— Посмотрим — что? А…ну…ну ладно, — Рон покраснел до ушей. — М-м…силенцио!
Он так энергично махнул палочкой, что попал лягушке в глаз; та хрипло квакнула и свалилась со стола. Гарри и Рон, естественно, получили дополнительную домашнюю работу по Заклинаниям.
Из-за ливня ученикам пришлось провести перемену внутри школы. Они нашли места в переполненном и шумном кабинете на первом этаже, где Пивз летал вокруг люстры у потолка, мечтая сбросить на чью-нибудь голову чернильный шарик. Едва они сели, как сквозь группу болтающих учеников к ним протиснулась Анджелина.
— Я получила разрешение! — сказала она. — На формирование команды по квиддичу!
— Здорово! — крикнули Гарри и Рон в один голос.
— Да, — просияла Анджелина. — Я сходила к МакГонагалл, а та, скорее всего, обратилась к Дамблдору. В общем, Амбридж сдалась. Ха! Так что жду вас сегодня в семь на поле, нам надо поторапливаться. Вы понимаете, что до первой игры осталось три недели?
Анджелина оставила их одних; следом за ней полетел Пивз с чернильным шариком, но промахнулся и попал в какого-то первоклассника.
Улыбка сползла с лица Рона, когда тот посмотрел в окно, помутневшее от непрерывного дождя.
— Надеюсь, это скоро кончится. Что с тобой, Гермиона?
Она тоже смотрела в окно, но совершенно отсутствующим взглядом. Её глаза рассеянно блуждали по стеклу, а лицо было нахмурено.
— Просто задумалась… — сказала она, угрюмо смотря в залитое дождем окно.
— О Сириу…о Бродяге? — спросил Гарри.
— Нет…не совсем… — медленно произнесла Гермиона. — Просто…задумалась…правильно ли мы поступаем…или нет?
Гарри и Рон посмотрели друг на друга.
— Что ж, вполне разумное объяснение, — сказал Рон. — А не могла бы ты выражаться понятнее, а?
Гермиона посмотрела на него так, как будто только что заметила.
— Я просто задумалась, — сказала она уже твердым голосом, — правильно ли мы поступили, затеяв эту Ассоциацию Добровольцев?
— Что? — выпалили Гарри с Роном одновременно.
— Гермиона, это же была твоя идея! — возмутился Рон.
— Я знаю, — Гермиона выкручивала пальцы на руке. — Но после разговора с Бродягой —
— Но он же не против, — перебил её Гарри.
— Да, — Гермиона опять уставилась в окно. — И именно поэтому мне кажется, что это была не лучшая идея…
Пивз пролетел прямо над ними с трубочкой-плевалкой наготове; все трое автоматически подняли портфели, чтобы прикрыть головы и подождать, пока призрак улетит.
— Давайте разберемся с этим, — сказал Гарри недовольно, когда они опустили портфели на пол. — Сириус на нашей стороне, и поэтому нам не стоит продолжать работу с Ассоциацией, так?
Гермиона выглядела очень подавленной. Смотря на свои руки, она сказала: — Ты ему…веришь?
— Да, верю! — вспылил Гарри. — Он еще никогда не давал нам плохих советов!
Чернильный шарик пролетел мимо них и попал Кэти Белл в ухо. Гермиона смотрела на Кэти, которая вскочила с места и стала швырять в Пивза вещами; только после этого она вновь заговорила. Гермиона говорила с трудом, как будто тщательно подбирая слова.
— Вам не кажется, что он…стал немного…опрометчивым…с тех пор, как его заперли в Гриммальде? По-моему, он хочет…чтобы мы жили за него.
— В каком смысле — жили за него? — усмехнулся Гарри.
— В смысле…ну, ему бы пришлось по душе создавать подпольные организации под носом у Министерства…понимаешь, он же очень разочарован, что вынужден жить взаперти и ничего не может делать…и мне кажется, что он…рад нас подбить на такие дела.
У Рона был совершенно растерянный вид.
— Сириус был прав, — сказал он. — Ты говоришь точь-в-точь как моя мама.
Гермиона поджала губы и промолчала. Звонок прозвенел как раз тогда, когда Пивз завис над Кэти и вылил ей на голову наполненную чернильницу.
Погода в течение дня не изменилась, так что в семь часов вечера, когда Гарри с Роном шли на тренировку по квиддичу, они успели вымокнуть до нитки, шлепая ногами по мокрой траве. Небо было мрачным, как перед грозой, и было счастьем оказаться в теплой светлой раздевалке, хоть и ненадолго. Они застали там Фреда и Джорджа, собирающихся сачковать с помощью Прикольных Заначек.
— она может догадаться, — прошептал Фред. — Зря я ей вчера предложил купить пачку Пердучих Пастилок…
— Можно попробовать Температурную Жвачку, — пробурчал Джордж. — Её еще никто не видел —
— А она работает? — спросил Рон с надеждой в голосе, когда дождь еще сильнее забарабанил по крыше и ветер пролетел сквозь комнату.
— Естественно, — ответил Фред. — Твоя температура сразу подскакивает.
— Правда, в придачу ты получишь несколько гнойных нарывов, — сказал Джордж. — От них мы пока еще не можем избавляться.
— Каких нарывов? — Рон с испугом осматривал близнецов.
