Рона и Гермионы не было уже около часа, во время которого мимо их друзей проехала тележка с едой. Гарри, Джинни и Невилл уже доели тыквеченьки и принялись обмениваться карточками от шоколадных лягушек, когда дверь открылась, и вошли Рон с Гермионой, нёся Косолапсуса и клетку с пронзительно ухающим Свинринстелем.
— Умираю от голода, — простонал Рон, ставя клетку Свинринстеля рядом с Хедвигой, захватывая от Гарри шоколадную лягушку, и плюхнулся рядом. Рон сорвал обёртку, откусил лягушке голову и откинулся назад, закрыв глаза, будто утро выдалось на редкость утомительное.
— Итак, на каждом факультете по два старосты, — с окончательно рассерженным видом сказала Гермиона, садясь на место. — Мальчик и девочка.
— И попробуйте-ка угадать, кто староста Слизерина? — спросил Рон, не открывая глаз.
— Малфой, — ответил Гарри, ничуть не сомневаясь в том, что его худшие опасения оправдаются.
— Кто бы сомневался, — огорчённо ответил Рон, запихнув остаток лягушки в рот и взяв другую.
— А еще эта корова Панси Паркинсон, — злобно добавила Гермиона. — И как её только выбрали старостой, она же тупее контуженного тролля.
— А кто от Хаффлпафа? — спросил Гарри.
— Эрни Макмиллан и Ханна Эбот, — хрипло ответил Рон.
— А также Энтони Голдстэйн и Падма Патил от Равенкло, — добавила Гермиона.
— Ты был на Рождественском балу с Падмой Патил, — отсутствующе заметил чей-то голос.
Все посмотрели на Луну, которая пристально разглядывала Рона поверх «Придиры». Он проглотил лягушку и удивлённо сказал:
— Да, я в курсе.
— Ей это не очень понравилось, — сообщила Луна. — Падма считает, не очень хорошо с ней обошелся, потому что не танцевал с ней. На её месте, я бы не стала обращать на это внимание, — глубокомысленно добавила она. — Я вообще не очень люблю танцевать.
И она вновь скрылась за «Придирой». Рон с открытым от удивления ртом несколько секунд таращился на неё, потом повернулся к Джинни, надеясь, что хоть она объяснит ему, что бы это могло значить, но она зажала рот руками, чтобы не рассмеяться. Рон потрясённо покачал головой и посмотрел на часы.
— Нам так часто нужно патрулировать коридоры, — сказал он Невилу и Гарри, — Зато мы можем наказывать за плохое певедение. Не могу дождаться случая, чтобы подловить на чём-нибудь Крабба и Гойла.
— Рон, ты не имеешь права злоупотреблять своим положением, — отрезала Гермиона.
— Конечно, ведь Малфой ни за что в жизни не злоупотребит своим, — съязвил тот.
— Так ты собрался опуститься до его уровня?
— Нет, я всего лишь постараюсь, чтобы его друзьям досталось от меня раньше, чем моим от него.
— Ради Бога, Рон…
— Только представьте, заставить Гойла писать строчки. Да это же его убьёт, он ненавидит писать, — радостно сказал Рон. Он понизил голос так, что тот стал похож на бормотание Гойла, скорчил полную страдания физиономию и сделал вид, будто выводит что-то в воздухе. — Я… не… должен… быть… похожим… на… зад… бабуина.
Все рассмеялись, но громче всех хохотала Луна Лавгуд. От её смеха проснулась Хедвига и недовольно захлопала крыльями, а Косолапсус запрыгнул на багажную полку и зашипел. Луна даже не заметила, как из её рук выскользнул журнал, упал на её ноги и сполз на пол.
— Так смешно!
Она, тяжело дыша, смотрела на Рона выпуклыми, блестящими от слёз глазами. Рон же озадаченно оглядывался на остальных, смеявшихся теперь над его выражением лица и над долгим нелепым смехом Луны Лавгуд, которая, ухватившись за живот, всё ещё раскачивалась из стороны в сторону.
— Ты издеваешься? — спросил Рон, бросая на неё недовольный взгляд.
— Зад… бабуина! — и, держась за рёбра, она снова зашлась смехом.
Все смотрели на Луну, и только Гарри, случайно взглянув на журнал, увидел там то, ради чего он наклонился. Верх тормашками было довольно сложно понять, что было изображено на обложке, но теперь стало ясно, что это было ничто иное, как очень плохая карикатура на Фуджа. По правде сказать, Гарри опознал его лишь благодаря бледно-зелёному котелку. Одной рукой Фудж держал мешок золота, а второй — душил гоблина. Надпись на рисунке гласила: "Как долго Фудж будет наживаться на Гринготтсе?"
Чуть ниже расположились заголовки других статей журнала:
"Коррупция в Квиддичной Лиге: под контролем "Торнадо"
"Узнай секреты древних рун"
"Сириус Блэк: злодей или жертва?"
— Можно полистать? — попросил Гарри.
Луна, всё ещё задыхавшаяся от смеха, кивнула, не сводя глаз с Рона.
Гарри развернул журнал и просмотрел оглавление. До этого момента Он даже не вспомнил про журнал, который Кингсли дал мистеру Уизли для Сириуса, и, скорее всего, именно этот номер "Придиры".
Гарри нашёл нужную страницу и начал взволнованно читать.
