День визита в Хогсмёд выдался ясным, но ветреным. После завтрака студенты построились в шеренгу перед Филчем, сверявшим их имена с длинным списком студентов, получивших разрешение от своих родителей или опекунов на посещение деревни. У Гарри сдавило грудь — он вспомнил, что, если бы не Сириус, он вообще бы никуда не смог выйти.
Когда Гарри добрался, наконец, до Филча, смотритель глубоко засопел, словно пытался учуять какой-то запах, но затем лишь коротко кивнул, его желваки судорожно дернулись, и Гарри поспешил спуститься по каменным ступеням в холодный, но залитый солнечным светом день.
— Эээ… а чего это Филч тебя обнюхивал? — спросил Рон, когда они быстро зашагали к широко открытым воротам.
— Полагаю, хотел унюхать запах навозных Бомб, — Гарри хохотнул. — Просто забыл вам рассказать…
И он пересказал им историю об отправке письма Сириусу, когда всего через несколько секунд в Совяльню ворвался Филч, требуя предъявить послание. Неожиданно, эта история показалась Гермионе намного интереснее, чем на самом деле воспринял ее сам Гарри.
— Он сказал, что ему намекнули, что ты заказываешь Навозные Бомбы? Но кто дал ему такую информацию?
— Не знаю, — Гарри пожал плечами. — Может, Малфой пошутил подобным образом.
Они прошли мимо высоких каменных столбов с крылатыми хряками, и повернули налево к деревне, ветер больно хлестал их по лицам.
— Малфой? — скептически произнесла Гермиона. — Ну да… может быть…
И пока они не дошли до окраины Хогсмёда, она погрузилась в размышления, не произнося ни слова.
— Кстати, а куда мы направляемся? — поинтересовался Гарри. — В «Три метлы»?
— О нет, — вышла из задумчивости Гермиона. — Там всегда слишком шумно. Я велела остальным встретить нас в «Кабаньей голове», другом пабе, знаешь, не том, что на главной дороге. Я думаю, там немного… обжуливают… поэтому студенты обычно туда и не ходят, так что там нас точно никто не подслушает.
Они спустились по главной улице мимо магазинчика Волшебных Приколов Зонки, где, без малейшего удивления, заметили Фрэда, Джорджа и Ли Джордана, прошли мимо почты, откуда с равными интервалами вылетали совы, и свернули в переулок, заканчивающийся, стоящим на возвышении, маленьким гостиным двором. На ржавой скобке над дверью висела перекошенная деревянная вывеска, с изображенной на ней отрубленной головой дикого вепря, обагряющей кровью белую ткань. Вывеска скрипела на ветру, и когда они втроем приблизились к двери, то замялись, не зная, на что решиться.
— Ну, давайте же, — немного нервно подбодрила их Гермиона.
И Гарри вошел первым.
Местечко было совершенно не похоже на «Три метлы», где огромная барная стойка сверкала чистотой и излучала приветливость. Бар «Кабаньей Головы» целиком умещался в маленькую, темную и очень грязную комнатку, сильно воняющую козлятиной. Окна были так заляпаны грязью, что в помещение почти не проникало солнце, вместо этого его освещали огрызки свечей, криво приделанных к грубым деревянным столам. С первого взгляда казалось, что полом служила просто утрамбованная земля, но, пройдясь по нему, становилось ясно, что под слоем вековой грязи прячутся каменные плиты.
Гарри живо вспомнил, что в первый год его учебы Хагрид упоминал об этом пабе: «Ага, много всякого народа толчется в Кабаньей голове», — сказал он, объясняя, как выиграл у незнакомца в капюшоне драконье яйцо. Тогда Гарри не мог понять, почему Хагрид не удивился, отчего незнакомец прятал свое лицо во время их встречи; но теперь до него дошло, что скрывать свое лицо было чем-то вроде модной тенденции в «Кабаньей Голове». За барной стойкой сидел человек, с головой, обмотанной серыми от грязи бинтами, однако он все же умудрялся залпом проглатывать через прорезь в районе рта горящее содержимое бесконечных дымящихся стаканов. Еще два человека, закутанные в плащи с низко надвинутыми на глаза капюшонами сидели за столом возле окна. Если бы не сильный йоркширский акцент, Гарри принял бы их за дементоров. А в самом темном углу у камина расположилась ведьма под толстой черной вуалью, из-под которой высовывался только самый кончик ее носа.
— Ох, я не знаю Гермиона, — пробормотал Гарри, косясь на эту ведьму. — Тебе не приходило в голову, что под вуалью вполне может оказаться Умбридж?
Гермиона бросила оценивающий взгляд на ведьму.
— Умбридж гораздо ниже, — спокойно произнесла она. — Но, так или иначе, если даже Умбридж и сунется сюда, она не сможет ничего нам сделать, Гарри. Я дважды и трижды перепроверяла школьные правила, и мы не выходим за рамки дозволенного, я даже спросила профессора Флитвика, можно ли студентам посещать «Кабанью Голову» и он ответил, что можно, только настоятельно рекомендовал приносить с собой свои собственные чистые стаканы. Я изучила все, что возможно про образовательные группы и кружки выполнения домашних заданий — они все разрешены. Просто не думаю, что стоит выставлять напоказ все, чем мы собираемся заниматься.
— Нет, — ответил Гарри. — Тем более что ты планировала вовсе не кружок выполнения домашних заданий, не так ли?
Из подсобки показался бармен, показавшийся Гарри смутно знакомым — сварливого вида тощий бородатый старик с копной длинных седых волос.
— Чего? — рявкнул он.
— Три усладэля, пожалуйста, — попросила Гермиона.
