Гермиона испуганно прикрыла ладонью рот.
— Как же вы спаслись? — спросил Гарри.
— Если б не Олимпия, мне бы пришел конец, — сказал Хагрид. — Она вытащила палочку и проделывала все так стремительно, что я такого в жизни не видел. Просто невероятно. Тем двоим, которые меня держали, она попала прямо в глаза заклятием Коньюктивита, и они сразу отпустили меня, но потом у нас возникли проблемы, поскоку мы использовали магию против них, а ведь именно за это великаны ненавидят магов. Мы спаслись, но понимали, что не сможем снова вернуться в их лагерь.
— Чтоб мне провалиться, Хагрид, — тихо сказал Рон.
— Так почему вы так долго добирались домой, если были там всего три дня? — спросила Гермиона.
— Мы не ушли через три дня! — с возмущением сказал Хагрид. — Дамблдор рассчитывал на нас!
— Но ты только что сказал, что у вас не было возможности вернуться!
— При дневном свете конечно нет. Мы немного помозговали, два дня провели в пещере, наблюдая, и то, что мы видели, нас не обнадежило.
— Он отрывал еще головы? — брезгливо спросила Гермиона.
— Нет, — сказал Хагрид. — Хотя лучше бы они делал именно это.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что мы скоро выяснили, что его целью были не все маги — только мы.
— Пожиратели Смерти? — быстро сказал Гарри.
— Точно, — мрачно сказал Хагрид. — Двое из них каждый день ходили туда, принося подарки Гургу, и он не подвешивал их вверх тормашками.
— Откуда ты знаешь, что это были Пожиратели Смерти? — спросил Рон.
— Потому что я узнал одного из них, — зарычал Хагрид. — Макнейр, помните его? Тип, которого они послали убить Клювокрыла? Он маньяк. Любит убивать, также как и Голгомат; неудивительно, что они поладили.
— Так Макнейр убедил великанов присоединиться к Сами-Знаете-Кому? — в отчаянии воскликнула Гермиона.
— Придержите своих гиппогрифов, я еще не закончил рассказ! — с негодованием сказал Хагрид, который, хоть по началу и не хотел ничего им рассказывать, теперь получал удовольствие от своего рассказа. — Мы с Олимпией посоветовались, и решили, что благосклонное отношение Гурга к Сами-Знаете-Кому нравится не всем. Мы попытались убедить некоторых из них, особенно тех, кого не устраивал Голгомат как Гург.
— А как вы их вычислили? — спросил Рон.
— Ну, они были избиты до полусмерти, — терпеливо объяснил Хагрид. Главной их целью было не попадаться на пути Голгомата, и они прятались в пещерах вокруг ущелья, подобно нам. Так что ночью мы бродили по пещерам, пытаясь убедить некоторых из них.
— Вы лазали по темным пещерам, выискивая великанов? — со страхом спросил Рон.
— Да, но не гиганты волновали нас, — сказал Хагрид. Мы были больше обеспокоены из-за Пожирателей Смерти. Дамблдор говорил, чтобы мы по возможности избегали их, если они нам повстречаются, и проблема была в том, что они знали, что мы где-то рядом. Ясно дело, Голгомат рассказал им о нас. Ночью, когда гиганты спали, а нам нужно было лазать по пещерам, Макнейр и тот второй бродили вокруг, высматривая нас. Мне было нелегко сдерживать Олимпию, которая хотела наброситься на них, — сказал Хагрид, уголки его рта подняли его дикую бороду, — уж очень она хотела напасть на них… она та еще штучка, когда рассердится, Олимпия… просто огонь… Это определенно ее французская кровь…
Хагрид уставился затуманенным взором на огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на приятные воспоминания, прежде чем громко кашлянуть.
— Так что случилось? Вы добрались до кого-то из остальных гигантов?
— Что? О… О, да, конечно. Да, на третью ночь после того, как Каркус был убит, мы вылезли из пещеры, в которой прятались, и спустились к ущелью, стараясь не попадаться на глаза Пожирателям Смерти. Мы обошли несколько пещер и где-то в шестой пещере нашли трех спрятавшихся великанов.
— В пещерах им, должно быть, тесно, — сказал Рон.
— Да, там особенно не развернешься, — сказал Хагрид.
— И они не напали на вас, как только увидели? — спросила Гермиона.
— Вероятно они так бы и сделали, если бы были в состоянии, — сказал Хагрид, — но они были ужасно избиты, все трое; Голгомат бил их, пока они не потеряли сознание; когда они очнулись, то отползли к ближайшему убежищу, которое смогли найти. Как бы то ни было, один из них знал немного английский язык и переводил остальным. После того, что мы сказали им, спуск вниз не казался им таким уж ужасным. Мы продолжали посещать раненых… Я думаю мы убедили шестерых или семерых.
— Шесть или семь? — с воодушевлением сказал Рон. — Это не так плохо. Так они придут и будут драться вместе с нами против Сам-Знаешь-Кого?
Но Гермиона спросила:
— Что ты имеешь в виду, в чем вы их убедили, Хагрид?
Хагрид посмотрел на нее печально.
— Голгомат совершил набег на пещеры. Те, кто выжил, больше не хотели иметь с нами дело, после этого.
— Так… значит никто из великанов не придет? — сказал Рон разочарованно.
— Не, — сказал Хагрид, глубоко вздохнув, когда переворачивал бифштекс и прикладывал более прохладную сторону, — но мы сделали то, что хотели, мы передали им сообщение Дамблдора, некоторые из них его слышали и определенно запомнили. Возможно, они не захотят остаться с Голгоматом, когда тот будет уходить с гор, есть шанс, что они вспомнят, что Дамблдор был дружелюбен с ними… возможно они придут.