— Ты их не можешь видеть, балда, — мрачно сказал Фред. — Они в таком месте, что мы не демонстрируем их на публике.
— Но они превращают полеты на метле в кошмар из-за боли в —
— Так, слушаем все, — Анджелина вышла из капитанской комнаты. — Погода, конечно, не подарок, зато можно потренироваться на тот случай, если при игре со Слизерином будет ливень. Гарри, помнишь, ты что-то сделал со своими очками, когда мы играли с Хаффлпаффом в такой же дождь?
— Это Гермиона сделала, — сказал Гарри. Он вытащил палочку, коснулся ей очков и сказал: — Импервус!
— Нам бы тоже не мешало выучить это заклинание, — сказала Анджелина. — Когда твое лицо не залито дождем, видимость гораздо лучше — итак, все вместе — Импервус! — Вперед.
Все засунули палочки во внутренние карманы мантий, закинули мётлы за плечи и вышли из раздевалки вслед за Анджелиной.
Они протопали по жидкой грязи к середине поля; Заклинание Импервуса почти не увеличивало видимости; свет то и дело исчезал, а дождь продолжал лить по полю как из ведра.
— Итак, по моему свистку, — крикнула Анджелина.
Гарри оторвался от земли, уделав грязью всё вокруг, и взмыл вверх, слегка сбиваемый с курса ветром.
Он не понимал, как можно увидеть снитч при такой погоде; он едва мог видеть бладжер, с которым они тренировались; после минуты тренировок Гарри так раскис, что чуть не свалился с метлы и использовал Цепкий Манёвр, чтобы удержаться. Анджелина, к несчастью, не заметила этого. Она вообще мало что видела; никто на поле понятия не имел, где и что делают остальные игроки. Ветер становился все сильнее; даже на расстоянии Гарри мог слышать, как хлещет ливень по поверхности озера.
Анджелина продержала их на тренировке еще около часа перед тем, как перестала бороться со стихией. Она повела промокшую и разбитую команду в раздевалку, настаивая на том, что тренировка не прошла даром, хоть в голосе Анджелины и не было уверенности. Фред с Джорджем были совсем плохи на вид; у обоих заплетались ноги и в придачу их била мелкая дрожь. Гарри слышал, как они тихо переговаривались, пока пытался высушить волосы полотенцем.
— По-моему, у меня прорвалось несколько штук, — упавшим голосом сказал Фред.
— Мои еще нет, — сказал Джордж сквозь зубы. — Они чертовски болят…и распухли до невозможности.
— ОЙ! — вскрикнул Гарри.
Он прижал полотенце к лицу, глаза слезились от боли. Шрам на лбу снова пронзила боль, более сильная, чем раньше.
— Что такое? — сказали несколько человек одновременно.
Гарри убрал полотенце; очертания раздевалки были размытыми, потому что он не надел очки; но все равно он видел, что все лица смотрели в его сторону.
— Ничего, — проворчал он. — Я нечаянно попал пальцем в глаз.
Он бросил на Рона значащий взгляд и, пока все выходили из раздевалки наружу, они вдвоем задержались, завернувшись в плащи и натянув шапки по самые уши.
— Что произошло? — спросил Рон, когда Алиса исчезла за дверью. — Это из-за шрама?
Гарри кивнул.
— Но… — испуганный Рон подошел к окну и посмотрел на ливень. — Он же…не может быть рядом?
— Да нет, — Гарри упал на скамью и потер лоб. — Он сейчас далеко отсюда. Шрам болит, потому что…потому что он злится.
У Гарри было такое чувство, что эти слова сказаны не им, а кем-то другим. Он не знал, почему сказал так, но был совершенно уверен: Вольдеморт, где бы он сейчас ни был, был очень зол.
— Ты видел его? — на лице Рона застыл ужас. — У тебя…было видение, да?
Гарри сидел молча, смотря себе на ноги, позволяя своим мыслям и памяти прийти в порядок после приступа боли.
Мешанина из силуэтов, поток стонущих голосов…
— Он хочет покончить с чем-то, а дело затянулось, — сказал он.
Гарри удивился словам, последовавшим из его рта; и опять он был абсолютно уверен в том, что они были правдой.
— Но…откуда ты знаешь? — спросил Рон.
Гарри замотал головой и закрыл глаза руками, сильно надавив на них ладонями. Перед глазами замелькали небольшие звездочки. Гарри почувствовал, что Рон сел рядом с ним на скамью и наверняка стал смотреть на него в упор.
— Это опять то же самое? — спросил Рон тихим голосом. — Как тогда, когда твой шрам болел в кабинете у Амбридж? Это значит, что Сам-Знаешь-Кто в бешенстве?
Гарри отрицательно помотал головой.
— Так что же это?
Гарри вспомнил. Он смотрел на Амбридж…его шрам заболел…и внутри появилось такое странное чувство…непонятное радостное чувство…чувство счастья…но, конечно, это было не счастье, потому что он чувствовал себя ничтожеством.
— В прошлый раз, когда шрам болел, он был доволен, — сказал Гарри. — Очень доволен. Он думал, что…случится что-нибудь хорошее. В тот вечер, когда мы вернулись в Хогвартс, — он вспомнил, как сильно болел шрам в спальне в Гриммальде, — он был в ярости —
Гарри повернулся к Рону, который смотрел на него во все глаза.