Бармен извлек из-под прилавка три сильно запыленных бутылки и хлопнул ими об стойку.
— Шесть сиклей.
— Я заплачу, — Гарри бросил серебреные монетки.
Взгляд бармена переместился на Гарри, ненадолго задержавшись на его шраме. Затем он отвернулся, чтобы бросить в допотопную автоматически открывающуюся кассу деньги. Гарри, Рон и Гермиона сели за самый дальний от барной стойки стол, и оглянулись. Человек в грязных серых бинтах постучал по стойке костяшками пальцев и получил от бармена еще один стакан дымящегося пойла.
— Знаете что? — прошептал Рон, с энтузиазмом взглянув на бар. — Здесь мы могли бы заказать все, что угодно. Спорю, этому типу все равно, что продавать. Всегда хотел попробовать Огневиски…
— Ты же староста, — огрызнулась Гермиона.
— Ох, — улыбка увяла на лице Рона. — Ну да….
— Итак, с кем мы здесь предположительно встретимся? — поинтересовался Гарри, с трудом отвинтив ржавую пробку с бутылки усладэля, и сделав большой глоток.
— Всего пара человек, — ответила Гермиона, посмотрев на часы, и с тревогой покосившись на входную дверь. — Я велела им быть здесь в это время, уверена, они все великолепно знают, где это…. О, гляди, это, должно быть, они.
Дверь паба распахнулась, толстая полоса солнечного света разрезала комнату надвое и мгновенно исчезла, заслоненная вошедшей толпой. Первыми показались Невилл с Дином и Лавандой, сопровождаемой Парвати с Падмой Патил и (желудок Гарри перевернулся) Чу, с одной из своих вечно хихикающих подружек. Затем (уже сама по себе, с отсутствующим видом, словно оказалась здесь по ошибке) Луна Лавгуд, за ней — Кэйти Белл с Алисией Спинет и Анжелиной Джонсон, Колин и Денис Криви, Эрни МакМиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Эббот, еще одна девчонка из Хуффльпуффа с длинной косой, ее имени Гарри не знал, трое парней из Равенкло, которых, он был почти уверен, звали Энтони Голдштейн, Майкл Корнер и Терри Бут. Вслед за ними гордо вышагивала Джинни в сопровождении тощего блондина со вздернутым носом, опознанным Гарри, как игрок Хуффльпуффской квидитчной команды, и замыкали шествие Фрэд и Джордж Уизли со своим дружком Ли Джорданом, несшие огромные бумажные пакеты доверху наполненные товарами из магазинчика Зонко.
— Пара человек? — прохрипел Гарри. — Всего пара человек?
— Ну да, кажется, идея оказалось очень популярной, — радостно ответила Гермиона. — Рон, ты не мог бы принести еще стульев?
Бармен замер, вытирая стакан тряпкой такой грязной, что ее, казалось, вообще никогда не стирали. Вероятно, он никогда не видел, чтобы его паб просто кишел такими толпами.
— Приветик, — воскликнул Фрэд, первым добравшись до барной стойки и быстро пересчитав по головам своих приятелей. — Можно нам…. Двадцать пять усладэлей, пожалуйста?
Бармен с минуту непонимающе таращился на него, а затем, будто его оторвали от чего-то важного, раздраженно бросил тряпку, и принялся вытаскивать из-под прилавка пыльные бутылки усладэля.
— Ваше здоровье, — Фрэд вручил всем по бутылке. — Деньги на бочку, у меня не хватит на всех золота…
Гарри, оцепенев, наблюдал, как эта толпа, весело болтая, разбирает эль и роется в карманах мантий в поисках мелочи. Он все не мог сообразить, какого черта, они все здесь собрались, пока ужасающая мысль о том, что, возможно, они надеются услышать от него что-то вроде приветственной речи, не заставила его повернуться к Гермионе.
— Что ты им наговорила? — прошептал он. — Чего они ждут?
— Я же сказала, они согласны слушать все, что ты им будешь говорить, — спокойно объяснила Гермиона, но Гарри смотрел на нее таким взбешенными глазами, что она быстро добавила. — Тебе пока ничего не надо говорить. Я сама начну.
— Привет, Гарри, — поздоровался сияющий Невилл, усаживаясь напротив.
Гарри криво усмехнулся ему в ответ, но ничего не сказал — во рту ужасно пересохло. Чу, улыбаясь, присела возле Рона, ее подружка с кучерявыми светло-рыжими волосами, окинула Гарри недоверчивым взглядом, не давая повода усомниться в том, что будь ее воля, ее бы здесь вообще не было.
Пришедшие, по двое и по трое рассаживались вокруг Гарри, Рона и Гермионы, некоторые выглядели возбужденными, другие — просто любопытствующими, и только Луна Лавгуд мечтательно таращилась в пустое пространство. Когда все нашли себе стулья, болтовня смолкла, все взгляды остановились на Гарри.
— Эээ… — выдавила Гермиона писклявым от волнения голосом. — Ну…эээ… привет.
Все взгляды сосредоточились на ней.
— Ну…эээ…ну, вы знаете, зачем вы здесь. Эээ… ну, в общем, у Гарри есть идея (Гарри сердито взглянул на нее)…. Ну то есть, я хочу сказать… у меня была идея, о том, что было бы славно, если бы люди, желающие изучать Защиту от Темных Сил…я имею в виду по-настоящему изучать ее, а не тот мусор, которым нас пичкает Умбридж (голос Гермионы внезапно окреп)… никому и в голову не придет называть это Защитой от Темных Сил…(«Слушайте, слушайте!» — воскликнул Энтони Голдштейн)… Будет лучше, если мы возьмем все в свои руки.