нас тренировка, и мы тебя ждём. И, пожалуйста, поддерживай Рона во всём.
Гарри кивнул, и Анджелина ушла к Алисии Спиннет. Гарри сел рядом с Гермионой, бросив рядом портфель. Гермиона резко проснулась.