Во всяком случае, я — не оружие Вольдеморта, подумал Гарри. Его сердце подпрыгнуло от радости и облегчения, и он почувствовал себя прощенным. За дверью раздались шаги Сириуса, который направлялся в комнату Клювокрыла, распевая во весь голос: «Храни Господь гиппогрифов».
И как только он мог думать о возвращении к Дурслям на Рождество? Сириус был рад до безумия тому, что у него есть гости, а еще больше — самому Гарри. Его угрюмое настроение, что было летом, исчезло; теперь он развлекался с остальными на полную катушку (такого веселья ребята не помнили даже в Хогвартсе), и подготавливал дом к Рождеству. В сочельник перед Рождеством дом был просто неузнаваем. Почерневшие люстры уже не были увешаны паутиной — на них красовались ветки остролиста и золотистые с серебром гирлянды. На потёртых коврах мерцали охапки волшебного снега; огромная рождественская ёлка, которую приволок Миндигус, была украшена живыми игрушками. Ёлка закрыла собой родословное древо Сириуса, висевшее на стене; и даже эльфы на портретах в доме одели рождественские колпаки и нацепили бороды.
Рождественским утром Гарри проснулся и обнаружил у своей кровати подарки. Рон уже наполовину развернул свои подарки; хоть кучка у него была гораздо больше.
— А подарки в этом году ничего, — сообщил он сквозь ворох обёрточной бумаги. — Спасибо за компас для метлы, он просто класс! Не то, что Гермиона — всучила мне «Блокнот домашних заданий» —
Гарри порылся в своих подарках и нашел сверток с почерком Гермионы. Ему тоже досталась книжка, которая напоминала дневник, а при открывании громко кричала: «Сегодня дел невпроворот, начни с домашних ты работ!».
Сириус и Люпин подарили ему несколько отличных книжек по Практической Защитной Магии и по ее использованию в борьбе с Темными Силами. В книжках были живые цветные иллюстрации всех контрзаклятий и приемов. Гарри пробежал взглядом первую страницу: этот материал пригодится ему для занятий А.Д… От Хагрида Гарри получил коричневый меховой кошелёк. У кошелька были зубки, что, конечно, могло помешать воришкам, но с таким же успехом откусило бы и пальцы Гарри, вздумай он положить туда деньги. Тонкс подарила ему маленькую игрушечную «Молнию», которая летала по всей комнате (Гарри подумал о том, что неплохо бы сюда и настоящую); Рон одарил его немыслимых размеров коробкой Всевкусных Орешков; от мистера и миссис Уизли — традиционный связанный вручную свитер и несколько пирогов с начинкой. Но все рекорды побил Добби, который преподнёс Гарри весьма уродливую картину, которую наверняка сам нарисовал. Гарри перевернул её вверх ногами — вдруг в таком виде она лучше смотрится — и тут в комнату с громким хлопком аппарировали Фред и Джордж, появившись прямо у кровати.
— Счастливого Рождества, — пожелал Джордж. — И не бродите пока по первому этажу.
— Почему? — выпалил Рон.
— Мама вся в слезах, — Фред нахмурился. — Перси прислал обратно свой рождественский свитер.
— Без записки, — добавил Джордж. — Даже не спросил, как себя чувствует папа, и не навестил его.
— Мы пытались её утешить, — Фред подошел, чтобы рассмотреть портрет Гарри. — Сказали ей, что Перси — просто окаменелое крысиное дерьмо.
— Не помогло, — Джордж вздохнул и принялся за Шоколадную Лягушку. — Так что мы оставили её на Люпина. Надеюсь, ему удастся утешить ее до того, как мы все придём завтракать.
— А что это такое? — Фред кивнул на творение Добби. — Похоже на обезьяну с черными глазищами.
— Это Гарри! — заржал Джордж, показывая обратную сторону картины. — Тут так написано!
— Да и без надписи понятно, — съязвил Фред. Гарри кинул в него блокнотом для домашних заданий; блокнот упал, стукнувшись о стену, и радостно объявил: «Если расставил все точки над «и», можешь спокойно идти!».
Они встали и оделись. Было слышно, как все в доме поздравляют друг друга с Рождеством. По пути они встретили Гермиону.
— Спасибо за книгу, Гарри, — просияла она. — Я так давно хотела получить в подарок «Теорию Нумерологии»! А твои духи совсем ни к чему, Рон.
— Ну и черт с ними, — сказал Рон. — А для кого это? — он указал на аккуратно упакованный свёрток у неё в руках.
— Для Скрипа, — улыбнулась Гермиона.
— Надеюсь, это не одежда, — предостерег её Рон. — Сириус сказал, что Скрипа нельзя отпускать — он слишком много знает.
— Это не одежда, — ответила Гермиона. — Но я бы с радостью дала Скрипу что-нибудь взамен той страшной наволочки, если б могла. А в свёртке — одеяло из лоскутков, я подумала, что оно украсит его спальню.
— Какую еще спальню? — спросил Гарри шепотом, потому что они шли мимо портрета мамаши Сириуса.
— Ну, по словам Сириуса, это не то чтобы спальня… так, каморка… — объяснила Гермиона. — Он спит в кухонном шкафу под котлом.
Когда они пришли в кухню, там была только миссис Уизли. Она стояла у плиты и пожелала им счастливого Рождества глухим, словно простуженным голосом. Все отвели глаза.