Снег запорошил окно. Гарри почувствовал, что его мантия вымокла: Клык пускал слюни, положив голову на колени Гарри.
— Хагрид? — тихо обратилась Гермиона через какое-то время.
— Ммм?
— Ты… были ли какие-то признаки… ты слышал что-нибудь о твоей… твоей… матери, в то время когда был там?
Свободный от бифштекса глаз Хагрида остановился на ней, и Гермиона выглядела довольно испуганной.
— Извини… я… забудь…
— Умерла, — пробурчал Хагрид. — Умерла много лет назад. Они рассказали мне.
— О… я… мне действительно жаль, — сказала Гермиона очень тихо.
Хагрид пожал своими массивными плечами.
— Не нужно, — отрезал он. — Я ее практически не помню. Она не была хорошей матерью.
Они снова затихли. Гермиона нервно взглянула на Гарри и Рона, явно желая, чтобы кто-то из них заговорил.
— Но ты все еще не ответил, почему ты в таком состоянии, — сказал Рон, показывая на запачканное кровью лицо Хагрида.
— И почему ты вернулся так поздно, — сказал Гарри. — Сириус говорит, что мадам Максим вернулась давным-давно…
— Кто на тебя напал? — сказал Рон.
— Никто на меня не нападал! — решительно сказал Хагрид. Я…
Но он не успел договорить, потому что в дверь кто-то постучал. Гермиона вздрогнула; ее чашка выскользнула из пальцев на пол и разбился; Клык заскулил. Все четверо уставились на окно возле двери. Тень кого-то маленького и приземистого слегка колебалась за тонким занавесом.
— Это она! — прошептал Рон.
— Забирайтесь сюда! — быстро сказал Гарри; схватив плащ-невидимку и накинув его на себя и Гермиону. Рон нырнул под стол и тоже скрылся под Плащом. Сбившись вместе, они отступили далеко в угол. Клык бешено лаял у двери. Хагрид выглядел совершенно растерянным.
— Хагрид, спрячь наши кружки!
Хагрид схватил кружки Гарри и Рона и спрятал их под подушкой в корзине Клыка. Клык прыгал на дверь; Хагрид отодвинул его с дороги ногой и открыл ее.
Перед ним стояла профессор Умбридж в своем зеленом твидовом плаще и такой же шляпе, с отворотами. Губы ее были сжаты, она отступила назад, чтобы видеть лицо Хагрида, потому что ее голова была на уровне его пояса.
— Так, — сказала она медленно и громко, как будто она говорила с кем-то глухим. — Вы Хагрид, не так ли?
Не дожидаясь ответа, она зашла в комнату, ее выпученные глаза стали шарить во всех направлениях.
— Уйди, — гаркнула она, махнув сумочкой в Клыка, который скакал вокруг нее, пытаясь лизнуть ее в лицо.
— Э… я не хочу показаться грубым, — сказал Хагрид, уставившись на нее, — но кто вы?
— Мое имя — Долорес Умбридж.
Ее глаза скользили по комнате. Дважды она взглянула в угол, в котором стоял Гарри, зажатый между Роном и Гермионой.
— Долорес Умбридж? — сказал Хагрид, совершенно сбитый с толку. — Я думал что вы из Министерства, вы разве не работаете с Фаджем?
— Я была Старшим Заместителем министра, да, — сказал Умбридж, расхаживая по комнате и осматривая каждую крошечную деталь, от рюкзака возле стены до брошенного походного плаща. А теперь я преподаватель Защиты Против Темных Сил…
— Это смело, да, — сказал Хагрид, — не много найдется людей, которые взялись бы за эту работу.
— …и Верховный Надзиратель Хогвартса, — сказала Умбридж, не подавая никаких признаков того, что она его слышала.
— Вы… кто? — сказал Хагрид, хмурясь.
— Что это такое, позвольте спросить, — сказала Умбридж, указывая на черепки фарфора на полу, которые остались от кружки Гермионы.
— О, — сказал Хагрид, беспомощно глядя в угол, в котором спрятались Гарри, Рон и Гермиона, — о, эт был… Клык. Он разбил кружку. Пришлось взять другую.
Хагрид указал на кружку, из которой он пил, одна рука, все еще прижимала к глазу драконий бифштекс. Теперь Умбридж стояла, осматривая его, принимая во внимание каждую деталь его внешности.
— Я слышала голоса, — сказала она спокойно.
— Я говорил с клыком, — твердо сказал Хагрид.
— И он возражал вам?
— Ну… у меня такая привычка, — сказал Хагрид смущенно. — Я иногда говорю с Клыком, как будто он человек…
— Три пары следов в снегу ведут к двери вашего дома, — вкрадчиво сказала Умбридж.
Гермиона вздохнула; Гарри зажал ей рот рукой. К счастью, Клык громко фыркал, бегая вокруг профессора Умбридж, и она, похоже, не услышала.
— Ну, я тока што вернулся, — сказал Хагрид, махнув огромной рукой в сторону рюкзака. — Может кто-то приходил раньше, а меня не было.
— Но нет никаких следов в обратную сторону.
— Ну, я… я не знаю, что это может быть… — сказал Хагрид, нервно теребя бороду и снова посмотрев в угол, где Гарри, Рон и Гермиона стояли, как бы прося о помощи. — Эмм…