— Да, верно, — сказал Фадж. — И у меня нет причин думать, что ваши мысли не чепуха, Дамблдор. Дементоры находятся в Азкабане и делают то, что мы им приказываем.
— Тогда, — тихо, но отчетливо проговорил Дамблдор, — мы должны спросить себя, почему кто-то из Министерства послал пару Дементоров на ту улицу второго августа.
В полной тишине, наступившей после этих слов, ведьма, сидевшая справа от Фаджа, наклонилась вперед, и Гарри наконец смог разглядеть её.
Ему показалось, что она похожа на большую бледную жабу. Она была довольно приземистой, с полным, отвислым лицом, с короткой шеей, как у дяди Вернона, и очень широким вялым ртом. У неё были большие, круглые, слегка выпученные глаза. Даже маленький черный бархатный бант на её коротких вьющихся волосах напомнил Гарри огромную муху, которую она сейчас поймает длинным липким языком.
— Слово предоставляется Долорес Джейн Умбридж, Старшему Помощнику Министра, — объявил Фадж.
Ведьма заговорила трепещущим, высоким девичьим голосом, это поразило Гарри: он ожидал кваканья.
— Я уверена, что, должно быть, не поняла вас, профессор Дамблдор, — сказала она с жеманной улыбкой, но ее большие голубые глаза оставались холодными. — Очень глупо с моей стороны. Но это звучит как предположение, что Министерство Магии приказало напасть на этого мальчика!
Она серебристо засмеялась, отчего у Гарри волосы на затылке встали дыбом. Некоторые члены Уизенгамота засмеялись вместе с ней. Но было очевидно, что на самом деле это никого из них не развеселило.
— Если верно, что Дементоры подчиняются только Министерству Магии, и кроме того, также верно, что два Дементора напали на Гарри и его кузена неделю назад, то отсюда следует, что кто-то из Министерства должен был организовать это нападение, — вежливо сказал Дамблдор. — Конечно, именно эти Дементоры могли и не подчиняться Министерству Магии…
— Нет таких Дементоров, которые не подчинялись бы Министерству! — резко оборвал его Фадж, который стал кирпично-красного цвета.
Дамблдор слегка поклонился.
— Тогда, несомненно, Министерство проведет полное расследование, почему два Дементора оказались так далеко от Азкабана и почему они совершили несанкционированное нападение.
— Это не вам решать, что будет делать или не делать Министерство Магии, Дамблдор! — рявкнул Фадж, его лицо приобрело такой красный оттенок, которым мог бы гордиться сам дядя Вернон.
— Разумеется, — мягко сказал Дамблдор. — Я только выразил уверенность, что этот случай не останется не расследованным.
Он взглянул на мадам Боунс, которая поправила свой монокль и пристально посмотрела на него, слегка нахмурившись.
— Я хочу напомнить всем присутствующим, что поведение этих Дементоров, если это и в самом деле не плод воображения мальчика, не является предметом нашего слушанья! — сказал Фадж. — Мы здесь для того, чтобы расследовать нарушение Гарри Поттером Декрета о Разумных Ограничениях Колдовства Среди Несовершеннолетних.
— Да, конечно, — согласился Дамблдор, — но присутствие Дементоров в том переулке имеет непосредственное отношение к делу. В Седьмой статье Декрета сказано, что магия может быть использована в присутствии Магглов в случае возникновения исключительных обстоятельств, и эти исключительные обстоятельства включают в себя ситуации, угрожающие собственной жизни волшебника или ведьмы, или жизни других волшебников или Магглов, находящихся…
— Мы знакомы с содержанием Седьмой статьи, большое спасибо! — проворчал Фадж.
— Разумеется, — учтиво ответил Дамблдор, — Тогда мы должны согласиться, что Гарри использовал заклинание Патронуса в ситуации, подпадающей в категорию исключительных обстоятельств, которые указаны в Седьмой статье.
— Если там были Дементоры, в чем я сомневаюсь…
— Вы слышали это от свидетельницы, — перебил его Дамблдор. — Если вы всё ещё сомневаетесь в ее правдивости, позовите её обратно и допросите еще раз. Я уверен, что она не будет возражать.
— Я… это… Нет! — взорвался Фадж, роясь в своих бумагах. — Это… Я хочу закончить с этим делом сегодня, Дамблдор!
— Но конечно же вас не должно заботить, сколько раз вы услышите показания свидетеля, если альтернатива этому — серьёзный просчет правосудия, — сказал Дамблдор.
— Серьёзный просчет, надо же! — вскричал Фадж. — Дамблдор, вы хоть раз потрудились подсчитать количество невероятных историй, которые сочинил этот мальчишка, чтобы оправдать свое вопиющее злоупотребление магией вне школы? Я полагаю, что вы забыли про Парящее Заклинание, которое он применил три года назад?
— Это был не я, это был домовой эльф! — сказал Гарри.
— ВОТ ВИДИТЕ? — взревел Фадж, бурно жестикулируя, — Домовой эльф! В доме Магглов! Я спрашиваю вас!
— Этот домовой эльф сейчас работает в Хогвартсе, — сказал Дамблдор, — Я могу немедленно вызвать его сюда, чтобы он дал свидетельские показания, если вы пожелаете.
— Я не… У меня нет времени выслушивать домовых эльфов! В любом случае, это ещё не всё — он надул свою тётю, черт подери! — вскричал Фадж, ударив кулаком по судейскому столу и опрокинув бутылочку чернил.
