— Ах да, — ухмыльнулся Фред. — Я и забыл… иногда трудно все упомнить, разве нет?
— Так или иначе, кошмарный этот год, пятый, — произнес Джордж. — Если вам, конечно, не наплевать на экзамены. Так или иначе, нам с Джорджем удалось удержать наших птичек.
— Ага… вы получили, как там было, третью С.О.В.У. каждый? — поинтересовался Рон.
— Ну да, — беззаботно ответил Фред. — Но мы чувствуем, что наше будущее лежит вне мира академических свершений.
— Мы серьезно обсудили, стоит ли нам учиться седьмой год, — сияя от счастья, продолжил Джордж. — Теперь, когда мы получили…
Он замолк под предупреждающим взглядом Гарри, чуть не упомянув о выигрыше в Тримудром турнире.
— …теперь, когда мы получили С.О.В.У. - поспешно продолжил он. — Я имею ввиду, действительно ли нам нужно сдавать на Т.Р.И.Т.О.Н? Правда, мы не думаем, что мама позволит нам уйти из школы, особенно, учитывая Перси, превратившегося в самого большого в мире придурка.
— Все равно мы не станем попусту просиживать здесь свой последний год, — Фред нежно оглядел Большой Зал. — Мы займемся маркетинговыми исследованиями, узнаем, что именно большинство Хогвардсовских студентов ждут от магазинчика Приколов, тщательно проанализируем результаты исследований, и будем производить изделия, соответствующие спросу.
— Но откуда же вы возьмете золото, чтобы открыть Магазинчик Приколов? — скептически поинтересовалась Гермиона. — Вам же понадобятся все эти ингредиенты и материалы…и помещение тоже, как я думаю.
Гарри не смотрел на близнецов, его лицо пылало. Он нарочно уронил вилку, и нырнул под стол, якобы для того, чтобы отыскать ее, услышав, как наверху Фред произнес:
— Не задавай нам вопросов, и не получишь в ответ лжи, Гермиона. Пошли, Джордж, если мы поторопимся, то успеем продать несколько Эластичных Ушей до Гербологии.
Гарри появился из-под стола, как раз в тот момент, когда Фред с Джорджем уже уходили, прихватив с собой по стопке тостов.
— Что бы это значило? — спросила Гермиона, переводя взгляд с Гарри на Рона. — «Не задавай нам вопросов…» Неужели это значит, что они уже отыскали немного золота, чтобы открыть Магазинчик?
— Знаешь, сам задаюсь этим вопросом, — Рон насупил брови. — Они даже купили мне комплект новых мантий этим летом, и я не могу врубится, где они достали галлеоны…
Гарри решил, что настало время осторожно увести разговор с этой опасной темы.
— Считаете, год действительно будет трудным? Из-за экзаменов?
— О, да, — ответил Рон. — Должен быть. Получить С.О.В.У. очень важно, она влияет на профессию, которую выберешь в последствие. Билл сказал мне, что в конце этого года, мы получим рекомендации относительно выбора специальности. Так что, сможем выбрать на какой Т.Р.И.Т.О.Н сдавать в следующем году.
— Вы уже решил, чем хочешь заняться после Хогвардса? — спросил Гарри друзей, когда они, выйдя из Большого Зала, направились к кабинету Истории Магии.
— Не совсем, — медленно произнес Рон. — Кроме… ну…
Он немного засмущался.
— Ну? — поторопил его Гарри.
— Было бы круто стать Аврором, — бесцеремонно ответил Рон.
— Ага, было бы круто, — пылко согласился Гарри.
— Но они ведь, как это… элита, — сказал Рон. — Ты должен быть на самом деле хорош во всем. А ты что скажешь, Гермиона?
— Не знаю, — ответила она. — Думаю, я хотела бы заняться чем-то действительно заслуживающим внимания.
— Авроры заслуживают внимания! — воскликнул Гарри.
— Да, согласна, но это не единственная заслуживающая внимания вещь, — глубокомысленно произнесла Гермиона. — Я хочу сказать, если бы мне удалось развить П.У.К.Н.И….
Рон и Гарри изо всех сил избегали смотреть друг на друга.
История Магии, по общему согласию, была самым занудным предметом когда-либо изобретенным волшебниками. У профессора Биннза, их учителя-приведения, был одышливый, зудящий голос, гарантированно вгоняющий любого в крепкий сон через десять минут, или через пять — в теплую погоду. Он никогда не менял манеру проведения уроков, без передышки зачитывая классу лекции, в то время как они либо записывали, либо, что случалось гораздо чаще, сонно таращились в пустоту. Гарри и Рону удавалось сдавать этот предмет, только переписывая перед экзаменами конспекты Гермионы. Она оказалась единственной, способной сопротивляться усыпляющей силе голоса Биннза.
Сегодня им полтора часа пришлось выносить зудение о войнах гигантов. Гарри, послушав первые десять минут, сделал вывод, что в руках другого преподавателя, эта тема стала бы достойной внимания. Но затем его мозги отключились, и он провел оставшийся час и двадцать минут, играя с Роном в виселицу на клочке пергамента, пока Гермиона искоса бросала на них осуждающие взгляды.
— Что будет, — холодно спросила она, когда они вышли из класса на перемену (Биннз уплыл прямо сквозь школьную доску). — Если в этом году я откажусь давать вам свои конспекты?
— Мы завалим С.О.В.У. - ответил Рон. — И это останется на твоей совести, Гермиона…
— Значит, вы это заслужили, — прошипела она. — Вы же даже не пытаетесь его слушать, разве нет?
