— Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон и Гермиона наверху, ты можешь подождать с ними, пока собрание закончиться, а потом мы поужинаем. И в зале говори тихо, — добавила она строгим шепотом.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы кое-то проснулся.
— Что вы…?
— Я объясню позже, мне нужно поторопиться, я должна быть на собрании. Я только покажу, где ты будешь спать.
Прижимая палец к губам, она на цыпочках повела его мимо длинных, изъеденных молью штор, за которыми, как показалось Гарри, была другая дверь; за углом стояла подставка для зонтиков, выглядевшая так, словно ее сделали из ноги тролля; они начали подниматься по темной лестнице, проходя мимо ряда барельефов из сморщенных голов. Рассмотрев их поближе, Гарри увидел, что головы принадлежат домашним эльфам. У всех них были хоботоподобные носы…
Замешательство Гарри усиливалось с каждым шагом. Что они делают в доме, который выглядит так, будто принадлежит самому темному из колдунов?
— Миссис Уизли, почему…
— Рон и Гермиона тебе все объяснят, милый, мне действительно нужно бежать, — рассеянно прошептала миссис Уизли, — это тут, — они поднялись на второй этаж, — зайдешь в дверь направо. Я позову тебя, когда всё закончится.
И она поспешила вниз по лестнице.
Гарри пересек грязную лестничную площадку, повернул ручку в виде змеиной головы, и открыл дверь.
Он едва заметил мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями, как раздался взволнованный вскрик, переросший затем в громкий вопль, и поле видимости было тут же ограничено большим количеством очень густых волос. Гермиона повисла у него на шее, чуть не сбив с ног, в то время как маленькая сова Рона, Свинристель, восторженно описывал круги над их головами.
— ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! Мы не слышали, как ты приехал! О, ну как ты? С тобой все в порядке? Ты злился на нас? Уверена, что злился, я знаю, наши письма были дурацкими, но мы не могли ничего тебе сказать: Дамблдор заставил нас поклясться хранить тайну. О, мы должны тебе столько всего рассказать, и у тебя есть, что рассказать нам. Дементоры! Когда мы услышали — и это слушанье в Министерстве — это просто возмутительно, я посмотрела, они не могут тебя исключить: в Декрете о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних есть дополнение о случаях использования магии в ситуациях, опасных для жизни:
— Дай ему отдышаться, Гермиона, — ухмыляясь и закрывая за Гарри дверь, сказал Рон. Казалось, он вырос еще на несколько дюймов за месяц, в течение которого они не виделись, и из-за этого казался еще нескладнее, хотя длинный нос, яркие рыжие волосы и веснушки были такими же.
Еще улыбаясь, Гермиона отпустила Гарри, но до того, как она смогла сказать хоть слово, прозвучал мягкий шелест, и что-то белое спланировало со шкафа на плечо Гарри
— Хедвига!
Белоснежная сова щелкнула клювом и нежно ущипнула Гарри за ухо, когда тот погладил её перья.
— Она в порядке, — сказал Рон. — Заклевала нас до полусмерти, когда принесла твои последние письма, вот, посмотри.
Он показал Гарри глубокий, еще не заживший порез на указательном пальце.
— О, да, — сказал Гарри. — Извини, но я хотел получить ответ, знаешь ли…
— Мы хотели ответить тебе, приятель, — сказал Рон, — Гермиона беспокоилась за тебя, она все говорила, что ты сделаешь что-то глупое, если будешь сидеть там один, без новостей, но Дамблдор заставил нас…
— … поклясться не рассказывать мне, — продолжил за него Гарри. — Да, Гермиона уже говорила.
Радость, всколыхнувшаяся от встречи с двумя лучшими друзьями, угасла, как будто в животе вдруг образовался маленький ледяной комок. Внезапно, — после целого месяца острой тоски по этим двоим, — Гарри захотел, чтобы Рон и Гермиона оставили его в покое…
Наступила напряженная тишина. Гарри машинально гладил Хедвигу, не глядя на друзей.