— С вашей стороны было очень любезно не придавать значения тому случаю, приняв во внимание, я полагаю, что даже самые лучшие маги не всегда могут сдержать свои чувства, — спокойно сказал Дамблдор, пока Фадж пытался стереть чернила со своих бумаг.
— И я уже не говорю о том, что он вытворяет в школе!
— Министерство не располагает полномочиями наказывать учащихся Хогвартса за проступки, совершенные на территории школы, поэтому поведение Гарри в школе не имеет отношения к данному слушанию, — все так же вежливо сказал Дамблор, но теперь в его голосе промелькнул холодок.
— Ого! — воскликнул Фадж. — То, что он делает в школе, нас не касается, да? Вы так полагаете?
— Министерство не имеет права исключать студентов Хогвартса, Корнелиус, как я уже напоминал вам в ночь второго августа, — сказал Дамблдор, — Также оно не может конфисковать палочку, прежде чем обвинения будут доказаны, опять же, как я напоминал ночью второго августа. В вашем восхитительном стремлении убедиться, что все законы соблюдаются, вы, по-видимому, упустили из виду некоторые из них, непреднамеренно, я уверен.
— Законы могут меняться, — отрезал Фадж.
— Конечно, могут, — Дамблдор склонил голову. — Вы, безусловно, вносите много изменений, Корнелиус. Но почему, за те несколько недель, с тех пор как меня попросили покинуть Уизенгамот, стало обычным проведение полного судебного расследования, имея дело с простым случаем применения магии несовершеннолетним?
Несколько магов заерзали на своих местах. Лицо Фаджа приняло еще более насыщенный оттенок красного цвета. Тем не менее, похожая на жабу ведьма справа от него просто смотрела на Дамблдора, ее лицо ничего не выражало.
— Насколько я знаю, — продолжил Дамблдор, — нет никакого закона, который гласит, что задача этого суда — наказывать Гарри за каждое когда-либо совершенное им колдовство. Он был обвинен в конкретном проступке, и предоставил свидетельства в свою защиту. Теперь он, и я вместе с ним, можем только ждать вашего решения.
Дамблдор снова сложил вместе концы пальцев и замолчал. Фадж свирепо посмотрел на него, очевидно, он все еще был очень раздражён. Гарри взглянул на Дамблдора, ища поддержку; он не был уверен, что Дамблдор был прав, разговаривая так с Уизенгамотом, ведь, в сущности, сейчас будет приниматься решение. Однако Дамблдор опять не обратил внимания на попытку Гарри встретиться с ним взглядом. Он продолжал смотреть на скамьи, туда, где весь Уизенгамот погрузился в назойливое шелестящее обсуждение.
Гарри посмотрел на свои ноги. Его сердце, казалось, увеличилось до невероятных размеров и громко стучало под ребрами. Он ожидал, что слушанье будет длиться гораздо дольше, чем оказалось на самом деле. Он не был уверен, что произвел хорошее впечатление. На самом деле, он почти ничего не сказал. Возможно, ему следовало подробнее рассказать про Дементоров, про то, как он боролся, как его и Дадли чуть не поцеловали…
Дважды он поднимал глаза на Фаджа и открывал рот, чтобы заговорить, но его увеличившееся сердце заполнило грудную клетку и не давало ему произнести ни звука, и оба раза он просто глубоко вздыхал и снова опускал голову.
Шепот затих. Гарри хотел посмотреть на судей, но оказалось, что ему было гораздо легче продолжать рассматривать свои шнурки.
— Кто за то, чтобы снять все обвинения? — прогудел голос мадам Боунс.
Голова Гарри дернулась вверх. В воздух поднялись руки, много рук… больше половины! Часто дыша, он попытался их сосчитать, но раньше, чем он успел закончить, мадам Боунс сказала:
— А кто за признание виновным?
Фадж поднял руку, то же самое сделали еще с полдюжины других магов, в том числе ведьма справа от Фаджа и усатый волшебник с кудрявой ведьмой из второго ряда.
Фадж оглядел всех с таким видом, как будто что-то застряло у него в горле, а затем опустил свою руку. Он сделала два глубоких вдоха и выдавил искаженным от сдерживаемого бешенства голосом:
— Отлично… Все обвинения сняты.
— Превосходно, — оживленно сказал Дамблдор. Легко поднявшись на ноги, он достал палочку, и оба ситцевых кресла исчезли. — Что ж, мне пора. Приятного всем дня!
И так и не взглянув на Гарри, он быстро вышел из подземелья.
— Глава 9: Страдания миссиc Уизли —
Внезапный уход Дамблдора поразил Гарри. Он так и остался сидеть на стуле с цепями, обуреваемый двумя противоречивыми чувствами: потрясением от всего пережитого и облегчением от почти сказочного избавления.
Тем временем члены Виценгамота поднялись со своих мест и, переговариваясь между собой, стали собирать бумаги. Гарри тоже встал. Казалось, никто не обращал на него ни малейшего внимания, кроме той ведьмы, которая сидела справа от Фаджа; теперь она пристально смотрела на Гарри, как до этого — на Дамблдора. Игнорируя ее, он старался поймать взгляд Фаджа или мадам Боунс, чтобы спросить, можно ли ему идти. Но Фадж определенно не замечал его, а мадам Боунс была занята своим чемоданчиком.