К этой статье тоже прилагался рисунок, но Гарри ни за что бы не догадался, что на ней изображён Сириус, если бы не подпись. На карикатуре Сириус с волшебной палочкой стоял на груде человеческих костей. Заглавие статьи гласило:
"Очернили ли Сириуса Блэка?
Известный массовый убийца или невинная поющая сенсация?"
Гарри прочёл это предложение несколько раз, прежде чем убедился, что он ничего не перепутал. С каких это пор Сириус стал "поющей сенсацией"?
"Вот уже четырнадцать лет Сириус Блэк считается виновным в массовом убийстве двенадцати магглов и одного волшебника. Дерзкий побег из Азкабана, совершённый им два года назад, стал причиной одной из самых грандиозных розыскных операций, когда-либо проводимых Министерством Магии. Никто из нас ни разу не усомнился в его виновности: все считали, что его нужно вернуть обратно, к дементорам.
Недавно всплыли потрясающие факты, которые говорят о возможной непричастности Сириуса Блэка к преступлениям, за которые он был посажен в Азкабан. На самом деле, утверждает Дорис Перкис, проживающая в доме 18 по проспекту Акантия в Малом Нортоне, Блека в тот момент даже не было на месте преступления.
"Люди просто не понимают, что Сириус Блэк — это псевдоним", — говорит миссис Перкис. "Человек, которого люди считают Сириусом Блеком, на самом- то деле никто иной, как Стабби Бордмен, лидер популярной поп-группы «Страшилки», общественная жизнь которого завершилась пятнадцать лет назад, после того, как на концерте в церкви Малого Нортона ему в ухо угодила брошенная репа. Я узнала его сразу, как только увидела фото в газете. Он не мог совершить этих преступлений, так как в тот день он ужинал со мной при свечах. Я уже написала об этом Министру Магии и жду, что он помилует Стабби, он же Сириус, в скором времени."
Гарри закончил читать и посмотрел с недоумением на страницу. Может, это была шутка, возможно, статью опубликовали, чтобы сбить с толку. Он вернулся на пару страниц назад и прочёл статью про Фуджа.
"Корнелиус Фудж, Министр Магии, отрицает, что пять лет назад, когда он был избран на нынешний пост, он планировал взять в свои руки управление Гринготтсом, банком волшебников. Он всегда утверждал, что хочет лишь "мирного сотрудничества" с хранителями нашего золота.
Из близкого к Министерству источника, нам удалось узнать, что больше всего Фудж мечтает управлять золотом гоблинов и без зазрения совести готов использовать силу в достижении своей цели.
"И об этом он говорил не раз, — сообщает особа, посвящённая в дела Министерства. — Корнелиус Фудж — «Гоблинодробилка», так называют его друзья. Если бы вы только знали, о чём он говорит, когда уверен, что его не слышат: О, он всегда говорит о гоблинах, и о том, что бы он с ними сделал: он топил бы их, он бы сбрасывал их со зданий, травил и готовил бы из них пироги…"
Дальше Гарри не стал читать: у Фуджа было немало недостатков, но было уж очень сложно представить себе, как он приказывает испечь пирог из гоблина. Он пролистал журнал, через каждые пару страниц останавливаясь и читая отрывки вроде: " Тутшил Торнадо победил в Квиддичной Лиге лишь благодаря шантажу, диверсиям с мётлами и пыткам", "Интервью с волшебником, который утверждает, что он летал на Луну на Чистомёте Шесть и вернулся оттуда с мешком лунных лягушек". Ещё была статья о древних рунах, взглянув на которую Гарри понял, почему же Луна держала «Придиру» вверх тормашками. Согласно журналу, если перевернуть руны, они явят заклинание, которое превратит уши ваших врагов в кумкваты. Так что, по сравнению с остальными статьями «Придиры», утверждение, что Сириус — лидер группы «Страшилки», казалось весьма правдоподобным.
— Что-нибудь хорошее? — спросил Рон, когда Гарри закрыл журнал.
— Конечно же, нет, — едко сказала Гермиона, прежде чем Гарри успел открыть рот. — В «Придире» пишут только чушь, и все об этом знают.
— Простите, — заговорила Луна уже совсем не мечтательным голосом. — Мой отец — редактор этого журнала.
— Я… ой… — смутилась Гермиона, — Ну… иногда там бывают довольно интересные… Я хотела сказать, что он вполне…
— Ты вернешь мне журнал? — холодно сказала Луна и, наклонившись вперёд, вырвала журнал из рук Гарри.
Она развернула журнал на пятьдесят седьмой странице, решительно перевернула его вверх тормашками и вновь скрылась за ним. Как раз в это время дверь в купе отворилась в третий раз. Гарри обернулся. Он был готов увидеть ухмыляющегося Драко Малфоя в сопровождении Крабба и Гойла, но от этого встреча с ними приятнее не стала.
— Что на этот раз? — кинул он раньше, чем Малфой открыл рот.
— Повежливей, Поттер, а то мне придётся наказать тебя, — протянул Малфой, который унаследовал от своего отца белокурые волосы и острый подбородок. — Видишь ли, в отличие от тебя, я — староста, а это значит, что, в отличие от тебя, я могу накладывать взыскания.
— Ага, — ответил Гарри, — но, в отличие от меня, ты ещё и мерзавец. А потому иди-ка ты отсюда и оставь нас в покое.
Рон, Гермиона, Джинни и Невилл рассмеялись. Губы Малфоя скривились.