— Он думал, что так будет лучше, — отрывисто сказала Гермиона, — Дамблдор, я имею в виду.
— Правильно, — сказал Гарри. Он заметил, что ее руки тоже покрыты отметинами клюва Хедвиги и обнаружил, что ему совсем не жаль.
— Я полагаю, он думал, что с магглами ты будешь в полной безопасности.
— Да? — сказал Гарри, поднимая брови. — На вас тоже нападали Дементоры этим летом?
— Да нет, вот почему люди из Ордена Феникса наблюдали за тобой все время.
Гарри почувствовал сильный толчок внутри, как будто он пропустил ступеньку, спускаясь по лестнице. Оказывается, все знали, что за ним следили, кроме него.
— Но ведь это не сработало, не так ли? — сказал Гарри преувеличенно ровным голосом, — В конце концов, мне пришлось позаботиться о себе самому, так?
— Он был так зол, — потрясенно сказала Гермиона, — Дамблдор. Мы видели его. Он был страшен, когда узнал, что Мунгундус ушел с дежурства.
— Ладно, я рад, что он тогда ушел, — холодно сказал Гарри. — Если бы он не сделал этого, мне не пришлось бы колдовать, и Дамблдор наверняка оставил бы меня на Тисовой улице на все лето.
— Ты… Ты не волнуешься о слушании в Министерстве Магии? — тихо спросила Гермиона.
— Нет, — хладнокровно солгал Гарри.
С Хедвигой, удобно устроившейся на плече, он отошел от них, но эта комната вряд ли могла поднять ему настроение. Она была сырой и темной. Пустоту убогих стен разбавляли чистые холсты в деревянных рамах, и когда Гарри проходил мимо них, ему почудилось, что за ними кто-то прячется и хихикает.
— Так почему Дамблдор стремился держать все в тайне от меня? — спросил Гарри, все еще пытаясь сдержаться. — Вы… э-э… потрудились спросить его об этом?
Он быстро взглянул на друзей: как раз вовремя, чтобы заметить как они обменялись взглядом, подтверждая друг другу, что Гарри ведет себя именно так, как они и ожидали… Это не улучшило его настроение.
— Мы говорили Дамблдору, что хотим рассказать тебе обо всем происходящем, — сказал Рон. — Мы правда говорили. Но он сейчас очень занят, мы видели его только дважды с тех пор, как он приехал сюда, и у него было мало времени, он только заставил нас поклясться не писать тебе ничего важного, потому что сов могут перехватить.
— Все-таки он мог бы рассказать мне обо всем, если бы захотел, — отрезал Гарри. — Только не говорите мне, что он не знает, как можно послать сообщение без сов.
Гермиона взглянула на Рона и добавила:
— Я тоже так думаю. Но он не хотел, чтобы ты вообще что-нибудь знал.
— Может, он думает, что мне нельзя доверять, — сказал Гарри, разглядывая их выражения лиц.
— Не будь тупицей, — смущенно возразил Рон.
— Или что я не могу о себе позаботиться.
— Конечно, он так не думает! — с нажимом сказала Гермиона.
— Так как же я могу остаться у Дурсли, когда вы вдвоем участвуете во всех событиях, которые здесь происходят? — сказал Гарри. Слова будто летели под откос, опережая одно другое, Гарри говорил все громче
. — Почему вам было позволено знать все, что происходит?
— Нет, — прервал его Рон. — Мама не пускает нас на собрания: Она говорит, что мы еще маленькие.
Но Гарри перекричал его.
— ТАК ВЫ НЕ БЫЛИ НА СОБРАНИЯХ, БОЛЬШОЕ ДЕЛО! НО ВЫ ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ ЗДЕСЬ! ВЫ ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ ВМЕСТЕ! А Я? Я ЗАСТРЯЛ УДУРСЛИ НА МЕСЯЦ! А ВЕДЬ Я СДЕЛАЛ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЫ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ, И ДАМБЛДОР ЗНАЕТ ЭТО! КТО СПАС ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ?