— Мы пытаемся, — возразил Рон. — Просто у нас нет твоих мозгов, твоей памяти или твоей сосредоточенности… ты просто умнее нас… как долго тебе еще это вдалбливать в голову?
— Ох, оставь этот вздор, — гораздо мягче сказала Гермиона, устремляясь наружу, в мокрый внутренний двор.
Мелкая туманная изморось заставила людей кучками размытых силуэтов жаться по краю двора. Гарри, Рон и Гермиона выбрали себе укромный уголок под балконом, с которого капали вниз тяжелые капли, и, подняв воротники своих мантий, защищаясь от пронизывающего сентябрьского ветра, принялись обсуждать, что задаст им Снэйп на первом в этом году уроке. И уже сошлись во мнении, что это будет нечто ужасно трудное, чтобы застать их врасплох после двухмесячных каникул, как кто-то, вынырнув из-за угла, подошел к ним.
— Привет, Гарри!
Это оказалась Чу Чэн, и более того, совершенно сама по себе. Это было тем удивительнее, что ее обычно окружала толпа хихикающих девчонок. Гарри вспомнил, каких мучений стоило отделить ее от них, чтобы наедине пригласить на Святочный Бал.
— Привет, — поздоровался Гарри, начиная краснеть. По крайней мере, на этот раз ты не покрыт с ног до головы Смердосоком, сказал он себе.
Чу, казалось, думает о том же.
— Тебе удалось тогда избавится от этой штуки?
— Ага, — ответил Гарри, пытаясь усмехнуться; воспоминание об их последней встрече было таким же забавным, как перспектива умерщвления. — Так, ты…эээ… хорошо провела лето?
И сразу пожалел, что спросил об этом — Седрик был дружком Чу, и воспоминание о его смерти должно было испортить ее каникулы так же, как испортило Гаррины. Что-то изменилось в ее лице, и она натянуто ответила:
— Да, знаешь, было ничего…
— Это значок Торнадос? — внезапно воскликнул Рон, указывая на мантию Чу, к которой был приколот небесно-голубого цвета значок, украшенный двойным золотым «Т». — Ты же не болеешь за них, нет?
— Болею, — сказала Чу.
— А ты всегда за них болела, или только после того, как они вошли в лигу? — спросил Рон неуместно обличающим тоном.
— Я болею за них с тех пор, как мне исполнилось шесть, — хладнокровно ответила Чу. — Ладно… увидимся, Гарри.
Гермиона дождалась, пока Чу не окажется на середине двора, и лишь потом повернулась к Рону.
— Ты такой бестактный!
— Чего? Я просто спросил ее, если…
— Ты не заметил, что она хотела поговорить с Гарри с глазу на глаз?
— Ну? И чего ей мешало? Я ее не останавливал….
— Какого черта ты набросился на нее из-за Квидитчной команды?
— Набросился? Я не набрасывался, я просто…
— Да кому какая разница, что она болеет за Торнадос?
— Ой, ладно, половина народу, носящих эти значки купила их только в прошлом сезоне…
— И что это значит?
— Это значит, что они не настоящие болельщики, а просто жертвы повального увлечения…
— Звонок, — уныло констатировал Гарри, потому что Рон с Гермионой так громко препирались, что просто не могли его услышать.
Они не переставая спорили всю дорогу к подземелью Снэйпа, и это дало Гарри порядочно времени поразмышлять, что находясь в безвыходном положении между Невиллом и Роном, он был бы счастлив просто две минуты поговорить с Чу, без жуткого желания немедленно покинуть страну.
И все же, думал он, стоя в очереди к классу Снэйпа, она ведь сама пришла и говорила с ним? Она была подружкой Седрика, и легко могла возненавидеть Гарри за то, что он вышел из Тримудрого лабиринта живым, а Седрик умер; но нет, она говорила с ним самым дружеским тоном, не считая его ни лжецом, ни безумцем, и не каким-то образом ответственным за ужасную смерть Седрика…да, она определенно хотела поговорить с ним, и это уже второй раз за два дня… настроение у Гарри поднялось. Даже зловещий скрип открывающейся двери подземелья Снэйпа не смог покоробить предвкушения счастья, разлившего по его груди. Он вошел в класс, и сел вместе с Роном и Гермионой за их обычный стол в самом конце кабинета, не обращая внимания на то, что его друзья по-прежнему раздраженно препирались.
— Тишина в классе, — холодно сказал Снэйп, закрывая за собой дверь.
Необходимости говорить это у него не было, только ученики услышали звук закрывающейся двери, как прекратили ерзать и замерли. Одного присутствия Снэйпа было достаточно, чтобы погрузить класс в безмолвие.
— Перед тем, как мы начнем сегодняшний урок, — сказал Снэйп, подходя к своему столу и оглядывая всех учеников. — Думаю, это подходящее время, чтобы напомнить вам, что в июне вам предстоят ответственные экзамены, во время которых, вы докажете, насколько хорошо учили составление и использование магических зелий. Слабоумные, которые обязательно найдутся в этом классе, полагаю, получат «удовлетворительную» С.О.В.У., или столкнуться с моим… неудовольствием.
На сей раз, его пристальный взгляд задержался на Невилле, тот сглотнул.
— После этого года, многие из вас, конечно, прекратят у меня обучаться, — продолжил Снэйп. — Я беру только самых лучших в свой класс Зельеделья на получение Т.Р.И.Т.О.Н. а, с остальными нам придется распрощаться.