— Ну что ж, я думаю, настала пора произнести тост, — сказал мистер Уизли, поднимая свой кубок. — Давайте выпьем за Рона и Гермиону, новых старост Гриффиндора!
Виновники торжества улыбались, пока все пили в их честь и рукоплескали им.
— Лично я никогда не была старостой, — сказала Тонкс из-за спины Гарри, когда все направились к столу, чтобы взять еды. Сегодня волосы Тонкс были цвета томатной пасты и длиной до пояса, она походила на старшую сестру Джинни. — Глава моего колледжа сказала, что у меня нет тех качеств, которые обязательно должны присутствовать у старосты.
— Например? — спросила Джинни, накладывая себе печеного картофеля.
— Ну, например, держать себя в руках, — ответила Тонкс.
Джинни рассмеялась, а Гермиона, казалось, испытывает сомнения — засмеяться или нет, в конце концов она предпочла сделать большой глоток масляного эля.
— А как насчет тебя, Сириус? — спросила Джинни, поворачиваясь к нему.
Сириус, стоявший справа от Гарри, издал свой обычный лающий смех.
— А меня бы никто и не назначил старостой, ведь я слишком много времени провел, отбывая наказания вместе с Джеймсом. Люпин у нас был правильный, вот он и получил значок.
— Думаю, Дамблдор надеялся, что я окажу на вас какое-то влияние, — сказал Люпин, — но должен сказать, что я не оправдал его надежды.
Настроение у Гарри внезапно поднялось. Его отец тоже не был старостой. Вечеринка сразу же показалась гораздо приятнее. Он накладывал на тарелку еды, чувствуя, что еще сильней любит всех собравшихся.
Рон рассыпался в восторгах по поводу своей новой метлы перед любым, кто готов был его слушать:
— … разгон до семидесяти миль в час за десять секунд — весьма недурно, не так ли? Комета 290 — всего до шестидесяти, а ведь это еще и с учетом встречного ветра, так написано в каталоге "Все метлы"!
Гермиона весьма серьезно толковала с Люпином о правах домашних эльфов:
— Я считаю, что в данном случае повторяется та же история, что и с оборотнями! Все из-за того, что маги считают себя выше других существ.
У миссис Уизли с Биллом как всегда был спор по поводу длины его волос.
— …я ничего не хочу сказать, все прекрасно, но если вот здесь чуть-чуть убрать, то было бы намного красивее, ведь так, Гарри?
— Я даже не знаю, — сказал Гарри, отходя от них подальше, к Фрэду и Джорджу, которые шушукались в углу с Мундунгусом.
Мундунгус прервал беседу, как только увидел Гарри, но Фрэд подмигнул ему и подозвал Гарри.
— Все в порядке, Гарри наш спонсор, мы можем ему доверять, — сказал Фрэд Мундунгусу.
— Взгляни, что Дунг нам принес, — сказал Джордж, протягивая Гарри ладонь. На ней лежала горсть чего-то, напоминающего черные высушенные стручки. Было слышно слабое потрескивание, хотя «стручки» вели себя совершенно спокойно.
— Ядовитые семена Тентакулы, — пояснил Джордж. — Мы хотим использовать их в Закусках с сюрпризом, но они внесены в класс С реестра "Веществ, не подлежащих продаже", так что сложно было их достать.
— Десять галлеонов, так, Дунг? — спросил Фрэд.
— Сожалею парни, — сказал Мундугус, и его круглые, налитые кровью глаза стали еще шире. — У меня были такие неприятности с их доставкой, что я не могу взять меньше, чем двадцать.
— Это он так шутит, — сказал Гарри Фрэд.
— Точно, до этого последним перлом были шесть сиклей за иглы нарлов.
— Будьте осторожны, — предупредил их Гарри.
— Да кто заметит? Мама воркует над старостой Ронни и ничего не замечает, так что все в порядке.
— Но вас мог видеть Хмури, — сказал Гарри.
Мундунгус нервно оглянулся через плечо.
— Это верно, — согласился он, — так уж и быть, парни, десять, только побыстрее.
— Салют, Гарри, — радостно сказал Джордж, когда содержимое карманов Мундунгуса перекочевало в их собственные, а сам Флетчер направился к столу, — нам лучше подняться наверх.
Гарри проводил их взглядом. Он чувствовал себя довольно неловко. Его тревожила мысль о том, что же произойдет, когда мистер и миссис Уизли все-таки узнают, где Фрэд и Джордж нашли источник финансирования? Когда он отдавал им свой выигрыш после Турнира Трех Магов, все казалось таким простым. А что если это приведет их к такому отчуждению от родных, как произошло с Перси после его назначения в Министерство? Считала бы миссис Уизли его, как прежде, чуть ли не членом своей семьи, если бы выяснила, что его щедрый дар позволил близнецам заниматься тем, что она не одобряла.
Внезапно Гарри услышал, как кто-то упомянул его имя.
— Почему Дамблдор не назначил Поттера старостой? — недоумевал Кингсли.
— На это у него были свои причины, — сказал Люпин.
— Но это бы продемонстрировало, что Дамблдор доверяет ему. Я бы именно так поступил, — не соглашался Кингсли. — Особенно после того, что постоянно пишут в "Ежедневном Оракуле", прохаживаясь на счет Поттера примерно раз в несколько дней.
Гарри ничем не показал, что услышал разговор Люпина и Кингсли. Чтобы не вызвать подозрений, он последовал за Мундунгусом к столу, хотя уже порядком насытился. Удовольствие от вечеринки испарилось с той же сказочной быстротой, как появилось; теперь его тянуло отправиться наверх и лечь спать.