КТО ИЗБАВИЛСЯ ОТ РЕДДЛЯ? КТО СПАС ВАШИ ШКУРЫ ОТ ДЕМЕНТОРОВ?
Вся горечь и обида, что накопилась в Гарри за целый месяц, вылилась наружу: его волнение из-за отсутствия новостей, обида на то, что они были вместе без него, ярость, что за ним следили и ни слова не сказали об этом — все эти чувства, которых он стыдился, прорвали плотину. Хедвига испуганно запищала и улетела обратно на шкаф. Свинристель настороженно защебетал и закружился еще быстрее.
— КОМУ В ПРОШЛОМ ГОДУ ПРИШЛОСЬ СРАЖАТЬСЯ С ДРАКОНАМИ, СФИНКСАМИ И ПРОЧЕЙ МЕРЗОСТЬЮ? КТО ВИДЕЛ, КАК ОН ВЕРНУЛСЯ? КОМУ ПРИШЛОСЬ УБЕГАТЬ ОТ НЕГО? МНЕ!
Рон застыл на месте, открыв рот, не зная, что сказать, а Гермиона еле сдерживала слезы.
— НО ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ЗНАТЬ ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ? ПОЧЕМУ НИКТО НЕ СЧИТАЕТ НУЖНЫМ СКАЗАТЬ МНЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
— Гарри, мы хотели сказать тебе, мы действительно хотели… — начала Гермиона.
— НЕУЖЕЛИ ВЫ ТАК СИЛЬНО ХОТЕЛИ? ТЫ, ИЛИ ТЫ, НУ ТАК ХОТЕЛИ, НО ДАМБЛДОР ЗАСТАВИЛ ВАС ПОКЛЯСТЬСЯ…
— Да, заставил.
— ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ Я ТОРЧАЛ НА ТИСОВОЙ УЛИЦЕ И ВОРОВАЛ ГАЗЕТЫ ИЗ МУСОРНЫХ БАКОВ, ЛИШЬ БЫ УЗНАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ.
— Мы хотели.
— Я ДУМАЮ, ЧТО ВЫ ТУТ ОТЛИЧНО ПОВЕСЕЛИЛИСЬ ВМЕСТЕ…
— Нет, честно…
— Гарри, нам правда очень жаль! — с отчаянием сказала Гермиона, глаза ее блестели от слез. — Ты абсолютно прав. Гарри, я бы тоже взбесилась, если б со мной так поступили.
Гарри сердито посмотрел на нее, все еще глубоко дыша, а потом отвернулся и стал расхаживать взад-вперед. Хедвига сердито ухнула со шкафа.
Наступила длинная пауза, тишину нарушал только печальный скрип половиц под ногами Гарри.
— Вообще, где мы находимся? — Гарри резко повернулся к Рону и Гермионе.
— В Штабе Ордена Феникса, — быстро ответил Рон.
— Может, мне все-таки кто-нибудь сочтет нужным объяснить, что такое Орден Феникса?
— Это тайное общество, — поспешно сказала Гермиона, — Возглавляет его Дамблдор, он его основал. Это люди, которые раньше боролись против Сам-Знаешь-Кого.
— А кто эти люди? — спросил Гарри, остановившись и засовывая руки в карманы.
— Их довольно мало.
— Мы встречали около двадцати человек, — сказал Рон, — но думаем, что есть и еще.
Гарри внимательно смотрел на них.
— Ну? — спросил он, переводя взгляд с одного на другого.
— Э-э… — произнес Рон, — что "ну"?
— Вольдеморт! — яростно воскликнул Гарри, Рон и Гермиона вздрогнули, — что случилось? Что он затевает? Где он? Что мы делаем, чтобы его остановить?
— Мы же сказали, что Орден не позволяет нам присутствовать на собраниях, — нервно ответила Гермиона, — Поэтому мы не знаем деталей: но нам известна общая идея, — торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри.