— Вы позволите мне убедить его, Дамблдор? — сказала ведьма с глазами-буравчиками, поднимая необычайно толстую волшебную палочку, которая мало чем отличалась от ствола березы.
— Ох, ну хорошо, — сказал Финеас, уставившись на волшебную палочку с некоторым беспокойством. — Хотя он мог спокойно уничтожить мой портрет, как сделал это с портретами большинства членов семьи.
— Сириус знает, что не нужно уничтожать твой портрет, — сказал Дамблдор, и Гарри тут же вспомнил, где раньше слышал голос Финеаса: в пустой раме, висящей на стене его спальни на Гриммолд Плэйс.
— Ты должен сообщить ему, что Артур Уизли был серьезно ранен и что его жена, дети и Гарри Поттер вскоре прибудут. Ты понял?
— Артур Уизли, его жена, дети и Гарри Поттер вскоре прибудут в дом Сириуса, — повторил Финеас. — Да, да, очень хорошо…
Он исчез из виду в тот самый момент, когда дверь кабинета снова открылась. Фрэд, Джордж и Джинни в сопровождении профессора МакГонагалл вошли внутрь. Все трое были в ночных рубашках и выглядели довольно взъерошенными.
— Гарри, что происходит? — испуганно спросила Джинни. — Профессор МакГонагалл сказала, что ты видел, как папа поранился…
— Ваш отец был ранен из-за своей работы в Ордене Феникса, — сказал Дамблдор, прежде, чем Гарри успел что-либо ответить. — Он был доставлен в лечебницу святого Мунго. Я отправляю вас в дом Сириуса: там больному будет намного удобнее, чем в «Норе». Там же вы встретите вашу маму.
— Как мы туда доберемся? — взволнованно спросил Фрэд. — Летучий порох?
— Нет, сказал Дамблдор. — Летучий порох сейчас не очень безопасен: каминная сеть под надзором, вас могут заметить. Вы воспользуетесь Портключом. Он указал на старый котел, невинно пристроившийся на его столе. Мы ждем только возвращения Нигеллюса Финеаса… Я хочу убедиться, что все в порядке, прежде чем отправлять вас.
Вдруг комната осветилась яркой огненной вспышкой, и в воздухе появилось золотое перо, плавно опускавшееся на пол.
— Это предупреждение от Фокса, — сказал Дамблдор, подхватывая перо. — Профессор Умбридж может узнать, что вы не в кроватях. Минерва, расскажи ей какую-нибудь историю.
Профессор МакГонагалл вышла, шелестя клетчатым платьем.
— Он говорит, что будет счастлив, — произнес скучающий голос позади Дамблдора. Финеас вновь появился в своей раме, окрашенной в цвета Слизерина. — Мой пра-пра-правнук всегда любил принимать гостей.
— Все сюда, — приказал Дамблдор, — быстрей, пока никто не пришел.
Гарри и остальные столпились вокруг стола Дамблдора.
— Вы раньше пользовались Портключом? — продолжил Дамблдор. Все кивнули,
каждый старался коснуться какой-либо части черного котла. — Хорошо. Тогда на
счет три. Итак… один…, два…
…Это произошло за долю секунды до того, как Дамблдор сказал «три». Гарри посмотрел на него — они стояли очень близко друг к другу, — а пристальный взгляд Дамблдора с Портключа переместился на лицо Гарри.
Сразу же шрам Гарри раскалился добела, как будто открылась старая рана — и непрошеная, нежеланная, но ужасающе сильная ненависть поднялась в Гарри. Он понял, что очень хочет укусить, вонзить свои зубы в человека, стоящего перед ним.
— Три!
Гарри почувствовал мощный рывок, земля ушла у него из-под ног, руки как будто приклеились к котлу; они двигались все быстрей и быстрей, сталкиваясь друг с другом, — котел нес их вперед сквозь цветную карусель навстречу стремительным порывам ветра, — пока ноги не ударились о землю так сильно, что колени подогнулись. Котел, громыхая, покатился по земле, а голос где-то рядом произнес:
— Опять за свое, позор нашего рода?! Это правда, что их отец умирает?
— Убирайся! — проревел второй голос.
Гарри встал на ноги и огляделся: они прибыли в мрачную подвальную кухню дома номер 12 по Гриммолд Плэйс. Единственными источниками света были огонь в камине и догорающая свеча, освещавшие остатки одинокого ужина. Кричер скрылся за дверью, злобно оглядываясь и вцепившись в свою набедренную повязку. Обеспокоенный Сириус, небритый и в повседневной одежде, спешил к ним. В воздухе ощущался лёгкий запах перегара, — похоже, после Мундунгуса.
— Что происходит? — спросил он, протягивая руку Джинни, чтобы помочь ей подняться. — Нигеллюс Финеас сказал, что Артур тяжело ранен…
— Спросите у Гарри, — посоветовал Фрэд.
— Да, мне тоже хотелось бы послушать, — добавил Джордж.
Близнецы и Джинни посмотрели на него. Шаги Кричера замерли на лестнице.
— Это было… — с трудом начал Гарри. Рассказывать им было гораздо сложнее, чем МакГонагалл и Дамблдору. — У меня было видение.
И он рассказал им все, но так, как будто он видел нападение со стороны, а не с точки зрения змеи. Рон, все еще очень бледный, взглянул на него, но ничего не сказал. Когда Гарри закончил, Фрэд, Джордж и Джинни внимательно смотрели на него. Гарри не был уверен, показалось ему это или нет, но в их взглядах было что-то обвиняющее. Хорошо, что он не рассказал им, как все было на самом деле: если они готовы обвинить его только за наблюдение атаки со стороны, то что было бы, если бы он рассказал им, что сам был внутри змеи в тот момент.