Хмури Дикий Глаз исследовал цыплячью ножку тем, что осталось от его носа. Видимо, он не обнаружил в блюде никаких следов яда, раз некоторое время спустя вцепился в нее зубами.
— …рукоятка из испанского дуба, с анти-проклинаемым покрытием и встроенным контролем вибрации, — расписывал Рон свою метлу перед Тонкс.
Миссис Уизли широко зевнула.
— Ну ладно, пойду я разберусь с этим боггартом. Артур, я не хочу, чтобы вся эта компания засиживалась допоздна, ты меня понял? Спокойной ночи, Гарри, дорогой.
Она вышла из кухни. Гарри поставил свою тарелку, раздумывая, сможет ли он выйти вслед за ней, не привлекая внимания?
— Ты в порядке, Поттер? — прохрипел Хмури.
— Да, все отлично, — соврал Гарри.
Хмури глотнул из своей фляги, а его синий глаз искоса поглядывал на Гарри.
— Подойди-ка сюда, у меня есть кое-что интересное для тебя, — сказал он.
Из внутреннего кармана мантии он вытащил старую потрепанную фотографию.
— Первоначальный состав Ордена Феникса, — пояснил Хмури. — Я обнаружил это прошлой ночью, когда искал свой запасной плащ-невидимку, раз уж Подмор не собирается возвращать мой новый. Вот я и подумал, что тебе может понравиться.
— Это я, — сказал Хмури, указывая на себя, что, впрочем, было излишним. Он очень походил на теперешнего Хмури, вот только волосы были не такими седыми, и нос еще цел. — Рядом со мной Дамблдор, по другую сторону — Дедалус Диггл… вот Марлен МакКиннон, ее убили через две недели после того, как была сделана эта фотография, как и всю ее семью. Это Фрэнк и Алиса Лонгботтомы.
Гарри, и так уже ощущавший себя неуютно, почувствовал, как сжался желудок, когда увидел Алису Лонгботтом. Он знал это круглое добродушное лицо слишком хорошо, хотя ни разу не видел ее: Невилл, ее сын, был копией своей матери.
— Бедняги, — хрипел Хмури, — уж лучше смерть, чем то, что с ними сделали. Это Эммелин Ванс, ты видел ее, ну, а это Люпин… Бенджи Фенвик, его разорвало на куски, мы нашли лишь малую часть их… теперь посмотрим следующих, — добавил он, ткнув пальцем в фотографию, от чего люди, изображенные на ней, потеснились в сторону, чтобы другие, которых не было видно полностью, вышли вперед.
— Это Эдгар Боунс, брат Эмили Боунс. Они убили и его, и его семью. Он был могущественным волшебником. Стурджис Подмор, чтоб мне провалиться, выглядит таким молодым… Карадок Дирборн, бесследно исчез спустя шесть месяцев, мы так и не смогли найти его тело… Хагрид, он выглядит как всегда; Элфиас Додж…, а, я забыл, вы же встречались, он все время носил эту дурацкую шляпу… Гидеон Прюит… понадобилось пять Пожирателей Смерти, чтобы убить его и Фабиана, его брата, они героически сражались. Пошевеливайтесь!
Люди на фотографии опять стали перемещаться, и те, кто все еще был скрыт, появились на переднем плане.
— Это брат Дамблдора — Аберфорт, я видел его однажды, очень странный тип… вот Доркас Мидоус, Волдеморт сам убил ее. Сириус, тогда у него были короткие волосы, а вот дальше… тебе будет, наверно интересно…
Сердце Гарри подпрыгнуло. Его мать и отец улыбались ему, сидя рядом с человечком, у которого были маленькие слезящиеся глазки. Гарри сразу узнал его — это был Червехвост (Питер Петтигрю), тот самый предатель, который открыл убежище его родителей Волдеморту и тем самым погубил их.
— Ну как? — спросил Хмури.
Гарри взглянул на его лицо, изуродованное шрамами и изрытое оспинами. Хмури был явно доволен тем, что доставил Гарри толику радости.
— Да, — сказал Гарри, пытаясь улыбнуться. — Извините, я тут только что вспомнил, что еще не собрал…
Но он был избавлен от необходимости изобретать предлог и врать, что еще не собрал вещи, — в этот момент раздался голос Сириуса:
— Чем вы там заняты, Дикий Глаз?
Хмури повернулся к нему. Гарри воспользовался случаем, чтобы выскользнуть из кухни и поднялся по лестнице прежде, чем кто-либо окликнул его.
Он сам не знал, что привело его в такое состояние. Он рассматривал фотографии своих родителей и раньше и встречался с Червехвостом, но это свалилось на него слишком неожиданно… "Никому такое не понравится", — сердито подумал он.
Да еще видеть вокруг них радостные лица других людей… Бенджи Фенвик, которого собирали по кусочкам, Гидеон Прюит, который умер героем, и Лонгботтомы, потерявшие рассудок… все радостно приветствовали его, навеки запечатленные счастливыми… Хмури может находить здесь что-то интересное, а вот он считает это слишком печальным…
Гарри на цыпочках поднимался по лестнице, мимо голов эльфов, довольный тем, что теперь предоставлен самому себе, как вдруг услышал какой-то шум, доносящийся из гостиной. Кто-то там громко всхлипывал.
— Эй? — позвал Гарри.
Никто не откликнулся, а рыданья продолжались. Он поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступени, промчался по лестничной площадке и открыл дверь гостиной.