— И здесь находится спальня Скрипа? — спросил Рон, подходя к чумазой дверце в углу напротив кладовки. Гарри не помнил, чтобы эта дверца когда-нибудь была открыта.
— Да, — Гермиона заволновалась. — Э-э… наверное, лучше постучать.
Рон постучал о дверцу костяшками пальцев, но ответа не последовало.
— Наверное, шатается по дому, — сказал он, и без дальнейших рассуждений распахнул дверцу. — Фу!
Гарри заглянул внутрь. Большую часть пространства занимал громоздкий старомодный котёл, но в свободном уголке Скрип устроил себе что-то вроде гнездышка. Беспорядочно сваленные в кучу коврики валялись на полу, и в центре кучи была небольшая вмятина — очевидно, там и ночевал Скрип. Коврики были усыпаны хлебными крошками и заплесневелыми кусочками сыра. В дальнем углу блестели монеты и маленькие вещицы, которые Скрип, по догадке Гарри, припрятал во время уборки дома, проводимой Сириусом. Тут были надежно припрятаны и семейные фотографии в серебряных рамках, которые Сириус выбрасывал всё лето. Стекло в рамках потускнело, но до сих пор там были видны маленькие черно-белые человечки, глядевшие на них свысока. Внутри у Гарри все сжалось, когда на одной из фотографий он заметил волоокую брюнетку — Беллатри Лестранж, суд над которой Гарри видел в дамблдорском Омуте Памяти. Очевидно, это была любимая фотография Скрипа; он поставил её отдельно от других, и стекло в рамке было без единой трещинки.
— Я оставлю подарок здесь, — Гермиона аккуратно положила свёрток на кучу хлама и закрыла дверцу. — Он потом найдет его.
— Легок на помине, — Сириус появился из кладовки, неся огромную индейку. — Кто-нибудь вообще видел Скрипа в последнее время?
— Последний раз я его видел в ту ночь, как мы приехали в Гриммальд, — сказал Гарри. — Ты выгнал его из кухни.
— Точно, — Сириус помрачнел. — Я его тоже с тех пор не видел… может, шныряет на верхних этажах.
— Но он же не мог уйти? — спросил Гарри. — Может, когда ты крикнул «Убирайся», он решил, что его выгнали из дома?
— Нет, домовые эльфы не могут уйти, пока не получат одежду. Они привязаны к дому, которому служат, — ответил Сириус.
— Но они могут уйти и без разрешения, — возразил Гарри. — Добби ведь ушел от Малфоев два года назад, чтобы предупредить меня. Правда, потом ему пришлось себя наказать, но все же…
Сириус задумался, потом сказал: — Я поищу его. Уверен, что он сидит где-нибудь наверху и рыдает над старыми туфлями моей мамаши или чем-то вроде того. Конечно, он мог забраться в вытяжной шкаф и погибнуть… но это было бы для меня слишком большим счастьем.
Фред с Джорджем прыснули, но Гермиона посмотрела на Сириуса с укором.
После рождественского обеда семья Уизли, Гарри и Гермиона собирались навестить мистера Уизли под присмотром Грозного Глаза и Люпина. Миндигус подоспел к рождественскому пудингу и пирожным, умудрившись «достать» машину для поездки — подземка в рождественское время была закрыта. Машина (по подозрениям Гарри, оставшаяся без хозяина) была расширена магическим способом, как и ранее — Форд «Англия» мистера Уизли. Снаружи она казалась обычной пятиместной, но в неё с легкостью вместилось десять человек, не считая Миндигуса, который был за рулём. Миссис Уизли не хотела садиться: во-первых, она терпеть не могла Миндигуса, во-вторых, любые немагические перемещения. Наконец, холод снаружи и уговоры детей сделали дело: она грациозно села на заднее сиденье между Фредом и Биллом.
Они быстро доехали до клиники Мунго, потому что на дорогах не было пробок. Небольшая группка волшебников шла, озираясь, по безлюдной улице в клинику. Гарри с остальными вылезли из машины, и Миндигус припарковался за углом, чтобы подождать их. Они подошли к уже привычной для них витрине с манекеном в зеленом фартуке, и по очереди прошли внутрь.
Зал ожиданий был на редкость красивым; хрустальные шары, освещавшие клинику, были превращены в огромные красно-золотые рождественские шары, светящиеся изнутри; на всех дверях висели венки из остролиста, и блестящие от волшебного снега рождественские ёлки с сосульками мерцали по углам, каждая с золотой звездой на верху. Народу в клинике было меньше, чем в тот раз, но всё же Гарри какая-то ведьма толкнула Гарри.
— Вся семья собралась? — хихикнула ведьма-блондинка за столом. — Вы у меня уже третьи за сегодня… пятый этаж, Отдел по Снятию Заклинаний.
Они застали мистера Уизли полулежащим в кровати с остатками праздничной индейки на коленях. Лицо у него было какое-то растерянное.
— Все в порядке, Артур? — спросила миссис Уизли после того, как все поздоровались и вручили мистеру Уизли подарки.
— Да, конечно, — заверил её мистер Уизли. — Ты… э-э… случайно не видела целителя Сметвика?
— Нет, — удивилась миссис Уизли. — А что?
— Да так, ничего страшного, — поспешно сказал мистер Уизли и начала разворачивать гору свёртков. — Как у всех вас дела? Что получили на Рождество? О, Гарри, это чудесно! — он развернул подарок от Гарри — набор отвёрток и паяльник.