Просто сделай это, говорил он себе, когда паника волной накатила внутри него. Просто протяни руку и схвати. Удивительно, как это трудно — протянуть руку на несколько сантиметров вперед и дотронуться до её руки… по сравнению с этим поймать снитч на лету — пустяки…
Но, стоило ему протянуть руку, как Чжоу убрала свою. Она стала смотреть на Роджера Дэвиса, целующего свою подружку, с задумчивым выражением лица.
— Он хотел со мной встречаться, — сказала она спокойным тоном. — Роджер. Предложил мне встречаться с ним пару недель назад. А я ему отказала.
Гарри, чтобы оправдать свое идиотское движение рукой, схватил сахарницу. Он понятия не имел, зачем Чжоу говорит ему о Дэвисе. Если она мечтает сидеть за столиком, взасос целуемая Дэвисом, зачем же она притащила сюда его?
Гарри молчал. Купидончик высыпал на них очередную горку конфетти; разноцветная мишура упала в остатки холодного кофе, который Гарри собрался допить.
— Я приходила сюда с Седриком в прошлом году, — сказала Чжоу.
Как только смысл сказанного дошел до Гарри, он словно прирос к стулу. Ему не верилось, что Чжоу говорит о Седрике сейчас, среди порхающих купидончиков и целующихся пар.
Когда Чжоу снова заговорила, голос её слегка звенел.
— Я давно хотела спросить тебя… Седрик… вспоминал меня перед… смертью? –
Меньше всего на свете Гарри хотелось обсуждать эту тему, тем более с Чжоу.
— В общем, нет… — начал он. — У него не оставалось времени, чтобы сказать что-то… Э-э… ты была летом на каких-нибудь матчах? Ты ведь болеешь за «Торнадо», так?
Голос Гарри звучал наигранно весело. К его ужасу, глаза Чжоу наполнились слезами (как и на последнем собрании А.Д. перед Рождеством).
— Послушай, — он наклонился к ней, чтобы никто не услышал, — давай не будем сейчас о Седрике… давай поговорим о чем-нибудь ещё…
А вот этого говорить не стоило.
— Я думала, — слезы катились по лицу Чжоу и падали на стол, — что ты… понимаешь! Мне нужно об этом поговорить! Я думала, ты сам хочешь об этом поговорить! Ты ведь видел, как это было —
Дела шли хуже некуда. Роджер Дэвис, отцепившись от своей девчонки, уставился на плачущую Чжоу.
— Я говорил об этом, — тихо сказал Гарри, — с Роном и Гермионой, но —
— Ах, ты говорил об этом с Грейнджер! — слезы брызнули из глаз Чжоу. Еще несколько парочек теперь смотрели на их столик. — А со мной ты говорить не хочешь! Лучше будет, если… если ты пойдешь к своей Грейнджер, как вы и договаривались!
Гарри в растерянности смотрел на неё; Чжоу схватила со стола салфетку и прижала её к глазам.
— Чжоу, — сказал он жалким голосом, мечтая о том, чтобы Дэвис продолжил целовать свою подружку, которая начала пялиться на них.
— Можешь уходить! — крикнула она, сморкаясь в салфетку. — Не понимаю, зачем ты попросил меня пойти, если сам договорился встретиться с другой девчонкой… сколько девчонок, не считая Гермионы, тебе надо сегодня встретить, а?
— Ни с кем я не встречаюсь! — Гарри ситуация показалась такой нелепой, что он рассмеялся. Позже он понял, что это было ошибкой.
Чжоу поднялась со стула. Все посетители в кафе, оторвавшись от дел, смотрели на них.
— До встречи, Гарри, — сказала она драматично и, слегка всхлипывая, пошла к выходу. Она открыла дверь и вышла на улицу, где дождь лил, как из ведра.
— Чжоу! — крикнул Гарри ей вслед, но дверь уже захлопнулась с мелодичным стуком.
В кафе стояла мертвая тишина. Все смотрели на Гарри, не отрывая глаз. Он бросил на столик галлеон, смахнул с волос розовое конфетти, и пошел за Чжоу.
Сквозь сумасшедший ливень её было не разглядеть. Гарри не понимал, что произошло; ещё полтора часа назад все так хорошо начиналось…
— Женщины, — проворчал он, шлепая по мокрой улице с руками в карманах. — С чего она завела разговор про Седрика? Вечно она заводит разговор на тему, от которой начинает реветь —
Гарри свернул направо и припустил бегом, оказавшись через несколько минут у входа в «Три Метлы». Он пришел раньше, чем просила Гермиона, но сейчас ему надо было хоть с кем-нибудь поговорить без слез и истерик. Гарри убрал с лица мокрые волосы, и разглядел в углу угрюмого Хагрида.
— Привет, Хагрид! — Гарри, пробравшись сквозь множество столиком, сел рядом.
Хагрид при виде Гарри вскочил, как ужаленный. На его лице появились свежие ссадины и синяки.
— А, эт ты, Гарри, — сказал он. — Ну, как дела?
— Нормально, — соврал Гарри. При виде угрюмого и раненого Хагрида ссора с Чжоу отошла на задний план. — Э-э… а ты как?
— Я? — Хагрид замялся. — Я — превосходно, лучше не бывает.
Хагрид опустил глаза в свою оловянную кружку, которая была размером с ведро, и вздохнул. Гарри не знал, что тут сказать. Они сидели молча друг с другом. Вдруг Хагрид сказал: — Не повезло нам, а, Гарри?
— Э-э… — Гарри опешил.
— Да… я и раньше это говорил… оба неудачники… — Хагрид назидательно покачал головой. — Оба сироты. Мы с тобой сироты.
Он хлебнул из кружки.