— Мама здесь? — спросил Фрэд, повернувшись к Сириусу.
— Скорее всего, она еще не знает, что произошло, — сказал Сириус. — Надо было доставить вас сюда, пока Умбридж не помешала. Я думаю, Дамблдор сам сообщит Молли.
— Мы должны отправиться в больницу, — нетерпеливо вмешалась Джинни. Она оглядела себя и братьев — все, конечно, были в пижамах. — Сириус, вы можете дать нам плащи или что-нибудь из верхней одежды?
— Успокойтесь, вы не сможете сейчас пойти в больницу, — ответил Сириус.
— Конечно сможем, если захотим, — упрямо сказал Фред, — Это — наш отец.
— И как вы собираетесь объяснить, откуда узнали о ранении Артура, если этого еще не сообщили жене?
— Какое это имеет значение? — горячо возразил Джордж
— Большое. Мы же не хотим привлечь внимание к тому, что Гарри может видеть события, происходящие за сотни миль отсюда! — рассердился Сириус. — И как, по-вашему, Министерство распорядится этой информацией?
По лицу Фрэда и Джорджа было видно, что им наплевать на Министерство, а Рон все еще стоял с посеревшим лицом и молчал.
— Мы могли узнать от кого-нибудь другого, не только от Гарри… — сказала Джинни.
— От кого, например? — спросил Сириус нетерпеливо. — Послушайте, ваш отец пострадал при исполнении своих обязанностей в Ордене, так что проблем достаточно и без его детей, которые узнают о случившемся через секунду после того, как это произошло. Вы можете серьезно навредить Ордену.
— Нас не волнует этот глупый Орден! — закричал Фрэд.
— Наш отец умирает! — вопил Джордж.
— Ваш отец знал, на что он идет, когда вступил в эту организацию, и не скажет вам спасибо, если вы помешаете Ордену! — почти разозлился Сириус. — И именно поэтому вы сами не в Ордене: вы не понимаете, что есть вещи, за которые стоит умереть.
— Кто бы говорил! — прокричал Фрэд. — Вы-то не рискуете своей шеей!
Кровь прилила к лицу Сириуса. Казалось, что сейчас он ударит Фрэда, но он ответил ему на удивление спокойно.
— Я знаю, что это трудно. Мы собрались, чтобы действовать, но мы не будем ничего предпринимать до тех пор, пока не получим известий от вашей матери, договорились?
Фрэд и Джордж выглядели воинственно. Джинни сделала несколько шагов к ближайшему креслу и села. Гарри оглянулся на Рона, тот пожал плечами, и они оба тоже сели.
Близнецы в течение нескольких минут буравили Сириуса взглядами, но все-таки
заняли кресла рядом с Джинни.
— Молодцы, — ободряюще сказал Сириус. — Присаживайтесь… Давайте выпьем… Акцио масляный эль!
Он взмахнул волшебной палочкой и полдюжины бутылок прилетели в комнату из кладовой, аккуратно выстроившись на столе. Некоторое время в комнате слышалось только потрескивание огня в камине и глухой стук бутылок по столу.
Гарри пил эль лишь для того, чтобы чем-то занять себя. Острое чувство вины нахлынуло на него. Если бы не он, их здесь не было бы, они сейчас спокойно спали бы в своих кроватях. Он не видел ничего хорошего в том, что только благодаря ему мистера Уизли быстро обнаружили, ведь это он виноват в случившемся.
"Не будь дураком, у тебя нет клыков, — говорил он сам себе, пытаясь сохранять спокойствие, но рука с зажатой в ней бутылкой масляного эля дрожала, — ты лежал в кровати, ты ни на кого не нападал…"
"Но что тогда произошло в кабинете Дамблдора? — спрашивал он себя. — Я же хотел напасть и на него тоже…"
Рука вновь содрогнулась, и эль выплеснулся на стол, но никто этого не заметил. Вдруг огненная вспышка осветила грязные тарелки перед ними, и все вскрикнули от удивления, когда свиток пергамента и одинокое перо феникса упали на стол.
— Фокс! — воскликнул Сириус, сразу же схватив пергамент. — Это не почерк Дамблдора, значит, это письмо от вашей матери, так…
Он передал его Джорджу, который вскрыл письмо и громко прочитал: "Папа еще жив. Я отправляюсь в лечебницу святого Мунго. Оставайтесь там, где находитесь. Постараюсь как можно скорее сообщить о новостях. Мама".
Джордж оглядел стол.
— Еще жив, — медленно сказал он. — Но это звучит, как…
Ему не нужно было заканчивать предложение. Это звучало, как будто мистер Уизли был на грани смерти. Все такой же бледный, Рон смотрел на пергамент, будто надеясь найти в нем хоть что-то утешительное. Фрэд взял письмо из рук Джорджа и еще раз прочитал его про себя, затем взглянул на Гарри, который почувствовал, что его рука снова начала дрожать, и сжал бутылку крепче, чтобы остановить дрожь.
Гарри не смог припомнить более длинной ночи. Сириус предложил им прилечь, но Уизли только с презрением посмотрели на него. Они сидели в полной тишине вокруг стола, наблюдая, как фитиль свечи опускается все ниже и ниже в расплавившийся воск. Время от времени они отхлебывали из бутылок, подавая голос только для того, чтобы узнать, который час, или выразить удивление по поводу случившегося и уверить друг друга, что плохие новости дошли бы сразу, ведь миссис Уизли уже давно находится в лечебнице.