— Когда живешь в полной семье — совсем другое дело, — сказал он. — Мой папа жил с родителями. И твои папа с мамой тоже. Были бы они живы, все было б по-другому, а?
— Да… наверное, — осторожно сказал Гарри. С Хагридом творилось что-то странное.
— Семья, — уныло сказал Хагрид. — Что бы ни говорили, а кровь имеет значение…
И Хагрид стер слезинку с глаза.
— Хагрид, — не удержался Гарри, — откуда у тебя эти синяки?
— Чего? — растерялся Хагрид. — Какие синяки?
— Эти! — Гарри показал на его лицо.
— А… так это естественно… — оправдывался Хагрид. — При моей-то работе…
Хагрид осушил свою кружку, поставил её на стол и встал.
— Пока, Гарри… удачи.
И Хагрид вышел из трактира с несчастным видом, исчезнув в потоках дождя. Гарри смотрел ему вслед, от всей души жалея. Хагрид был несчастен, и ему приходилось что-то скрывать… но и сочувствия он не ждал. В чем же дело? Не успел Гарри все обдумать, как услышал собственное имя.
— Гарри! Гарри, идем сюда!
Гермиона махала ему из-за дальнего столика. Гарри встал и подошел к ней, расталкивая толпу в трактире. Подойдя поближе, он увидел, что Гермиона не одна. Она сидела в копании с самыми противными собеседниками, которых только можно было найти: Луной Лавгуд и Ритой Скитер — бывшей журналисткой «Ежедневного пророка» и рьяно ненавидимой Гермионой особой.
— Ты пришел рано! — сообщила Гермиона, освобождая для него место. — Я думала, ты до сих пор с Чжоу… мы думали, тебя не будет по меньшей мере час!
— Чжоу? — Рита, повернувшись на стуле, впилась глазками в Гарри. — Девочка?
Она схватила сумочку из крокодиловой кожи и начала в ней рыться.
— Даже если у Гарри сотня девочек, это не ваше дело, — с угрозой в голосе сказала Гермиона. — Можете убрать свою гадость.
Рита почти извлекла из сумки ядовито-зелёное перо. Состроив на лице вид, будто её заставили проглотить Смердоскунс, Рита защелкнула сумку.
— Что вы надумали? — спросил Гарри, переводя взгляд с Луны на Гермиону, и на Риту.
— Юная леди-Староста собиралась мне рассказать, но тут пришел ты, — Рита сделала добрый глоток. — Надеюсь, мне можно говорить с ним? — крикнула она на Гермиону.
— Да, так уж и быть, — согласилась Гермиона.
Безработица совсем не красила Риту. Её волосы, прежде укладываемые в аккуратные локоны, теперь уныло и прямо висели по бокам лица. Красный лак на её метровых коготках облез, и из оправы очков исчезла пара фальшивых бриллиантов. Рита еще раз хлебнула из кружки, и прошипела: — Милая девочка, а, Гарри?
— Ещё один вопрос о личной жизни Гарри — и дело закрыто. Я обещаю, — угрожающе сказала Гермиона.
— А что за дело? — Рита вытерла рот ладонью. — Вы так и не рассказали мне, мисс Всезнайка. Ну и деньки настали… — Рита с содроганием вздохнула.
— Да, и в один из этих дней вы напишете какую-нибудь чепуху про меня и Гарри, — беззаботно сказала Гермиона. — Ведь кого-то это должно заинтересовать —
— У них и без меня хватает чепухи про Гарри, — Рита взглянула на него поверх кружки, и добавила шепотом: — Что ты об этом думаешь, Гарри? Ты чувствуешь себя преданным? Непонятым?
— Он в бешенстве, и его можно понять, — четко сказала Гермиона. — Потому что он рассказал Министру Магии всю правду, а этот идиот не верит ему.
— То есть ты настаиваешь на том, что Сами — Знаете — Кто вернулся? — Рита впилась в Гарри взглядом; её палец поглаживал замок сумки. — Ты, как и Дамблдор, настаиваешь на том, что Сам — Знаешь — Кто вернулся, и что ты — единственный свидетель?
— Я не единственный свидетель! — психанул Гарри. — Там было не меньше сотни Пожирателей Смерти. Перечислить их имена?
— С удовольствием послушаю, — Рита, роясь в сумке, одарила Гарри полным обожания взглядом. — Крупный заголовок: «Поттер обличает»… Подзаголовок: «Гарри Поттер называет Пожирателей Смерти, находящихся среди нас»… и, под твоей фотографией: «Подросток, спасшийся от Сами — Знаете — Кого, обвиняет уважаемых всеми членов магического общества в служении Темному Лорду»…
Прытко Пишущее Перо уже было в её руке, но тут мечтательное выражение стерлось с её лица.
— Боюсь, что, — Рита с опаской посмотрела на Гермиону, — юной леди Всезнайке не понравится такая статья?
— Вовсе нет, — мягко сказала Гермиона. — Как раз такая статья мне и нужна.
Рита уставилась на неё. Гарри тоже. Луна, в отличие от них, рассеянно напевала «Уизли — наш король» себе под нос и помешивала свой коктейль палочкой с мишурой на конце.
— Ты хочешь, чтобы я написала о возвращении Сами — Знаете — Кого со слов Гарри? — спросила Рита шепотом.
— Именно так, — подтвердила Гермиона. — Всю правду. Все факты. Всё, что скажет Гарри. Он подробно всё расскажет, приведет доказательства, назовет имена Пожирателей, которые там были, расскажет, как сейчас выглядит Вольдеморт, — бросьте, не дрожите, — Гермиона раздраженно бросила на стол салфетку — при звуке имени Вольдеморта Рита подпрыгнула, вылив на себя Огневиски.